Как вы Почему вы носите в кармане печенье, которое едят на похоронах?
«Потому что я никогда больше не хочу оказаться без еды, когда мне хочется есть».
Нет, такое ей сказать нельзя. Тогда придется слишком многое объяснять и рассказывать то, что ей знать не следует. Так что Грей просто пожал плечами:
Мне сказали, что вы на псарне. Поскольку это означало, что я окажусь рядом с собаками, я решил, что нужно захватить для них угощение.
Другими словами, он пришел подготовленным, чтобы ее завоевывать, завоевывая для начала ее собак. Это срабатывает?
Возможно. Хотя бы потому, что она беспомощно рассмеялась.
Да вы такой же плут, как они!
Вполне вероятно. Грей улыбнулся, глядя на Беатрис. А как зовут двух других?
Она тряхнула головой, подошла ко второму пойнтеру и ухватила за ошейник:
Она тряхнула головой, подошла ко второму пойнтеру и ухватила за ошейник:
Это Герой. А вот того, пятнистого, зовут Гектор.
Тот, кто их назвал, определенно любит греческую мифологию.
Это не я, сообщила Беатрис. Я предпочитаю хорошие романы.
А я предпочитаю «Таймс». Грей почесал Гектора за ухом: А ты что предпочитаешь, парень? Тебе нравится, что тебя назвали Гектором?
Пес лизнул ему лицо в ответ. Грей рассмеялся, мисс Вулф нахмурилась.
Прекрати, Гектор! приказала она, и собака мгновенно повиновалась, хотя тут же лизнула руку Грея в перчатке. Беатрис вздохнула: Придется снова пристегнуть поводки, хотя бы для того, чтобы вы не обслюнявили его светлость.
Не надо делать это из-за меня, сказал Грей, вставая и отряхивая брюки. Немного собачьей слюны еще никому не принесло вреда.
Беатрис скептически посмотрела на него:
Все равно я не хочу рисковать: они же могут снова убежать в утесник. А у вас в конце концов закончится печенье.
Вы правы.
Беатрис пристегнула поводки, хотя на этот раз, как он отметил, она не принимала пикантной позы, а встала на колени. Как жаль! Затем она натянула поводки.
Пошли, мои дорогие! Погуляем по лесу.
Но собаки надеялись получить еще угощение, а поэтому стояли вокруг Грея и обнюхивали его пальто. Очевидно, его присутствие не способствовало их хорошему поведению. Беатрис нахмурилась, глядя на своих подопечных:
Пошли! Вы же любите гулять по лесу, негодяи!
Я польщен, что вы это заметили, Беатрис, пошутил Грей.
Не увлекайтесь, сэр, а то я заставлю вас с ними гулять, сказала она, явно пытаясь скрыть улыбку.
Если только вы будете указывать путь, я не возражаю, ответил Грей и протянул руку, чтобы взять поводки. Мы, негодяи, пойдем за вами куда угодно.
Она сглотнула, на шее у нее билась жилка, и ему страшно захотелось прижаться к ней губами, и еще ему захотелось поцеловать ямочку у основания ее шеи. Откуда такие мысли?
Но Беатрис быстро взяла себя в руки и протянула ему поводки:
Хорошо. Ведите их. Если считаете, что сможете их удержать.
Когда он брал поводки из ее руки, их пальцы случайно соприкоснулись, Грей почувствовал, как по ним пробежал ток. Это возбуждало и тревожило.
Но если Беатрис и почувствовала то же самое, она не подала виду. Мисс Вулф развернулась на каблуках и пошла вдоль края зарослей утесника к лесу, где, похоже, росли одни вязы, а Грей последовал за ней вместе с собаками.
Видите, парни, как можно сделать женщину милой, доброй и приятной? Нужно просто соглашаться со всем, что она говорит, и делать то, что она хочет. Таким образом можно получить именно то, что хотите вы.
Беатрис фыркнула, таким образом показывая, что его слышала. Еще она очень по-женски тряхнула головой и начала легко, почти незаметно покачивать бедрами, словно осознавая, что он рассматривает ее зад.
Грей чувствовал удовлетворение. Определенно день с Беатрис получался гораздо более интересным, чем мог бы быть день в кабинете с Шериданом и документами. Они и так вчера весь вечер после похорон пытались разобраться с делами поместья.
И кто знает? Может, ему еще и представится возможность взглянуть на тот злосчастный мост, где умер Морис, чтобы отчитаться перед Шериданом и по этому вопросу. Ему только нужно уговорить Беатрис показать ему дом, предназначенный для вдовствующей герцогини, в котором сейчас она живет с братом.
Грей начал думать, что это окажется не так сложно, как он предполагал вначале.
Глава 7
Беатрис шла по тропе, чувствуя за спиной дыхание его светлости. Вероятно, он смеялся про себя, вспоминая свои остроты и меткие фразы. Несомненно, он сам считал себя обаятельным и мог бы перечислить множество своих привлекательных черт например, умение ладить с собаками.
Чертовы предатели! Конечно, он им понравился. Такой же подлец, как и они. «Как можно сделать женщину милой, доброй и приятной» это ж надо такое придумать! Он считает, что сможет обвести ее вокруг пальца, если очарует ее пойнтеров? Не получится.
Но Беатрис была вынуждена с неохотой признать, что мало кто из герцогов позволит собаке себя облизать и при этом не моргнет глазом. Ну, за исключением Шеридана, который совсем недавно стал герцогом и еще не освоил все правила, которые должна соблюдать титулованная особа.
