Что случилось? Ничего не случилось, я вернулся на корабль. А другое Это бред, сон. Нет и не может быть никаких доказательств, что это происходило в действительности
Круминь осёкся. Да, это был сон. Всего лишь дурной сон, кошмар, хоть и яркий до невозможности. Ярославе тогда пришлось минут двадцать его тормошить, выводить из ступора. А когда он понял наконец, что это сон, и принялся пересказывать его, без ужасных подробностей, с прибаутками и комментариями, лицо у Ярославы стало каменным. И она показала ту запись, в точности совпадающую с первой частью его сна. Его воспоминаний! А вторая часть
Оса беспомощно барахталась в своей янтарной, ароматной добыче. Пыталась выбраться тщетно. С каждым рывком она увязала всё глубже и глубже. Добыча вдруг обернулась ловушкой.
Круминь беспомощно развёл руками:
Слава, но если всё так, как думаешь ты, тогда получается
Взгляд его упал на изгиб локтя как раз туда и цапнула товарка тонущей в меду «разведчицы». Рука сразу же начала багроветь и пухнуть, как положено при укусе. Иван кинулся было искать мазь, но тут Ярослава приехала, не до того стало. Или всё-таки смазал? Сейчас от укуса не сталось и следа. Он даже забыл о нём!
На миг почудилось, что в густой янтарь мёда погружается не насекомое, а маленький человечек в жёлто-чёрном скафандре. Иван сглотнул.
Тогда получается, что мы вообще не люди?
Рихард Берг
Земля, столица Еврόссии,31 июля 1 августа«Я записал этот отчёт, чтобы предупредить всех, кто решится повторить нашу высадку в объекте Кольцо. Контейнер с кристаллом и шлюпочный передатчик я отвезу к маяку и вернусь на Горгону. Алое облако исчезло полностью, и в центре кратера открылось озеро диаметром около километра. Я намерен его исследовать. На этом отчёт завершён». Помолчав, человек добавил: «Прощайте!»
По экрану побежали полосы, запись закончилась. Берг несколько секунд продолжал смотреть на потемневший прямоугольник, пытался осмыслить увиденное. Потом вынул кристалл и затребовал данные о последней экспедиции «Христофора Колумба».
Корабль-разведчик класса МГ7, построен в 2197 году на орбитальной верфи «Гефест». Экипаж семь человек. Выполнил пятнадцать звёздных экспедиций. Последняя обследование системы G00010496. Корабль вернулся в локальное пространство Земли двадцать девятого мая текущего года. В ходе экспедиции обнаружена и исследована планетная система. За время полёта нештатных ситуаций не отмечено. Экипаж прошёл карантин на Лунной базе, в настоящее время находится в отпуске на Земле. Техническое обслуживание корабля проводится в доке «Луна-5».
Берг пробежал глазами списки отчётов участников экспедиции. Вот оно! Отчёты о последней высадке в точке «Кольцо». На экране появились знакомые кадры с панорамой горгонских пустынь и скал, с алой, едва заметно шевелящейся стеной на заднем плане. Громада «облака» тут же вызвала в памяти перечитанный позавчера, в сатурнианском чартернике, роман Павлова. Там было нечто подобное, только белого цвета. Многое, о чём в двадцатом веке классики литературы фантазировали, в двадцать третьем стало реальностью. К счастью, не всё.
Он продолжил листать документы. Отчёты командира И. Круминя, первого косморазведчика Е. Коцюбы, второго косморазведчика В. Пристинской, бортинженера С. Маслова, кибернетика В. Коновальца, отчёт вахтенного пилота Я. Медведевой. Начало каждого документа в точности совпадало с тем, что он только что видел. Спуск, высадка в кратере, полёт к ущелью. Но остальное Именно в ущелье начинались различия. Косморазведчик Коцюба НЕ отдирала датчик от скалы «с мясом». Её резкое движение НЕ вызвало обвала. В итоге НЕ открылась ведущая в пещеру расщелина. И дальше шли совсем другие события. Круминь и Коцюба благополучно собрали сейсмодатчики, группа Пристинской свернула лагерь, дождалась шлюпку. Дружно погрузили оборудование, покинули планету, ушли с орбиты. Через двое суток достигли точки выхода. Всё. Никаких ЧП, никаких нештатных ситуаций.
Инспектор Берг потёр висок. Два диаметрально противоположных описания одних и тех же событий. Выходит, большая часть экипажа погибла на планете Горгона во время последней высадки, и одновременно они же благополучно вернулись на Землю два месяца назад. Бессмыслица. Что это означает? Подделка? Нет, исключено, шеф проверил подлинность персонального кода защиты на кристалле. В первую очередь именно это проверил, учитывая, из чьих рук получил «подарок». Розыгрыш, шутка? Смертельно уставший человек, которого Рихард видел на экране, на шутника не походил. Да и не укладывалось это в пределы дозволенного самым отъявленным шутникам космофлота. Что же остаётся?
Оставалось одно объяснение. Отчёт, который он только что просмотрел, содержал правду, а тот, который получил СКИ лгал. Некто либо Нечто, приняв облик погибших космонавтов, проникло в локальное пространство Земли, просочилось сквозь фильтры лунного карантина, успешно затерялось среди миллиардов обитателей планеты. И называлось это одним очень простым словом: «вторжение».
Рихард вдруг почувствовал, как зашевелились где-то внутри тёмные, первобытные страхи. Ощутил себя маленьким мальчиком, потерявшимся в ночном лесу. Значит, Чужие
То, что большинству землян казалось детскими страшилками, дамокловым мечом висело над службой безопасности космофлота. Служба и создавалась в ожидании встречи с «братьями по разуму». Нынешними своими, повседневными обязанностями она обросла позже, переняв их у «большой» СБ. И для многих рядовых сотрудников то, первоначальное, тоже стало страшилками.
