Я наклоняю голову как нежный щеночек и стараюсь не слишком ухмыляться.
И точно знаю, что он отомстит мне в ближайшее же время.
И не ошибаюсь Макс берет билеты на большое Колесо Обозрения и где-то там на вершине, где остается только тишина, ветер и скрип ржавых сочленений кабинки, он задирает мое летнее платье, стаскивает тонкие трусики и заставляет ухватиться за тонкие поручни в чешуйках облупившейся старой краски.
И месть его даже не в том, что он трахает меня, держа на весу, длинными медленными движениями, притираясь к лобку и задевая при каждой фрикции уже и так набухший клитор, не в том, что, хотя вокруг все кабинки свободны, с земли мое развевающееся белое платье выглядит как флаг сдавшейся крепости, и работники внизу прячут ухмылки, когда мы проходим мимо них, пытаясь пригладить спутанные ветром волосы. А в том, что этот невозможный, ужасный, наглый, невероятно самодовольный мужчина, уже познавший реакции моего тела вдоль и поперек, доводит меня до оргазма ровно в тот момент, когда наша кабинка оказывается на самой вершине.
Вместо «Смотри, смотри, вон мой дом», «А это что за высотка», «Ух ты, так облака делает ТЭЦ» и «А что там в лесу такое интересное, пошли туда», я стискиваю пальцы на поручнях так, что вся облупившаяся краска остается потом на них, кричу в небо, откидывая голову, и тысячи разноцветных звездочек взрываются у меня перед глазами, и дыхание я восстанавливаю только уже внизу, так и не увидев никаких красот с высоты.
Трусики остаются у Макса в кармане, и всю обратную дорогу до выхода из парка он многозначительно прижимает к нему ладонь и стискивает мою руку.
А если я сейчас задеру твое платье, все увидят, что ты без трусов, шепчет он.
Макс, тебе двенадцать лет? закатываю я глаза.
Мне двадцать девять. Но чувствую я себя, как будто мне подарили железную дорогу, щенка овчарки и огромный шоколадный торт на день рожденья. Только лучше.
Хочешь подарю тебе огромный шоколадный торт просто так?
Хочу, чтобы ты сделала что-то такое же волшебное, как на свадьбе.
Не вопрос, дорогой. Две пятьсот за килограмм и оставить меня в покое на час.
Я хочу, чтобы ты сделала его вместе со мной
Голой?
Как ты догадалась?
Ну, тебе уже не двенадцать лет.
Никогда не думала, что моя работа может быть такой эротичной. Двести капкейков оставили у меня скорее ощущение утомительного марафона, загнанности и отравления парами шоколада.
А сейчас я спокойна, расслаблена и счастлива?
Мы танцуем с Максом под какой-то очередной летний хит, не вслушиваясь в слова, чтобы они нас не расстроили. Почему-то во всех летних песнях обязательно есть строчки про то, что лето однажды кончится. А это совсем не то, что нам надо.
Снова ночь он только что приехал со своей работы, а я проснулась после трех часов сна и готова к таким подвигам, как научить своего любовника делать мою работу.
У меня вообще-то уже есть готовые инсерты и даже завернутые в пленку основания для тортов и пирожных. По сути, все, что мне нужно, чтобы прямо сейчас сделать торт, это мусс. Три минуты и готово. Но искушение посмотреть на Макса на кухне невероятно велико.
Что-нибудь простенькое? Смотри, у меня есть обычная круглая форма. Пусть будет сливочный мусс с ароматом молочного улуна, внутри слой ананасового конфи, не слишком яркого, чтобы не забивать вкус чая, кремю из ежевики, которая даст легкую терпкость, и тонкая прослойка желе из эстрагона, горьковатого и довольно внезапного для сочетания этих вкусов. Как будто внутри особый сюрприз. И все это положим на основу из пусть будет дакуаз, чуть пересушенный и хрустящий.
Что-нибудь простенькое? Смотри, у меня есть обычная круглая форма. Пусть будет сливочный мусс с ароматом молочного улуна, внутри слой ананасового конфи, не слишком яркого, чтобы не забивать вкус чая, кремю из ежевики, которая даст легкую терпкость, и тонкая прослойка желе из эстрагона, горьковатого и довольно внезапного для сочетания этих вкусов. Как будто внутри особый сюрприз. И все это положим на основу из пусть будет дакуаз, чуть пересушенный и хрустящий.
