Что значит: «останавливается дыхание»?
Она иногда перестаёт дышать во время разговора, как будто забывает это делать, а надобности в кислороде не испытывает. Создаётся впечатление, что обмен веществ у неё в организме остановился. Хотя, согласна, это кажется невозможным. Я бужу её до того, как она впадает в «летаргию». Но я не уверена, что от этого будет хоть какая-то польза.
Медведева помолчала, внимательно посмотрела на собеседницу:
А у тебя как дела?
Елена нервно сглотнула.
Слава богу, ничего такого за собой не замечала. Никаких симптомов.
Сегодня ночью проверим, если не возражаешь.
Внизу плескалось море, волны с тихим шорохом накатывали на берег и отступали, оставляя после себя клочья пены. Тихий ветерок шевелил листья маслин за беседкой. Да, всё было мирно, привычно, по земному. И никак не вязалось с кошмаром, который затягивал, словно гигантская воронка.
Ярослава, что же это такое? Ведь это не может быть связано с нашей экспедицией? Нас же проверяли в карантине!
Карантин называется, Медведева презрительно скривила губы. Несомненно это связано с Горгоной, других объяснений нет.
И что нам делать?
Что делать каждый решает за себя. Я решила, Ника решила. А ты?
Андрей Лесовской
Земля, Крым, 30 июляКонтрастный душ смыл не только пот и усталость, но и тревога отступила. Что бы там не вспомнила Белка, это наверняка относилось к её работе. Скорее всего, забыла что-то в отчёт об экспедиции вставить, потому и примчалась к командиру. Правильно, Круминь мужик умный и знающий, он придумает что делать. В конце концов, главная ответственность на нём лежит, а не на разведчике-планетологе. Андрея же всё это вообще не касалось ни каким боком.
С такими мыслями он вышел из душевой, вернулся в холл, уселся перед экраном. С такими лениво гонял программы каналов, похожие друг на друга, словно близнецы. И когда пришла Белка, спросил вполне благодушно:
Что, поговорили? Всё нормально?
Спросил и осёкся во взгляде Лены было столько злости
Слушай, мне нужно здесь на несколько дней остаться.
Хорошо, Андрей растерянно пожал плечами, давай останемся.
Ты не понял мне нужно остаться. А тебе не нужно.
Он всё ещё не понимал, о чём она говорит. Благодушное настроение пока не улетучилось окончательно. Он пытался услышать в её словах какой-то подвох, розыгрыш.
И что мне теперь делать?
Ну можешь в посёлке пожить пока. Ярослава говорит, там гостиница есть. Спасибо, что проводил, но мне одной побыть нужно.
Ну можешь в посёлке пожить пока. Ярослава говорит, там гостиница есть. Спасибо, что проводил, но мне одной побыть нужно.
Одной? Здесь? И как долго?
Да почём я знаю?! Лена сорвалась на крик, но тут же спохватилась. Извини. Давай, завтра созвонимся и всё обсудим. Сегодня мне не до этого, честное слово.
Вызывать такси Андрей не стал посёлок находился прямо над домом Медведевой, выше по склону. Если подниматься по тропинке, то минут за сорок управишься. К тому же солнце опустилось за горы, жара начала спадать даже внизу, на открытом месте. А когда тропинка нырнула под кроны дубов, запетляла между зарослями жёлтой акации, между замшелыми валунами, и вовсе стало прохладно.
Андрей не понимал, что случилось между ним и Белкой. Ладно, предположим, что у неё неприятности на работе. Но почему она ничего не захотела объяснять? Пусть он не смог бы помочь, но морально поддержал бы однозначно! Белка совершила что-то неправильное, неэтичное? Должностной проступок какой-то? Устав нарушила? Что-то такое, чего нужно стыдиться? Но кто, если не он, постарался бы понять? Кому, как не любимому человеку, нужно рассказать об этом в первую очередь?