Она сомневалась, что Торнсток стал носить бы вкусняшки для собак в кармане пальто. И он также не стал бы тратить время на «последний проект» своей матери, даже если бы хотел помочь в этом деле, а он не хотел. Торнсток вчера вечером это четко показал.
Заинтересованность Грея в ней как «проекте», казалось, не имела смысла, хотя Беатрис наконец начала понимать, почему о Грее ходит столько сплетен, почему люди в Лондоне о нем судачат. Одни его похотливые взгляды могли служить темой для слухов. Заметит кто-то, как этот обольститель взглянул на женщину, и все, пошли разговоры.
Внезапно Беатрис поняла, что у нее тихо за спиной. Она повернулась и увидела, что герцог отстал, стоит и терпеливо ждет, пока Герой делает свои дела на листья.
А если говорить об обольщении женщин Ей очень понравилась предложенная Грейкуртом сделка! Сама мысль о том, что всегда можно говорить то, что она думает, и не извиняться, бодрила и воодушевляла. Никаких правил, пока она рядом с ним. Никаких упреков, укоризненных взглядов. Беатрис почувствовала, как по спине у нее пробежало приятное возбуждение от просто от того, что она может быть самой собой с этим мужчиной. Она ведь не была самой собой даже с его матерью или Шериданом.
Грей заметил, что она смотрит на него, и улыбнулся. Боже, как он был красив в этом своем пальто с капюшоном, которое он небрежно оставил расстегнутым. Под ним можно было рассмотреть черный траурный костюм, белоснежную рубашку и черный галстук. Еще на нем была шляпа, украшенная лентой гро-гро[10], и блестящие высокие черные сапоги. Все это говорило о том, что Грейкурт одевается по последней моде, а в Сэнфорте это особенно впечатляло. Почему он такой привлекательный? Это было просто несправедливо.
А куда ведет эта лесная тропа? спросил Грей.
К реке, которая огибает поместье.
А, да. Грейкурт перевел взгляд на собак. Той реке, в которой утонул Морис.
Вот оно, снова. Ей казалось странным, что он называет отчима по имени.
А почему вы не называете дядю Мориса отцом, как все остальные? спросила Беатрис.
Грей сжал челюсти, даже кожа на них натянулась.
Потому что он не мой отец.
Он близнецам тоже не отец, но они называют его папой.
Он их не отсылал в другую страну в возрасте десяти лет, резко ответил Грей, потом выругался себе под нос. Простите, я не собирался опорочивать память
Мне казалось, что мы договорись не извиняться, если скажем то, что думаем.
Грей легко улыбнулся:
Все правильно. Я забыл.
И еще одно предложенное вами правило гласит, что мы не станем передавать никому другому то, о чем говорим между собой. Так что вы можете порочить память моего дяди, если вам от этого станет легче.
И в особенности если это поможет ей понять все подводные течения, которые бурлили в отношениях Грея с его родственниками.
От этого мне никогда не станет легче. Я восхищался своим отчимом. Грей опять перевел взгляд на собак. Но я был с ним знаком всего несколько лет. Мне было пять, когда он женился на моей матери, и десять, когда я уехал из дома.
Мне казалось, что в Итонский колледж берут с тринадцати лет.
Я э-э-э не прямо отправился в Итонский колледж. Вначале я жил со своими тетей и дядей.
Почему?
Грей передернул плечами, словно это не имело для него значения. Но судя по тому, как его рука сжала поводки, Беатрис поняла, что имело, и немалое.
Значит, будем играть в отгадайку? шутливо спросила она, вспоминая их первую встречу.
Грей бросил на нее мрачный взгляд.
Это скучная история, сказал он.
Почему вы не позволите мне самой об этом судить? Вы же говорили, что хотите, чтобы мы получше узнали друг друга.
Он посмотрел на нее так, что Беатрис поняла: он просчитывает варианты.
Хорошо. Я вам расскажу. Если вы покажете мне мост, у которого утонул мой отчим.
Беатрис мягко улыбнулась ему:
Я понимаю вас. Кладбища для меня ничего не значат. Мне самой хотелось побывать на том месте, где мой отец сделал свои последние шаги по земле. Конечно, у меня ничего не получилось, потому что никто мне так и не сказал, где он дрался на дуэли. Но я все равно думала, что если бы мне удалось туда попасть, то я могла бы встретить там его дух, который меня ждал и хотел передать какое-то важное сообщение.
Беатрис посмотрела на свои руки и молчала какое-то время.
Я знаю, что это было глупо, добавила она.
Нет, ни в коей мере. Грей подошел к ней, собаки наконец закончили делать свои дела у кустов. «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».
Они пошли по тропе рядом друг с другом.
Нет, ни в коей мере. Грей подошел к ней, собаки наконец закончили делать свои дела у кустов. «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».
Они пошли по тропе рядом друг с другом.
Вы любите Шекспира? спросила она. Хорошо знаете его произведения?
На любительском уровне. Мне нравятся самые известные его работы, а в них лучшие строки. Грей легко улыбнулся ей. Я не мог их не узнать, у меня даже выбора не было. Помните, что нас всех назвали в честь драматургов? Мама обожает пьесы. В годы моего детства мы даже разыгрывали сценки из них. Сказав это, Грей вопросительно посмотрел на Беатрис: Вы ни разу не упомянули свою мать. А раз мы говорим о матерях, могу ли я спросить почему?
Моя мать умерла, когда рожала меня.
В его глазах промелькнула жалость:
Простите.
Не извиняйтесь. Я никогда ее не знала, так что и не понимала, чего мне не хватает. У меня была бабушка, которая обо мне заботилась, пока Джошуа не вернулся с войны.