Разбудил всех голос капитана Кирпичникова в наушниках «подснежников».
Полтора часа до Нового года. Не пора уже подъем командовать?
Пора, согласился его отец.
Основная и, наверное, самая рискованная задача стояла перед полковником Денисенко. Ему предстояло установить под окном шестнадцатого отделения то, что он приготовил из купленной подполковником Валеевым алюминиевой пудры, магниевой крошки, что была привезена полковником с собой, и стандартного радиоуправляемого взрывателя, позаимствованного из сейфа Департамента «Х». Впрочем, официально сейф этот считался вотчиной полковника Денисенко и содержал много того, что не входило в опись. Любой опытный офицер спецназа умеет списать расходуемые материалы как использованные, чтобы впоследствии иметь что-то про запас на непредвиденный случай. Имел «запас» после недавней командировки в Венесуэлу и Денисенко. Таким образом, официально ничего из имущества своего Департамента он не брал. Более того, взрывчатые вещества, что полковник привез для взрыва двери, он использовать не намеревался и сам мог бы привезти их на службу, чтобы поделиться с Департаментом собственными запасами. Все это было, естественно, противозаконно, но являлось обычными и привычными реалиями в службе любого подразделения спецназа.
Сложность в действиях полковника состояла в том, что ему следовало работать рядом с крыльцом. И никто не знал, когда охранник пожелает выйти покурить. За сорок минут наблюдений он выходил трижды, причем с разными интервалами. Дверь за собой только прикрывал, но не закрывал. Конечно, можно было бы организовать атаку и с крыльца, но кто знает, сколько человек внутри и как расположены посты... Нарываться на автоматную очередь никому не хотелось. Простота не всегда является самым лучшим вариантом, а иногда и наоборот. Лучше было дождаться момента, когда выскочат на крыльцо все. А Денисенко, производивший свои расчеты в уме, уверял, что так оно и будет. Должны же они прогнать неумных любителей фейерверков да еще в тот момент, когда по всей больнице будет отключено электричество.
Чтобы обезопасить Анатолия Станиславовича, Кирпичников-старший выставил в непосредственной близости от крыльца капитана Радимова и подполковника Валеева обоих со световыми пистолетами. Радимов уже показал, что владеет этим оружием прекрасно. А подполковник Валеев отлично справлялся не только со снайперской винтовкой, которой у него сейчас не было, но и с пистолетами. Правда, из светового ему стрелять не доводилось, но, получив короткий и исчерпывающий инструктаж, подполковник лишь пожал плечами.
А в чем разница? Только в том, что звука выстрела не будет и отдачи тоже?
Как из обычного пистолета стрелять, так и из этого, согласился Костя Радимов. С двух рук мне лично удобнее.
Я всегда с одной стреляю, не согласился Бахтияр Ахматович.
Он не уточнил, что в боевой обстановке он тоже стреляет с двух рук, но только двумя пистолетами.
Стрелки вышли на позицию. После этого за угол выдвинулась вся основная группа, за исключением Вельчанинова, который уже приготовился забросить на линию якорь с коротким медным поводком, за конец которого крепилась диэлектрическая капроновая веревка, гибкая и легкая. Забрасываешь якорь, в нужный момент делаешь два шага вперед и медный поводок замыкает провода. Хорошо бы в этот момент умудриться не находиться прямо под местом замыкания, потому что искры полетят сильным фейерверком, осыпаясь за шиворот и на голову, но Вельчанинов был опытным «электриком» и производил такое замыкание в своей боевой практике уже несколько раз.
Остальные офицеры приготовились к штурму. Все было готово на тот случай, если милиционер все же выйдет в тот момент, когда Денисенко будет устанавливать свое сооружение в сугробе под окном. Радимов и Валеев произведут по световому выстрелу, а остальные члены группы ринутся на прорыв. Кирпичников-старший предупредил категорично:
Геннадий может не успеть... Если успеет, первыми врываемся мы с ним. Если не успеет, врываюсь я, остальные только за моей спиной. Вы без бронежилетов, а на нас нанокостюмы, заменяющие бронежилеты. Автоматную пулю, согласно инструкции, держат.
А кто эту инструкцию писал? через «подснежник» спросил Вельчанинов.
Я полагаю, что изготовитель. Костюмы американские.
Ты, Владимир Алексеевич, американцам не доверяй. Они говорили, что их танк «Абрамс» практически неуязвим для любого оружия, кроме ракеты. В Багдаде же, при штурме города, иракцы из простых РПГ-7 советских времен кучу этих танков нащелкали. Если мне память не изменяет, за день четырнадцать штук. А стоимости этих четырнадцати танков хватило бы, чтобы Багдад после штурма заново отстроить. Я к тому говорю, что будь осторожнее и на американские штучки не полагайся.
Я постараюсь, спасибо, сказал Владимир Алексеевич. Тем не менее иду первым. Сразу за порогом бросаю световую гранату. Как себя вести, объяснять не буду.
Это было сказано категорично, и возразить никто не попытался, потому что офицеры привыкли слушать слово командира. Что касается световой гранаты, то все хорошо знали, как следует себя вести и на какое время необходимо зажмуриться или даже отвернуться, чтобы потом все видеть в отличие от тех, кто хотя бы какое-то мгновение смотрел на яркий светящийся плазменный шар. Гранату решено было бросить на случай, если в помещении останется кто-то из охраны. Ведь гарантии того, что выскочат все, не было никакой.
Позицию заняли, как указал командир. До наступления Нового года оставалось около пятнадцати минут.
