«Отряд дал мне людей, в которых я уверен, которых уважаю, мне приятно проводить с ними время. Это, наверное, самое дорогое. Вряд ли я бы где-то их в жизни еще встретил. Отряд дал возможность посвятить себя чему-то важному. Работа для меня это в первую очередь средство заработка. Я завидую людям, у которых работа это призвание, это бывает, например, у врачей и у нормальных полицейских человек горит этим всю жизнь. Найди работу, которая будет приносить тебе удовольствие, и ты не будешь работать ни одного дня в жизни. У меня не так. Да, я сам выбираю, чем заниматься, и у меня нет такого, что я работаю на нелюбимой работе, возможно, о каждой такой работе многие мечтают, но для меня заработок и карьера никогда не были важными. А отряд это важно. Возможно, это и есть то самое призвание».
Все отрядные немножко мои
Благодаря «Лиза Алерт» в мою взрослую жизнь вошло такое удивительное явление, как товарищество.
Раньше я, не задумываясь, делила людей на друзей, знакомых, родных и любимых. А потом у меня появился отряд. И оказалось, что есть еще товарищество. Прекрасное, полузабытое слово с подпорченной репутацией. А на самом деле товарищи это те, кто рядом с тобой делает одно дело и по этой причине испытывает к тебе и отряду уважение, поддерживает друг друга, общается, хотя на самом деле они бесконечно далеки один от другого с точки зрения стандартных социальных норм. Но вот час ночи и мы все в одной машине, и мы говорим, не умолкая, всю долгую дорогу на поиск, и потом пойдем в лес плечом к плечу, а когда вернемся домой, случись что, не дай бог, мы все друг у друга есть, это уже тоже проверено, к сожалению.
Мне очень нравится, что теперь у меня есть люди во всех наших регионах, которые примут меня как родную, если я приеду. И я знакомлюсь с географией нашей страны благодаря отряду. Меня распирает от гордости, когда я собираю материалы и вижу НАШЕ Кемерово, НАШ Снежинск, НАШ Краснодар, НАШУ Казань, НАШ Брянск, НАШ Томск, НАШ Орел, НАШ Киров, НАШ Нижний, НАШ Воронеж, НАШ Томск и так далее И какое же для меня удовольствие слышать в трубке и южный говор, и волжское «о»!
Я напоминаю себе мальчика из давней истории, который спросил в зоопарке:
Папа, а слон чей?
Государственный.
Значит, и мой немножко?
Все отрядные немножко мои.
Я не ощущаю их как одну большую свою семью нет, конечно, но товарищество это что-то близкое.
Я это хорошо поняла, когда недавно вдруг с удивлением обнаружила, что впадаю в неконтролируемое бешенство, когда кто-то обижает отрядных или пишет о них гадости. Несколько раз прямо до красной пелены перед глазами, до состояния, когда, не задумываясь, лезешь в драку, хотя стоило бы постоять в стороне. Однажды на учениях, увидев, что журналисты в модных узких джинсах брезгливо смотрят на наших ребят, вышедших из леса в ботинках, облепленных комьями грязи, я прямо рассвирепела, что со мной бывает нечасто, и общалась с ними в соответствующем, неправильном, безусловно, тоне.
Я не ощущаю их как одну большую свою семью нет, конечно, но товарищество это что-то близкое.
Я это хорошо поняла, когда недавно вдруг с удивлением обнаружила, что впадаю в неконтролируемое бешенство, когда кто-то обижает отрядных или пишет о них гадости. Несколько раз прямо до красной пелены перед глазами, до состояния, когда, не задумываясь, лезешь в драку, хотя стоило бы постоять в стороне. Однажды на учениях, увидев, что журналисты в модных узких джинсах брезгливо смотрят на наших ребят, вышедших из леса в ботинках, облепленных комьями грязи, я прямо рассвирепела, что со мной бывает нечасто, и общалась с ними в соответствующем, неправильном, безусловно, тоне.
Другой раз не могу забыть когда приехала куча телеканалов снимать наше открытие выставки к 25 мая, услышала за спиной:
Ну что, пошли снимать этих ненормальных?
Что ж, если для вас это ненормально, я готова быть ненормальной.
Хотя бы приблизительно?
Шесть раз за день звонили телевизионщики (одни и те же), которые хотят поехать с нами на поиски в Подмосковье. Очень ждут заявок. Я объяснила, что заявки почти наверняка будут и сегодня вечером, и завтра, так как лето, выходные, грибной сезон.
После этого три из этих шести диалогов (второй, четвертый и шестой) выглядели так:
Простите, Ксения, а не могли бы вы сказать, где будет поиск?
Видите ли, я не могу заранее знать, кто и где потеряется.
Да-да, я понимаю, все понимаю Но у нас очень требует начальство А вы можете ХОТЯ БЫ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО обозначить время, когда он будет? Нам просто надо заранее заказывать камеру
Во второй раз я решила, что она прикалывается. В третий уже немного испугалась, поэтому говорила с ней мягко и нежно, старалась не возражать.
Сенсация!
Ребята в регионе искали женщину, среди прочих примет в ориентировке значилось, что у нее 42-й размер ноги. В местной газете вышла заметка об этом поиске с заголовком: «Волонтеры ищут женщину с 42-м размером ноги!»
Пряники, яблоневые сады и спасжилет
Когда добровольчество становится профессией, простите за оксюморон, с этим не очень просто жить. По многим причинам: ненормированный рабочий день, эмоциональное напряжение, отсутствие времени на основную работу, необходимость отказаться от увлечений и так далее.