Вот и ответ на вопрос Любимому рассказала бы. А с чего он решил, что любим? Что он на самом деле знает об её чувствах? Кто он для неё? Они проводили вместе два месяца отпуска, и потом Елена отправлялась в свои экспедиции. Именно там, в космосе, была её жизнь, её планы, её цели. Экипаж корабля вот её друзья, можно сказать, семья. Потому и примчалась она сюда за советом и помощью. А он Ей удобно иметь постоянного любовника на Земле, человека для приятного времяпрепровождения. Какая уж тут, к чёрту, любовь
Тропинка, по которой он шёл, неожиданно упёрлась в тротуарную плитку. Андрей поднял голову, огляделся по сторонам. Вокруг были домики посёлка, а он и не заметил, как поднялся сюда! Медведева сказала, что надо идти прямо и прямо, улица ведёт к центру, где на площади и стоит эта их гостиница. «Что ж, пойдём прямо. Куда глаза глядят». Он достал из кармана носовой платок, вытер мокрые от непрошеных слёз глаза, высморкался.
Гостиница стояла в дальней части площади, а ближе расположился местный автовокзал. В единственный бело-голубой бус садились люди. Бус был большой, а людей мало. «Наверное, свободных мест полно», мелькнула мысль. Андрей обошёл бус и прочёл табличку над лобовым стеклом: «Симферополь». Это было словно намёк. Не нужен он здесь никому. Он давно надоел, и Елена нашла повод, чтобы избавиться от ставшего обузой любовника.
«Ну и пусть», Андрей криво усмехнулся и направился к кассе.
Елена Коцюба
Земля, Крым, 30 июляВероника спала, по-детски свернувшись калачиком. Кулачок под подушкой, маленький рот слегка приоткрыт, острые худые плечики выпирают под ночной сорочкой. Всё это выглядело так безмятежно, что не хотелось верить услышанному несколько минут назад.
Медведева шагнула к кровати, мягко, но настойчиво потормошила спящую. Губы той тихо причмокнули, реснички задрожали. Вероника вздохнула, открыла глаза и сразу же лицо её сделалось испуганным.
Что?
Всё хорошо. Смотри, кто приехал.
Медведева отодвинулась в сторону, пропуская Елену. Глаза Ники тут же широко распахнулись.
Ленка! взвизгнула она радостно, попыталась вскочить навстречу пошатнулась и села.
Елена быстро обняла её, прижала к себе, поцеловала в висок. Висок был до жути холодный.
Вы поговорите, а я пойду, ужин приготовлю, предложила Медведева и вышла, плотно закрыв за собой дверь.
Они остались вдвоём, наедине. Теперь можно было поговорить обо всём. Елена присела на край кровати.
Ну как ты тут?
Она старалась, чтобы голос звучал весело и бодро. Но Вероника эту её попытку не заметила.
Видишь, никак. Ярослава тебе рассказала, что со мной творится?
Да.
Представляешь, как Мышонок испугалась, когда увидела Лена, мне страшно. Я не знаю, что это. Я ведь врач, но о таком никогда не слышала. Вдруг я умру она не удержалась, всхлипнула. Мышонка жалко. Как она останется без меня? Не надо было улетать, бросать её
Сердце Елены болезненно сжалось. Это было неправильно, несправедливо то, что происходило с Никой. И то, что, видимо, могло произойти с ней самой
Перестань! захотелось успокоить не столько подругу, сколько себя. Мы что-нибудь придумаем, вот увидишь. Главное нужно понять, что именно случилось. Откуда это взялось? Давай я буду спрашивать, а ты говори всё, что помнишь, договорились? Ты помнишь нашу последнюю высадку на Горгоне? Объект «Кольцо»? Когда мы лагерь сворачивали?
Пристинская перестала всхлипывать, посмотрела озадаченно. Кивнула.
Да, конечно помню.
Расскажи всё подробно. Представь, что прокручиваешь в голове свои воспоминания. И проговаривай вслух всё, что видишь.
Ну спуск в лагерь проходил, как обычно.
Это пропустим. После того, как мы с Круминем улетели к ущелью, что было?
