Было ясно, что они пытаются ее спасти, но девушка все равно стремительно превращалась в старуху. Телохранители подняли Эллери, и когда ее несли мимо меня, я увидел, что всего за тридцать секунд ее кожа истончилась, стала почти прозрачной, а глаз затянуло молочно-белой пленкой.
Имбрины больше ничего не могли сделать для несчастной. Американцы забрали Эллери, мисс Сапсан направилась ко мне и моим друзьям. Мы стояли, прижавшись дереву.
Мисс! воскликнула Эмма и обняла ее. Откуда вы взялись здесь?
Я же сказала, что буду за вами наблюдать! ответила директриса. Ветер, поднятый вращавшимися лопастями вертолета, трепал ее волосы. И, как оказалось, не напрасно
Она умрет? крикнул Енох.
Чтобы замедлить старение, мы дали ей сыворотку, разработанную специально для критических ситуаций, но это лекарство не гарантирует спасения. Где Хью?
Побежал за помощью, ответила Эмма. И до сих пор не вернулся.
Лицо имбрины на миг омрачилось.
Мы обнаружили Хью у разбившегося автобуса, окруженного аварийными сигнальными шашками и полицейской желтой лентой. Полицейские, охранявшие место происшествия, отправились выяснять, что за вертолет сел на поляне, и никто не помешал нам осмотреть днище перевернутого автобуса.
Когда мы приблизились, я заметил, что шины лопнули, а оси были сломаны. Хью стоял около автобуса и тянул за какую-то веревку. Во всяком случае, так мне показалось. Такие же веревки обмотались вокруг осей, забили колеса.
Эллери говорила что-то насчет веревок, сказала Эмма, когда мы бежали к Хью. Она сказала, что с тварями была другая девушка, и она остановила автобус с помощью веревок
Вы были правы, обратился я к мисс Сапсан. У тварей действительно был помощник. Какая-то девушка.
Но когда мы подбежали ближе, то стало ясно, что Хью держит в руках вовсе не веревку. Это был длинный стебель вьющегося растения.
Оси и колеса были обмотаны лианами.
Какого черта пробормотала Эмма, поднимая одну из них. На зеленой плети, усеянной шипами, торчало несколько небольших пурпурных цветков.
Эллери говорила что-то о цветах, вспомнил я. Что та девушка подарила ей цветы.
Енох присмотрелся.
Определенно, я это уже видел Такие цветы росли вокруг нашего дома на Кэрнхолме
Хью по-прежнему молчал. Он забрал цветок у Еноха и поднес к метавшемуся на ветру ослепительно яркому огню сигнальной шашки.
Видите, мисс? произнес он, и на его мальчишеском лице появилось страшное, безумное выражение. Это шиповник.
Мисс Сапсан обернулась, встретила его взгляд и серьезно кивнула.
Да, Хью.
Я сказал:
Ничего не понимаю.
Но остальные, казалось, поняли все.
Шиповник был цветком Фионы, тихо произнесла Эмма. Она могла выращивать усыпанные цветами кусты, даже не замечая этого. Иногда плети вырастали из земли там, где она проходила.
У меня закружилась голова, стало нечем дышать.
Ты хочешь сказать, что
Енох взглянул на лианы.
Только она могла сделать нечто подобное.
Боже мой, пробормотал Хью. По его щекам катились слезы. Она жива.
Эмма обняла его, и он уткнулся головой ей в плечо. Казалось, он одновременно готов лопнуть от счастья и умереть от горя.
Она у них. Она у них. Любовь моя. О боже!
Мы освободим ее, Хью, пообещала мисс Сапсан. Даже не сомневайтесь.
