Умерла. Мама умерла.
На стуле вместо тети Марты сидела Хедвиг Бьёрк.
Фру Янсон прилегла отдохнуть, сказала она.
Сколько Штеффи знала тетю Марту, та никогда не ложилась отдыхать днем. Ни усталость, ни боль в коленях не мешали ей находиться в движении с утра до вечера. Она позволяла себе выпить чашечку кофе до обеда и после вот и весь отдых.
Хедвиг Бьёрк перехватила встревоженный взгляд Штеффи.
Ничего страшного, сказала она. Тетя Марта не больна. Но она не спала всю ночь.
Штеффи вспомнила голос в полутьме и руку, которая гладила ее по щеке.
Всю ночь, тихо повторила Штеффи. Она сидела здесь всю ночь?
Хедвиг Бьёрк кивнула.
У меня нет слов, как мне тебя жаль. И, конечно, твою сестру.
Нелли. «Постарайся рассказать об этом Нелли как можно более деликатно».
Она еще ничего не знает?
Голос Хедвиг Бьёрк был мягок и участлив.
Нет. Я должна рассказать ей.
Если хочешь, сказала Хедвиг Бьёрк, я могу позвонить ее приемной матери. Она могла бы поговорить с Нелли.
Штеффи покачала головой.
Нет. Я должна сделать это сама.
Я так и думала.
Хедвиг Бьёрк держалась скромно на расстоянии, пока Штеффи встала и оделась. Все требовало столько времени. Разве обычно пуговицы на блузке выскальзывают из пальцев? Разве так трудно застегнуть ремешки сандалий?
Хочешь, я пойду с тобой?
Спасибо, я сама справлюсь.
Но от чашки кофе и бутерброда ты ведь не откажешься? Чтобы снова не упасть в обморок?
Штеффи и правда проголодалась. Она слабо вспомнила, что ни она, ни Нелли не ужинали. Никто из них не захотел есть с Мауд и ее семьей.
Хедвиг Бьёрк налила кофе и принесла масло, сыр и хлеб.
Мама всегда давала им завтрак перед тем, как они уходили в школу. Свежеиспеченный хлеб из кондитерской и горячий шоколад. Это был единственный прием пищи, который она готовила сама. В остальное время кухня была участком кухарки.
По утрам я сама хочу позаботиться о своих девочках, говорила мама.
По утрам она была другая. Без помады и с распущенными волосами она выглядела юной девушкой.
Воспоминания останутся с тобой.
Штеффи вздрогнула и выплеснула на блюдце немного кофе.
Как это?
Никто не сможет забрать у тебя воспоминания, сказала Хедвиг Бьёрк. Они часть тебя. Твоя мама живет внутри тебя.
Эти слова ослабили спазм в груди Штеффи. Слезы хлынули, словно река, вышедшая из берегов.
Мама, рыдала она, мама, мама! Почему мне не позволили быть там?
Глава 34
Тетя Марта вернулась и рассказала о своей беседе с тетей Альмой.
Я попросила ее отправить Нелли сюда, сказала она. Я подумала, что ты захочешь сама обо всем рассказать. Нелли может остаться у нас вечером, если захочет.
Штеффи сидела на верхней ступеньке лестницы и ждала Нелли. Дождь прекратился, и на затянутом тучами небе появились просветы. Каменные ступени уже высохли на солнце.
«Постарайся рассказать об этом Нелли как можно более деликатно».
Такой прекрасный день. Голубое небо с легкими белыми облачками, солнечные блики на воде. Мягкий ветер овевает лицо. Как может быть так красиво, когда мама мертва?
Нелли поставила велосипед на углу дома.
В чем дело? спросила она. Тетя Альма сказала, что ты хотела рассказать что-то важное.
Пойдем, сказала Штеффи. Сходим на мостик.
Ну, в чем дело? приставала Нелли.
Штеффи не ответила. Она первой ступила на мост, Нелли последовала за ней. Лишь когда они сели на край мостика друг подле друга, Штеффи сказала:
Помнишь нашу детскую дома в Вене? До того, как нас вынудили переехать?