А теперь она состоялась, эта пресловутая «встреча». И СБК оказалась к ней не готова. Да они её попросту прошляпили, эту встречу! Не разглядели, не поняли, не почуяли. И петабайты накопленной в секретных архивах информации не помогли
Берг хмыкнул, выпятив нижнюю губу. На информацию пенять погодим. Информация нам как раз и пригодится. Для того шеф и дал высший уровень доступа.
Он набрал запрос к закрытому архиву, вставил чип в лок-разъём, ввёл личный код. Загудел зуммер, анализируя данные. И тут же на экране замигала красная надпись: «Внимание! Введён запрос на информацию уровня доступа А-1! Данная информация не может быть передана по сети. Обратитесь в архив лично».
«Даже так!» удивился Рихард. Работать с таким уровнем доступа ему прежде не доводилось, а здесь, стало быть, всё настолько засекречено, что не передаётся даже по шифрованной внутренней сети Управления. Чтобы добраться до необходимой информации, требовалось спускаться в закрытый архив.
Он вздохнул, выключил компьютер, встал с кресла. Совершать прогулку в подземные хранилища не хотелось, но выбора не было. Берг постоял с минуту, статическими упражнениями разминая мышцы спины. Затем отключил электронную блокировку кабинета, подошёл к окну, поднял жалюзи. Оказывается, день уже заканчивался, солнце начало опускаться к коттеджам западного жилого массива. А его работа только начиналась. И ни конца ей, ни края не видно.
То, что Управление вдобавок к тридцати надземным имело десять подземных этажей, знали немногие. Только те, кому знать положено. Инспектор Берг знал. Но бывать на минус десятом, где располагался закрытый архив, не приходилось и ему. Потому, выйдя из кабины лифта, он с интересом огляделся по сторонам. Небольшой коридор, тёмно-бордовая ковровая дорожка, пастельно-голубые стены и потолок, двери с номерами без пояснительных табличек и ручек. Впрочем, о неофитах суперсекретности, типа инспектора Берга, здесь позаботились прямо напротив двери лифта из стены торчал терминал, и на экране его приветливо-зелёными буквочками светилось приглашение: «введите цель посещения и код допуска».
Рихард хмыкнул: «Посмотрим, что тут у нас творится, в святая святых». Вставил в разъём чип и набрал на клавиатуре текст запроса. В этот раз выданная шефом индульгенция сработала не хуже, чем волшебное «сезам, откройся». Надпись мигнула, сменилась другой: «Запрос принят. Пройдите в комнату 5». Вновь хмыкнув, Берг отобрал у терминала чип и направился к двери с соответствующей цифрой. Словно почувствовав его приближение, та бесшумно юркнула в стену.
Обстановка внутри комнаты была, прямо скажем, спартанская: стол с терминалом и кресло. Берг опустился в кресло, включил терминал собственно, ничего другого он сделать и не мог. Дверь тут же закрылась. «Вот, оказывается, как работают у нас со сверхсекретными материалами», подумал. «Посмотрим, поможет ли нам эта мания делать из всего тайну».
Когда он увидел, сколько информации накопилось в папке «Возможные проявления инопланетного разума», то был сражён наповал. И поспешил отсеять всё, где источником числились «свидетельские показания» данные, несомненно, интересные и занимательные, но непроверяемые в принципе. Потом он ограничил временные рамки началом межзвёздных полётов. Лишь после этого количество информации сократилось до обозримых пределов, появилась возможность работать с ней.
Первым в списке и наиболее значимым проявлением пресловутого ИПР шла гипотеза профессора Бернского университета Курта Шнайдера. Профессор занимался статистической обработкой успешности гиперпространственных перемещений и получил весьма забавные с его точки зрения закономерности. Оказалось, что математическое ожидание количества неудачных попыток войти в локальное пространство составляло одну целую восемь десятых. Если же манёвр перехода не удавался и с шестой попытки, то он не удавался никогда. Шнайдер ввёл термин «принципиально недостижимое локальное пространство», ПНЛП. Причём объяснить, почему та или иная звёздная система попадала в этот разряд, и уж тем более, предсказать подобное, не удавалось. Но факты соответствовали ей идеально. Выдвинутая тридцать семь лет назад гипотеза оставалась не опровергнутой до сих пор. По засекреченным данным за годы космоконкисты было выявлено пятьдесят восемь (!) ПНЛП. Попросту говоря, Галактика вовсе не спешила гостеприимно распахивать все двери в ожидании Человека. Некоторые «комнаты» в ней были надёжно заперты.
Первым в списке и наиболее значимым проявлением пресловутого ИПР шла гипотеза профессора Бернского университета Курта Шнайдера. Профессор занимался статистической обработкой успешности гиперпространственных перемещений и получил весьма забавные с его точки зрения закономерности. Оказалось, что математическое ожидание количества неудачных попыток войти в локальное пространство составляло одну целую восемь десятых. Если же манёвр перехода не удавался и с шестой попытки, то он не удавался никогда. Шнайдер ввёл термин «принципиально недостижимое локальное пространство», ПНЛП. Причём объяснить, почему та или иная звёздная система попадала в этот разряд, и уж тем более, предсказать подобное, не удавалось. Но факты соответствовали ей идеально. Выдвинутая тридцать семь лет назад гипотеза оставалась не опровергнутой до сих пор. По засекреченным данным за годы космоконкисты было выявлено пятьдесят восемь (!) ПНЛП. Попросту говоря, Галактика вовсе не спешила гостеприимно распахивать все двери в ожидании Человека. Некоторые «комнаты» в ней были надёжно заперты.