Если ты при этом руководишь каким-то участком, еще сложнее: задача должна быть выполнена, а люди не могут они же добровольцы, и сейчас у них рабочий день, семья, крестины у ребенка, экзамен и так далее, и ты ничего не можешь с этим сделать, кроме как делать все самому. У твоих ребят нет другой мотивации, кроме желания, и это тоже не всегда просто.
Короче, есть нюансы.
Но сколько же в этом прекрасного!
У нас есть группа ответственных по СМИ из 47 регионов, с которыми мы совместно решаем вопросы, связанные с нашими группами в соцсетях и отношениями со СМИ. Общаемся вместе и по отдельности, со многими впервые обнялись на нашем форуме в ноябре. И это, скажу я вам, удивительное чувство: когда ты узнаешь людей своей страны и начинаешь с ними постоянно общаться, вдруг понимаешь, что у тебя есть огромная семья, воочию видишь, как широка страна наша родная, и начинаешь чувствовать себя ее частью, возможно, впервые.
У нас потрясающие ребята. Сегодня заикнулась о том, что могу приехать с лекциями и тренингами по СМИ, и они начали звать наперебой в гости, и какой же это прекрасный учебник географии (со специфическим юмором), читаю и улыбаюсь до ушей.
Нижний Новгород: «Нижегородцы издревле славятся гостеприимством, радушием и хлебосольством, с удовольствием покажу этот исторически ценный город во всей красе, зацепив любую эпоху. Лично буду рад видеть в городе Горьком».
Южный Урал: «Пф! После Челябинска и Башкирии».
Краснодарский край: «Ну если на то пошло, то самый лучший и гостеприимный регион мы. Все ваши бегунки к нам бегут».
Нижний: «Кухня у вас знатная, но наши хлеб, соль да пряники городецкие есть только у нас».
Краснодар: «У нас еще и огурцы! И сметана домашняя».
Белгород: «Клубника у нас, варенье офигенское. И вино домашнее, моего изготовления».
Пермь: «Ксюша, когда ты устанешь есть, перемещайся в Пермь! Мы дадим тебе весло и спасжилет».
Орел: «К нам осенью. Я тебя отвезу в усадьбу Тургенева. Там такие яблоневые сады»
Ростов-на-Дону: «Никто не бережет женщине фигуру, ц-ц-ц-ц. Если будешь в наших полях летом, мы готовы взять тебя на поиск в +45 без тени. Гарантируем незабываемый загар и минус 3 кг».
Красноярск и Томск: «Ксюша, у нас в Красноярске обещаю тебе Столбы, целый остров сусликов и деревянные кружева в Томске».
Киров: «А мы тебя в лес отвезем. Рыжики собирать».
Я: «А вот Ямал обещал незабываемые болота»
Санкт-Петербург и Ленинградская область: «Ну это и поближе есть. И корюшка весной!»
Коми: «А у нас в конце лета начале осени много грибов и ягод: морошка, клюква, брусника, голубика, черника. Белые грибы, подосиновики Приезжай».
Ямало-Ненецкий автономный округ: «А я от обещаний не отказываюсь. Только это летом. А зимой могу угостить оленями, строганиной из муксуна и гонками на оленьих упряжках»
С этим явлением сталкиваются многие сотрудники благотворительных организаций и добровольцы в общем, люди, работающие, с человеческими бедами, особенно те, кто посвящает этому много времени и не умеет отключаться от тех проблем, с которыми работает, пропускает через себя все тяжелые истории.
Причин много в первую очередь психологические и эмоциональные: очень тяжело ежедневно видеть страдание и горе. Но есть и физические, особенно если добровольчество идет в нагрузку к основной работе, отнимает время от сна, отдыха и не дает возможности жить в нормальном режиме человек просто устает, истощает свои ресурсы и на этом фоне еще пытается кому-то помочь.
Выгорание проявляется по-разному. Кто-то теряет интерес к тому, что делает, уходит или продолжает делать то же, что и раньше, с гораздо меньшим энтузиазмом. У кого-то начинают вызывать раздражение те, кому он пытается помочь, он искренне думает, что они нарочно болеют и теряются, винит их в том, что с ними произошло то, что требует его помощи, начинает видеть в них исключительно отрицательные черты считает бестолковыми, неблагодарными, не заслуживающими помощи, давящими на жалость и так далее. Кого-то раздражают люди, не признающие важности и приоритета деятельности поисковиков и не бегущие сломя голову на помощь. Кто-то начинает думать, что он один что-то делает, а все остальные спят и видят, как бы свалить все на него, обижается на окружающих его коллег и соратников, предъявляет им претензии и так далее.
Симптомов много, а результат один: человек становится менее мотивированным, у него меньше сил и желания что-то делать, растет негатив по отношению к тому, чем он занимается.
У нас есть еще своя специфика, которая состоит в очень сильном эмоциональном напряжении, в оперативности и иногда тяжелых физических условиях и нагрузках, связанных с любой спасательской деятельностью. В результате какой-нибудь трагический поиск может стать для человека переломной точкой, когда он поймет, что просто не готов пережить то же самое во второй раз. Хотя обычно такие ситуации, наоборот, стимулируют людей продолжать заниматься поисковой деятельностью или делать это еще с большей самоотдачей, чтобы такие истории не повторялись.
Еще одна специфическая черта отряда состоит в том, что у нас часто высокий уровень личной ответственности и результат зависит от каждого винтика в механизме поиска. Инфорг может пропустить какую-то задачу, а человека могли бы найти именно по ней, представитель группы коротких прозвонов не позвонить именно в ту больницу, где лежит пропавший, координатор ошибиться с определением района поиска или принять решение о прекращении поиска, в то время как человека еще можно было спасти, пеший поисковик пройти мимо того места, где лежит потерявшийся, и так далее. Ответственность усиливает скорость «износа» человека.