Поехали... послал Владимир Алексеевич Денисенко легким толчком в плечо. Полковник улыбнулся сам себе и шагнул вперед вместе с ведром, в котором купили алюминиевую пудру. Путь до крыльца был расчищен, а дальше предстояло перешагнуть через сугроб, чтобы попасть на отмостки под стеной. Оставлять след под самым носом у того, кто выйдет на улицу, Анатолий Станиславович не хотел, и потому, поставив ведро на крыльцо и ухватившись за перила, перепрыгнул через сугроб, и только после этого забрал ведро. И тут стала открываться дверь.
Внимание! предупредил полковник Кирпичников. Действовать по обстановке...
Полковник Денисенко присел за крыльцом. Само оно было высотой чуть более метра и неплохо прикрывало его. Из здания вышел уже не мент с автоматом, а санитар в белом халате. Он был крупным парнем, под два метра ростом, и нес какой-то пластиковый пакет. Санитар не стал закрывать дверь, просто спустился с крыльца и сунул пакет в урну, стоящую рядом. Посмотрел по сторонам, глянул на небо, словно ожидая салюта, и только после этого вернулся в помещение, прикрыв за собой дверь.
Спецназовцы находились от санитара в полутора метрах за углом, готовые к действию, но пока не высовывались. Командовал ситуацией подполковник Валеев.
Спокойно. Он не видит. И вообще, похоже, он пьян. Сейчас уйдет. Дверь оставил открытой. Станиславовича спрятал сам. Уйдет... Внимания никакого... Олух...
Денисенко, как только закрылась дверь, продолжил работу. Он взял с собой привычный каждому спецназовцу инструмент малую саперную лопатку, с помощью которой легко установил ведро с алюминиевой пудрой в сугроб. И даже сверху успел набросать снега, когда дверь снова открылась. Полковник опять спрятался за крыльцом.
На сей раз вышел мент с автоматом. Этот дверь прикрыл, но за крыльцо не посмотрел. Прикурив, он повернулся к Анатолию Станиславовичу спиной и сел на перила.
Надеюсь, окурок он бросит не в ведро с алюминиевой пудрой, сказал капитан Радимов, держа голову мента на прицеле светового пистолета.
Решил накуриться в уходящем году вдоволь, предположил подполковник Валеев. Со вкусом затягивается. Не иначе, собирается в Новом году курить бросить.
Мент посмотрел на часы и торопливо бросил окурок в сугроб. Дверь за ним со стуком закрылась. Время подходило к намеченному. Полковник Кирпичников посмотрел на часы.
Василий Юрьевич, готов?
Василий Юрьевич, готов?
Уже размахнулся.
Бросай.
Прошло пять секунд, и во всех корпусах больницы погас свет. И тут же, словно в ответ на эти действия, где-то вдалеке словно горох по небу просыпался. Кто-то торопился встретить Новый год большим количеством фейерверков. Небо расцвело разноцветными праздничными огнями.
Полковник Денисенко перебежал из-за крыльца за углом, а оттуда уже вся группа рассыпалась на территории перед крыльцом, занимая удобную позицию за сугробами.
С Новым годом всех, сказал Владимир Алексеевич. Маски надели...
Обыкновенные маски типа «ночь», до этого бывшие простыми вязанными шапочками камуфлированного цвета, быстро опустились на лица, оставив открытыми только глаза и рот.
Толя! Гони...
Анатолий Станиславович нажал кнопку на пульте взрывного устройства и активировал электрический взрыватель. Аккумулятор, послушный команде, дал ток, пробежавший между двумя близко расположенными контактами, искра скакнула от одного к другому, воспламенив небольшой, но сильный химический заряд, способный дать при сгорании высокую температуру, достаточную для воспламенения даже тугоплавкого тринитротолуола. А уж для легкогорючей алюминиевой пудры этого хватило с избытком. В сугробе по нарастающей что-то зашипело и затрещало, а потом кверху поднялся неширокий, но высотой в пару с половиной метров столб пламени. Треск и шипение все усиливались, и уже через несколько секунд из ведра стал подниматься второй столб, уже во всю ширину емкости. Теперь треск стал очень громким. И видно было, как кто-то в шестнадцатом отделении подскочил к окну, а еще через несколько секунд настежь распахнулась дверь, и на крыльцо выскочили два милиционера с автоматами и два санитара, в том числе и тот, двухметровый, уже знакомый спецназовцам.
Офицеры залегли в сугробах со световыми пистолетами на изготовку.
Огонь, привычно скомандовал Владимир Алексеевич.
Вместо звука выстрелов и вспышек из стволов темноту прорезали только тонкие зеленые нити лазерных лучей. Однако действие оказалось эффективным, о чем сразу предупредил рев на крыльце. Лучи ударили по глазам, вызывая острый болевой шок, лишающий ориентации в пространстве и не позволяющий оказывать сопротивление. Но многочисленные фейерверки, закрывшие небо, заглушили стоны боли.
Вперед! прозвучала команда.
Полковник Кирпичников оказался на крыльце первым, двумя пинками пробил себе дорогу между телами присевших и закрывших лица пострадавших и сразу бросил за дверь световую гранату. Он успел зажмуриться, но перед этим, при начальном, еще не опасном для зрения возгорании гранаты заметил, как из-за угла поднимается короткий автоматный ствол с раструбом. Очередь, видимо, все же прозвучала, но граната, хотя и называется в обиходе световой, в действительности носит название шумо-световой, потому что взрывается очень громко. И звук взрыва заглушил автоматную очередь.