Нелли задумалась.
Да, наконец сказала она. Кровати были белые. Твоя кровать стояла с одной стороны, моя с другой.
Помнишь, вечерами мама заходила к нам подоткнуть одеяло?
Да.
Что ты помнишь?
От нее хорошо пахло. Она пела нам, затем выключала свет.
Эту песню?
Штеффи стала напевать одну из маминых колыбельных.
Да, я помню. Мама учила меня играть ее на пианино.
Да, сказала Штеффи. У тебя были способности к музыке, хоть ты была такой маленькой. Ты музыкальна, совсем как мама. Это ты унаследовала от нее.
Да, я помню. Мама учила меня играть ее на пианино.
Да, сказала Штеффи. У тебя были способности к музыке, хоть ты была такой маленькой. Ты музыкальна, совсем как мама. Это ты унаследовала от нее.
Нелли с подозрением посмотрела на Штеффи.
Так в чем же дело?
Штеффи закусила губу. Только что ей показалось, что ей удалось пробиться через колючую скорлупу Нелли. Но это оказалось труднее, чем она думала.
Однажды, сказала Штеффи, ты спросила меня, думают ли о нас мама с папой. Это было в канун Нового года. Помнишь, что я ответила?
Нет, сказала Нелли.
Я сказала, где бы они ни были и что бы они ни делали, я уверена, они всегда думают о нас.
А я недостаточно много думаю о них? Вот для чего ты хотела прийти сюда?
Нелли поднялась.
В таком случае я не собираюсь здесь больше сидеть и слушать тебя. Ты просто хочешь испортить мне настроение.
Разговор грозил прерваться. Вот сейчас она должна сказать это.
Подожди, сказала Штеффи. Есть одна вещь, которую мне нужно рассказать тебе.
Ну что?
Сядь.
Нелли неохотно села.
Помнишь, мама заболела, зимой, через год, как мы приехали. У нее было воспаление легких, как раз перед тем, как они с папой должны были ехать в Америку.
Да, сказала Нелли. Разумеется, помню.
Мама снова заболела, сказала Штеффи. В лагере, в Терезиенштадте.
Вот как?
Штеффи показалось, что в голосе Нелли прозвучали нотки беспокойства.
Серьезно заболела, сказала она. Тифом. Я точно не знаю, что это за болезнь.
Но ведь папа ее вылечит?
Беспокойство в голосе стало явственнее.
Нелли, сказала Штеффи. Мама умерла.
На секунду воцарилась полная тишина. Никто из них не пошевелился.
Над их головами крикнула чайка. Нелли вскочила.
Ты врешь! крикнула она. Мама не умерла! Ты все придумала, чтобы наказать меня. Ты считаешь, что всегда права, а я злая и глупая. Ты врешь!
Слезы брызнули из ее темных глаз. Она молотила Штеффи кулаками и кричала:
Ты врешь! Ты врешь!
Штеффи схватила Нелли за запястье и крепко сжала. Нелли сопротивлялась, но наконец сдалась. Все тело сотрясалось от плача. Штеффи обняла ее и прижала к себе.
Это я виновата, плакала Нелли. Это я виновата в том, что мама умерла.
Почему ты?
Потому что я очень хотела быть родным ребенком тети Альмы с дядей Сигурдом. Я не хотела другой мамы, кроме тети Альмы.
Послушай меня, Нелли, сказала Штеффи. Ни в чем ты не виновата. Нас отправили сюда, как посылку, с листком на шее. Это не наша вина и не мамы с папой. Ты была такой маленькой. Я обещала заботиться о тебе, но не смогла всегда быть рядом.
В первый вечер здесь, прошептала Нелли, ты ушла с тетей Мартой. Я думала, ты никогда не вернешься.
Я ничего не могла поделать. Меня вынудили.
Если никто ничего не мог поделать, сказала Нелли, чья же в этом вина?
Глава 35
Проходили дни. Первая неистовая боль превратилась в глухую скорбь. Тоска по маме не проходила, и Штеффи иногда плакала.
Пусть плачет, сказала Хедвиг Бьёрк тете Марте. Так легче. Я знаю, я потеряла свою маму в ее возрасте.