Глава восьмая
Нам предстояло покинуть место аварии на вертолете американцев он был достаточно большим, чтобы вместить нашу группу, и представлял собой самое быстрое средство передвижения. Но пришлось подождать некоторое время, пока американцы готовились к отлету. Мы смертельно устали и были грязны, как бродяги. Забыв о том, что нужно привести в порядок одежду, мы рухнули на землю около машин «скорой помощи». Мисс Королек удавалось каким-то образом удерживать полицию на расстоянии возможно, при помощи наспех состряпанной истории или, скорее всего, вовремя проведенного стирания памяти. Только Ламот еще держался на ногах. Он расхаживал туда-сюда, не в силах скрыть волнение, пока мисс Кукушка и мисс Сапсан пытались облегчить страдания Эллери: смачивали ее лоб каким-то бальзамом и капали что-то в здоровый глаз. Пустая глазница, прежде скрытая повязкой, теперь была не видна из-за падавших на лицо длинных волос. Белый червячок высунулся из седых прядей; я с содроганием отвернулся к друзьям, но нехорошее ощущение где-то в желудке только усилилось.
Я понял, что Хью близок к истерике. Эмма и Енох старались его успокоить, но, судя по всему, потрясение было слишком велико, и никакие уговоры на несчастного не действовали. Наоборот, ему становилось только хуже, и он снова начал рыдать. Я поднялся и шагнул к ним, но в этот момент Эмма привлекла Хью к себе, обняла и начала что-то шептать ему на ухо. Я приблизился, но она взглядом остановила меня посмотрела на меня поверх его плеча, прищурилась и беззвучно произнесла: «Я сама с ним разберусь».
И я отошел.
Я ненадолго остался в одиночестве, почувствовал себя бесполезным и никому не нужным, но неожиданно это чувство ненужности принесло мне облегчение. Усталость, о которой я пытался забыть, внезапно навалилась на меня; в голове клубился туман, несмотря на все мои старания сохранять ясность мысли. Я привалился к ближайшей полицейской машине и, чувствуя, как медленно, но верно сползаю вниз, уставился на мисс Кукушку, которая расхаживала вдоль дороги. Она, как ни в чем не бывало, стирала память тем нормальным, застрявшим в пробке, которые проявляли к нам повышенный интерес. Я едва не рассмеялся. У меня закружилась голова.
А потом, совершенно неожиданно, раздался голос.
Приятно снова тебя увидеть.
Волосы у меня на голове встали дыбом, я оцепенел. Голос был певучим, дразнящим, мягким и одновременно злобным и странно знакомым. Я обернулся, огляделся по сторонам, но никого не увидел.
Снова голос:
Итак. Ты не рад?
Слова сами собой возникали у меня в мозгу, и на один безумный миг мне показалось, что их порождает мое собственное воображение. Я так устал, что решил, будто сплю наяву и вижу сон нет, кошмар.
Итак. Ты не рад?
Слова сами собой возникали у меня в мозгу, и на один безумный миг мне показалось, что их порождает мое собственное воображение. Я так устал, что решил, будто сплю наяву и вижу сон нет, кошмар.
Негромкие, мерзкие звуки причмокивание, какие-то охи и вздохи звучали у меня в ушах, в голове. Эти звуки выражали преувеличенное удовлетворение, словно некто уютно устраивался среди чистых, нагретых простыней после долгого утомительного дня.
Мм-ммм, шептал голос. Вот так-то лучше. Наверное, я смогу снова к этому привыкнуть
Кто здесь? воскликнул я, в панике озираясь.
Джейкоб, с тобой все в порядке? Эмма пристально смотрела на меня.
Я уставился на нее, хлопая ресницами, и на мгновение даже позабыл, где нахожусь.
Ага, пробормотал я. Извини. Все нормально. Наверное, я просто уснул. Произнося эту ложь, я нахмурился. Наверное, мне надо пройтись. Подышать воздухом, чтобы в голове прояснилось.