Мы проверяли показания приборов, отключали их и упаковывали. Что ещё? Стёпа всё время анекдоты рассказывал
Дальше!
Пристинская замолчала, наморщила лоб. Затем беспомощно посмотрела на Елену и призналась:
А это всё.
Как «всё»?! Ты помнишь, как мы с Круминем вернулись, как грузили в шлюпку оборудование, как возвращались на корабль?
Вероника виновато улыбнулась.
Должно быть, я заснула. Я, честно говоря, очень устала там в последние дни. Точно, вспомнила! Я заснула прямо в шлюпке, когда мы летели назад. Ты меня начала тормошить, я открыла глаза и увидела, что шлюпка уже в шлюзе. Ты ещё сказала: «Доброе утро, соня!». А Ярослава помогала мне костюм снять, а то у меня совсем сил не осталось.
Ника, это ты вспомнила предпоследнюю высадку. А что было в последний день?
Разве? Да, правильно, в последний день Ярослава никак не могла оказаться в шлюзе.
Вероника задумалась. Снова заговорила:
Мы начали упаковывать оборудование, затем она внезапно дёрнулась, скорчилась, из глаз брызнули слёзы.
Что?! Елена чуть не подпрыгнула на кровати. Что с тобой?
Не знаю Пристинская перевела дыхание, выпрямилась. Испуганно посмотрела на неё: Не знаю, что случилось тогда. Больно было. Даже сейчас больно, когда я вспомнила. Я сознание потеряла, да? Когда вы прилетели, я была без сознания? Скажи, да?
Коцюба не ответила, куснула щёку, чтобы не позволить собственной памяти вернуть ту страшную картину из сна. Они с минуту просидели молча, прежде чем Елена решилась снова спросить:
Ника, давай теперь попробуем в обратном порядке. Ты помнишь, как мы готовились к переходу?
Помню. Ты опять специально тянула время, ждала, пока Круминь заснёт в стасис-капсуле. Потом сняла майку и показала ему язык.
Так и было, невесело улыбнулась Елена. А сам день, перед тем как мы пошли спать в стасис?
Здесь в воспоминаниях Пристинской пробелов не было. Она прекрасно помнила, как готовилась к Манёвру Перехода, как архивировала данные мониторинга, наводила порядок в биолаборатории и медотсеке, проверяла аварийные комплекты. Помнила, как утром завтракали в кают-компании, как радовался Маслов, что экспедиция закончена, что с каждой секундой увеличивается расстояние между кораблём и планетой. Всё время предлагал тост: «чтобы больше никогда не видеть Горгону!» Помнила, как проснулась, встала, сделала разминку на тренажёре, умылась, и остальное по распорядку. С этим днём никаких недоразумений не было. А с предыдущим
Вечер они провели вдвоём, в каюте Коцюбы, и вспомнить всё в подробностях для Вероники оказалось не трудно. Как и отчёт, составленный перед этим. Тот самый, официальный отчёт экзобиолога о последней высадке, которая прошла без происшествий. Гладенький, аккуратный отчёт. Такой же гладкий и аккуратный, как отчёт химика-планетолога
Ника, забудь об отчёте. До того, как ты пошла его составлять, ты что-то помнить?
Не только лоб, но и острый носик Пристинской наморщился, так старалась она выловить что-нибудь из оказавшейся ненадёжной памяти.
Помню, как прилетели на корабль, как вылезали из шлюпки, переодевались. Только всё обрывками и словно в тумане. И ещё Нет, что было раньше, не вспоминается почему-то. Выходит, всё так и есть я в кратере потеряла сознание, а в шлюпке очнулась. Лена, что там случилось? Это тогда я заболела? Это какое-то обучение, да? А почему вы сразу не сказали? И в карантине промолчали Голос Пристинской задрожал: Лена, это ведь космическая болезнь, понимаешь? Разумеется, не биологическая инфекция, её бы сразу выявили. Да и откуда на стерильной планете. Это что-то другое, никому неизвестное. Значит, со мной всё кончено