Не нужно было уезжать в Швецию, плакала Штеффи. Я должна была остаться.
Нет, решительно сказала Хедвиг Бьёрк.
Нет, я должна была там остаться, с мамой.
И умереть? Для нее было бы лучше знать об этом? Или папе? Поверь мне, Стефания, пока твоя мама была жива, она была благодарна, что вы с Нелли в надежных руках. Что, по-твоему, поддерживает сейчас твоего папу? То, что вы обе в безопасности.
Папа. Как же ему одиноко сейчас.
Я не знакома с твоими родителями, сказала Хедвиг Бьёрк. Но ты столько мне рассказывала, что я уверена в одном.
В чем?
Что бы ни случилось, они бы не хотели, чтобы ты сдалась. В том, что ты здесь, есть смысл, Стефания. Смысл в том, чтобы ты жила дальше и делала в своей жизни все, что в твоих силах.
Штеффи подняла глаза и встретила ясный, серьезный взгляд Хедвиг Бьёрк. Она знала, о чем думала ее учительница. Осталось меньше трех недель до экзамена, который решит, сможет ли она перепрыгнуть через один учебный год в гимназии. Теперь все это казалось таким далеким, словно вовсе не касалось ее.
Не знаю, справлюсь ли, сказала Штеффи. Не сейчас.
Я знаю, что справишься, сказала Хедвиг Бьёрк. Ты справишься. Завтра мы возобновим наши занятия. Ведь так?
Да.
Твоя мама гордилась бы тобой, сказала Хедвиг Бьёрк.
Постепенно будничная жизнь брала свое. По утрам Штеффи поднималась на занятия к Хедвиг Бьёрк. Многое нужно было выучить к экзаменам.
Все были милы с ней. Тетя Марта баловала ее и готовила любимые блюда на ужин. Хедвиг Бьёрк ободряла, а Дженис старалась насмешить. Дядя Эверт приехал домой и взял ее с собой в море. Он был немногословен, но Штеффи успокаивал мерный звук весел и его взгляд.
Вера пришла с первой ежевикой в железной кружке.
С нашего места, сказала она.
Вера казалась веселой, хотя к осени она останется без работы. Хозяйка не захотела иметь домработницу с ребенком, а Рикарду пока еще не удалось найти квартиру, где они смогут жить после свадьбы.
Все как-нибудь образуется, сказала Вера и погладила себя по животу. Как думаешь, будет мальчик или девочка?
Девочка, сказала Штеффи.
Надеюсь, сказала Вера. Хотя мальчикам жить легче.
Штеффи понятия не имела, откуда Май узнала о том, что случилось, но несколько недель спустя пришло длинное письмо о том, как она сочувствует Штеффи и как хотела бы ей помочь. Вся семья Май передавала ей привет, а Гуннель послала с письмом рисунок, где изобразила Штеффи принцессой.
Сама Штеффи написала папе письмо. Никогда еще это не было так трудно. Приходилось начинать снова и снова. Рука, державшая авторучку, дрожала. Но наконец она нашла слова.
«Милый папа, я так ужасно скучаю по вас. Мама умерла, а с тобой нельзя встретиться. Я люблю вас обоих больше всего в мире. Я знаю, что вы все сделали правильно, отправив нас сюда. Мне повезло, я попала к людям, которые обо мне заботятся. Когда-нибудь война должна закончиться. Когда-нибудь мы снова встретимся».
Она отправила письмо.
Письмо вернулось.
На конверте была надпись: «Переведен».
Переведен! Куда?
Экзамен в гимназию занял два дня. Штеффи поехала в Гётеборг вместе с Хедвиг Бьёрк и Дженис. Их летний отдых закончился. Хедвиг Бьёрк готовилась к осенним занятиям, а Дженис нужно было репетировать следующую роль в Большом театре.
Экзамен прошел успешно. Штеффи хорошо подготовилась. Ночь между этими двумя днями она провела в своей постели у Май дома. Но после экзаменов она еще неделю последнюю неделю летних каникул погостила на острове.