Эмма рассеянно кивнула. Они с Енохом были слишком заняты попытками успокоить Хью, чтобы обращать внимание на мое странное поведение. И я пошел прогуляться. Не слишком далеко, чтобы никто не подумал, будто мне безразлично происходящее вокруг, но достаточно далеко, чтобы избавиться от голоса, звучавшего в моей голове. Я изо всех сил пытался убедить себя в правдоподобности собственной лжи. Ничего не случилось. Я ничего не слышал.
Я решительно шагал в никуда, пробираясь между машинами полиции и «скорой помощи». Ночной ветер дул мне в лицо. Только что он казался мне освежающим, но сейчас стал резким и жестоким. Внезапно очередной, особенно мощный порыв ветра словно обмотался вокруг моих ног, я пошатнулся, но, к счастью, успел опереться о створку дверей оказавшейся рядом машины «скорой помощи».
А потом я снова услышал этот голос.
Близится наступление нового мира, шептал он, и этот мир будет не таким прекрасным
Кто ты? прошипел я, обращаясь к темноте.
Просто один старый друг.
И что это значит? воскликнул я с бьющимся сердцем, вертя головой.
Неизвестный рассмеялся. Смех его был мрачный, хриплый, гортанный. А потом я услышал знакомые слова:
Нигде не будет спасенья, увы, весь мир потонет в грязи и крови, трупный смрад затянет поля, лишится травы и деревьев земля.
Загремел какой-то замок.
Двери «скорой», к которым я прислонился, распахнулись, едва не сбив меня с ног. Я уже был напуган не на шутку, но, тем не менее, что-то влекло меня к темной машине. Я и сам не знал что. Я даже не понял, что ищу и зачем заглядываю туда, пока не увидел это. Само собой, только это и могло находиться внутри.
Тело. Неподвижное тело, прикрытое простыней.
Инстинкты и здравый смысл вопили, приказывая бежать прочь, позвать на помощь, сесть на самолет и вернуться обратно в свою скучную, предсказуемую жизнь во Флориде.
Я беззвучно заорал на свой внутренний голос, чтобы он заткнулся. Приказал ему не высовываться.
А потом взял себя в руки и забрался в машину. Сердце готово было разорваться от волнения, но я все-таки приподнял угол простыни. Я увидел лицо молодого мужчины он был мертв, на голове зияла страшная рана, в которой торчали осколки черепа.
Господи Иисусе.
Просто один старый друг, повторил голос. Сейчас он исходил из тела, с окровавленных губ мертвого молодого человека. Скоро я вернусь
Я уронил простыню. Меня трясло от ужаса.
Радио в кабине включилось само собой и заиграло на полную громкость. Передавали «С небольшой помощью моих друзей»[7].
У меня зуб на зуб не попадал от холода. Я перестал соображать, где я и что делаю. Я попятился и вывалился из «скорой» прямо в объятия Еноха. Он подхватил меня и уставился на меня круглыми от изумления глазами.
Куда ты подевался? заорал он, чтобы перекрыть шум, которого я не замечал прежде, шум двигателя. Пошли, продолжал он. Мы улетаем!
И потащил меня прочь, к ожидавшему нас вертолету.
Две минуты спустя мы поднялись в воздух. Мы были пристегнуты ремнями к сиденьям, наушники защищали нас от шума мотора и свиста лопастей. Эллери лежала на коленях у Ламота и телохранителя, сидевших в переднем ряду, а остальные забились в заднюю часть кабины. Мисс Королек и мисс Кукушка перед отлетом приняли облик птиц, чтобы занимать как можно меньше места, и сейчас примостились рядом с пилотом, рассматривая утреннее небо. Имбрины сделали все, что было в их силах, чтобы стабилизировать состояние Эллери, но единственный способ спасти ее от смерти заключался в том, чтобы доставить ее в ближайшую петлю. Поэтому мы направлялись в какой-то богом забытый городок под названием Локуст Гэп Саранчовая Дыра.
Я все еще не мог опомниться от произошедшего в машине «скорой помощи». Может, это было всего лишь видение? Галлюцинация?