В шестнадцатую, робко сообщила девушка, снова сверившись с табличкой.
Клавдия Петровна распорядилась, чтобы в двадцатую.
В двадцатую? сестричка испуганно заморгала. Двадцатая же мужская!
Ах, ну да, в двадцать вторую. И вообще, почему эту каталку везешь ты? Должна ведь Виктория.
Не знаю девушка чуть не плакала. Я на практике мне велели, я и везу!
Ладно, я сама отвезу больную, а ты иди к Клавдии Петровне, у нее для тебя есть поручение.
Надежда Николаевна решительно схватила каталку и повезла ее по коридору. Девушка растерянно посмотрела ей вслед и чуть слышно проговорила:
Знать бы еще, кто эта Клавдия Петровна!
Опасливо покосившись на дверь шестнадцатой палаты, Надежда быстро прошла мимо, подвезла каталку к палате с номером двадцать два и вкатила внутрь.
В палате стояли три кровати. На одной из них лежала монументальная старуха, две другие пустовали.
Ты куда ее везешь? проговорила старуха суровым угрожающим голосом.
Сюда, ответила Надежда по возможности твердо и подвезла каталку к одной из пустующих кроватей.
Сюда нельзя! рявкнула старуха.
Это почему это? не сдавалась Надежда.
Потому что я так сказала! Вези ее обратно, или я всю вашу лавочку переверну кверху дном!
Клавдия Петровна велела попыталась Надежда повторить удачно сработавший прием.
Не знаю никакой Клавдии, а тем более Петровны! Я в этой палате была одна, одна и останусь, а если вы мне тут перечить будете, я своего племянника вызову! И старуха с самым угрожающим видом вытащила из-под подушки мобильный телефон.
Тут в дверях палаты появилась медсестра средних лет с испуганным лицом, покрытом пятнами нервного румянца.
Что здесь такое? проговорила она вполголоса.
Да вот эта кукла хочет ко мне кого-то подселить! прогремела старуха.
Сюда нельзя, страдальческим голосом проговорила медсестра, обратившись к Надежде. Сюда никак нельзя
Но поймите, попыталась возразить Надежда. Александра Павловна после операции, ей нельзя находиться в переполненной палате
Давайте выйдем в коридор, остановила ее медсестра. Вместе с ней она кивнула на каталку со спящей Александрой Павловной.
Едва они вышли из палаты, медсестра осведомилась:
Вы родственница?
Ну, можно сказать и так. Скорее, подруга.
Тут медсестра прижала руки к груди и воскликнула:
Сельдереева это наш крест! С ней ничего нельзя поделать! Чуть что, вызывает племянника, а ее племянник ужасный человек Так что я бы на вашем месте даже не пыталась поместить подругу в эту палату. Сельдереева ее замучает!
А есть какие-то другие варианты?
Медсестра взглянула на нее оценивающе и ответила вопросом на вопрос:
А вы можете оплатить палату повышенной комфортности? Платную, проще говоря.
Ну, в общем, да
Тогда это прекрасный выход! Там вашей подруге будет гораздо удобнее. Всего два места, повышенная, как я уже сказала, комфортность Давайте отвезем ее в тридцатую палату. Там лежит очень приятная женщина, историк, они подружатся!
Через минуту Надежда втолкнула каталку в просторную светлую палату. На одной из кроватей дремала приятная женщина средних лет. Возле нее сидела полноватая особа раннего пенсионного возраста и вязала на спицах носок.
Вот, соседку вам привезли! фальшиво-жизнерадостным тоном сообщила медсестра. Не обижайте!
А зачем нам ее обижать? Сиделка пожала плечами. Им вдвоем только веселее будет
Медсестра помогла Надежде переложить Александру Павловну на свободную кровать и покинула палату, сказав:
Подойдите ко мне в кабинет, решим вопрос насчет оплаты.
А какой ваш кабинет?
На нем написано: старшая сестра Вишнякова Клавдия Петровна. Это я.
Вот как, протянула Надежда, проводив ее взглядом. Бывают же такие совпадения
Вы не беспокойтесь, я за вашей тоже присмотрю, проговорила сиделка, когда старшая медсестра вышла. Мне не трудно, я все одно здесь сижу.
Вот и отлично! А я вам за это доплачу. И вот, яблочки из своего сада и повидло к чаю, вам же тоже есть-пить нужно
Ну, тогда тем более присмотрю.
Только я вас очень прошу не пускайте к ней посторонних!
Это уж как водится. Посторонних в больнице пускать никак не положено
Выйдя из больницы, Надежда перевела дух. Ну, будем надеяться, что с Александрой Павловной ничего не случится. По крайней мере, сегодня. Сиделка за ней присмотрит, а завтра Надежда снова приедет, нужно за палату заплатить.
Она взглянула на часы: ого, почти два часа провозилась. Надо бы ехать в Мухино, но ноги сами понесли Надежду к филиалу библиотеки имени Скабичевского.
Библиотека занимала весь первый этаж старого, но прилично сохранившегося дома. Был в здании и парадный подъезд, который в свое время воспел поэт Некрасов. И портик, который поддерживали два голых каменных молодца с застарелой скукой на лицах. Еще бы им не заскучать небось лет сто пятьдесят уже так стоят
Надежда потянула на себя тяжелую резную дверь, и тут же перед ней возник еще один молодец. Этот был одет в черный костюм, пиджак едва не лопался на мощных плечах, но на лице застыло выражение той же застарелой скуки.
Женщина, куда это вы направляетесь? спросил он.
В библиотеку, удивилась Надежда. С каких это пор в библиотеке такая охрана?
Это вам не сюда, молодец решительно перегородил дверной проем, это вам надо дом обойти, там сбоку дверь.
Как ни оттирал ее охранник от двери, Надежда все же успела заглянуть внутрь и заметила за спиной охранника просторный, отделанный мрамором холл и лестницу, покрытую ковровой дорожкой, которая уходила куда-то в заоблачные высоты, и люстру, которая украсила бы любой царский дворец.
Да, это точно не библиотека, вздохнула она. А что здесь?
А это, женщина, вас не касается, строго сказал молодец. Кому надо, тот знает.
Ну и ладно!
Надежда обошла дом и остановилась перед неприметной дверью, над которой висела вывеска библиотеки. Дверь была открыта заходи кто хочет. Все же библиотека очаг культуры, а культуру нужно нести в массы, поэтому в холле никого не было.
Собственно, холлом это место назвать было нельзя шаткий столик с проспектами в углу, над ним выцветший плакат, сообщающий о книжной выставке, которая состоялась в прошлом году, и несколько стоек с вешалками, отгороженных сеткой до потолка, как в школьной раздевалке. Вешалки были пусты, однако на сетчатой дверце висел большой амбарный замок.
Надежда потопталась возле столика, потом сняла пальто, повесила его на руку и прошла в небольшой коридор, куда выходили две двери. На одной было написано: «Абонемент», на другой: «Читальный зал».
Надежда немного подумала и открыла дверь в читальный зал. Он был пуст, только в углу сидели три старушки и один старичок в очках с бифокальными стеклами. Каждый был занят своим делом: две старушенции рассматривали яркий гламурный журнал, третья читала толстую книгу, старичок листал подшивку газет.
Слушаю вас! обратилась к Надежде скромного вида женщина с бесцветными волосами, стянутыми в хвостик аптечной резинкой. На груди у нее был приколот бейджик с именем Татьяна. Ваш читательский билет, пожалуйста
Я у вас не записана, но хотелось бы воспользоваться читальным залом, призналась Надежда и бегло осмотрела просторное помещение.
На первый взгляд в нем не было ничего необычного длинные столы в ряд, лампы дневного света, книжные стеллажи до потолка. Окна завешаны не слишком новыми шторами, подоконники пыльные ну, тут везде пыль, книжки все-таки. В самом дальнем углу находилась дверь, на которой висела табличка: «Служебное помещение. Посторонним вход воспрещен».
Надежда внутренне подобралась. Не понравилась ей эта табличка. Казалось бы, самая обычная надпись, но так и веяло от нее строгостью и секретностью.
Вот скажите на милость, какие такие секреты могут быть в обычной библиотеке? Если в ней хранятся ценные книги, то дверь должна быть железная, с серьезным замком. А здесь дверь была самая обычная, не слишком новая, как и все в этой библиотеке. Так чего они там стерегут? Чашки свои да чайник электрический?
Конечно, вы можете воспользоваться нашим читальным залом, закивала сотрудница библиотеки, только по предъявлению паспорта.
Паспорт у Надежды был с собой, поэтому никаких проблем не возникло.
Так что вы хотели?
Мне бы что-нибудь про историю поселка Мухино! выпалила Надежда по наитию. Если у вас есть, конечно.
Конечно, есть! Татьяна даже обиделась. У нас очень хорошие фонды. И выдала Надежде толстенную книгу с полной подборкой журнала «Дом и усадьба» с 1906 по 1912 годы.
Ой, это не слишком далеко? растерялась Надежда.
Вы же хотели историю, Татьяна пожала плечами, могу еще атлас дать, там все карты.
Надежда со вздохом взяла книгу и потащила ее к самому дальнему столу, рядом со служебной дверью. Нашла по оглавлению нужную страницу, которая оказалась заложена закладкой, и углубилась в чтение, не забывая поглядывать по сторонам.
Поселок Мухино раньше был финским, в нем находилось поместье богатого финского промышленника с большим парком и прудом (не соврала старушка со смешным прозвищем Пианиновна). Во время Советско-финской войны поселок прилично пострадал, поместье было разрушено, но некоторые дома уцелели.
На приложенной карте Надежда нашла улицу Лесную, которая и в те времена называлась так же, только надпись стояла по-фински. На черно-белой фотографии был изображен тот самый дом, рядом с которым нашли покойника. Дом и правда был большой и красивый. А рядом ну надо же, дом Александры Павловны! Значит, он тоже старый, и дед ее в сорок шестом году не строил его заново, а только отремонтировал.
«И что это мне дает? уныло подумала Надежда. Конечно, интересно. Как говорится, люби и знай свой край, но как это связано с покойником в доме Александры Павловны?»
В это время дверь служебного помещения открылась и оттуда выскочила женщина средних лет в черном костюме. Надежда привстала, но, как ни тянула шею, разглядеть, что там, за дверью, не смогла. Зато она увидела бейджик на кармане костюма женщины и убедилась, что это и есть Марианна. Та самая, которая имела отношение к обществу «Третий Глаз».
Марианна быстро пересекла читальный зал, бросила что-то строгое сотруднице за столом и вышла. Надежда взглянула на часы и поняла, что ей уже давно пора.
Захлопнув книгу, она обнаружила, что все еще держит в руках листок, которым была заложена нужная статья. Листок оказался библиотечным формуляром на заказ книги «Мебель мастеров Германии и Австрии XVIIIXIX веков».