Простенькое пробормотал Макс, глядя, как я прыгаю, пытаясь достать венчик с верхнего уровня сушилки, куда он же его и закинул, помогая мне вчера мыть посуду. Слушай, а ты ядерную энергетику не изучала? Тоже, наверное, простенько.
Нет, серьезно ответила я. Изучала бухгалтерский учет и аудит. Тоже ничего сложного, только нервно очень.
И как ты добралась до тортиков через аудит?
Надо же было давать взятки за зачеты, а деньгами на таком факультете как-то неудобно.
Сначала нужны ароматизированные чаем сливки. Можно их кипятить, но если дать настояться в холоде, аромат будет тоньше и естественней. Так что я засыпала самый ароматный улун в самые жирные сливки не удержалась и слизнула немножко с маленькой ложечки на длинной ручке. Я очень сочувствую людям, вынужденным сидеть на диетах и никогда в жизни не пробовавшим настоящие жирные сливки из деревни. Это просто крем их даже взбивать не надо, они и так достаточно плотные. Мне приходится их даже немного взболтать венчиком, чтобы распределить чай равномерно.
Что-то меня все-таки беспокоит в сочетании ингредиентов. Вроде все правильно, все оттенки вкуса уравновешены, но
Я повернулась к Максу и протянула ему маленькое белое облачко сливок на кончике ложки:
Попробуй. Это гораздо вкуснее аудита и ядерной энергетики.
Так ты закончила финансы и
Я не закончила. Макс, ну что ты, кто мечтал трахаться в ванной, полной сливок?
Я хочу трахнуть тебя в мозг, моя загадочная фея. Почему ты бросила институт?
А ты? Ну попробуй! Я дразню его облачком сливок, и его длинный и ох какой ловкий язык быстро слизывает их. Кот. Как есть кот.
Там не учили зарабатывать деньги и жить.
А у нас учили считать чужие деньги и пытались разучить жить.
И ты сразу занялась тортиками?
Нет
Я убрала сливки в холодильник, нарочно дав повиснуть паузе, но он не стал дальше расспрашивать, и я тайком выдохнула. Ненавижу эти вопросы: почему такая умненькая девочка с невероятными баллами на экзаменах не пошла на медаль и почему не стала получать престижное образование, а «опустилась» до ручного труда.
Практически вернулась в Средневековье. Люди нашего уровня скорее получат две вышки и МВА, чем пойдут в кулинарный колледж. Кстати, не дойдут.
Дальше делаем инсерты. Ананасовое конфи самое простое. Смотри, замачиваем желатин в ледяной воде Бери пластинки, из них легче отжать лишнюю воду. А пока в ковшик кладем ананасовое пюре. Можно порезать туда кусочки настоящих ананасов, тогда это называется компоте и на вкус немножко веселее. Но мы тут серьезные парни, так что обойдемся пока так. Макс, весы! Весы это важно!
Почему?
Потому что положишь побольше желатина и будет резина, а поменьше оно расплывется. Надо ровно-ровно.
Я смотрела, как он хмурится, ответственно отвешивая ровно четыре грамма, и тоже решила позадавать неудобные вопросы:
А ты какой институт бросил?
А? он отвлекся. Оно закипает уже, снимать?
Снимай. Кипятить не надо, желатин отлично растворяется и без этого. Давай, смешивай. И вот формочка для инсерта. Наливай и в морозилку. И на вопрос ответь.
Юридический. У моего лучшего друга отец был юрист. Хотел стать, как он. Он крутой. Но когда поступил, понял, что я свихнусь с этой зубрежкой. И вся эта бодяга на пять лет. К черту!
Значит, ты не склонен к постоянству? Я достала соковыжималку и запихала туда пучок эстрагона.
Я не представляю, как люди живут на одном месте дольше года и в браке по двадцать лет. Мне кажется, мозговые извилины при этом просто распрямляются.
Ясно я украдкой бросила на него задумчивый взгляд. Как же ты жениться собрался? Макс, нагрей сок, добавь ложку сахара и желатин.
Ты закупаешь промышленные количества желатина.
Ты бы видел, какие количества яиц я закупаю
А дальше что-то там из ежевики
Ты закупаешь промышленные количества желатина.
Ты бы видел, какие количества яиц я закупаю
А дальше что-то там из ежевики
Кремю. В общем, абсолютно то же самое, только кусочки фруктов не кладем и добавляем что-нибудь молочное. Сейчас положим сметану.
Мне понравилось готовить с Максом с его быстрым умом он с полуслова понимал, что я от него хочу.
Все. Теперь ждем, пока вся эта радость заморозится, и будем готовить мусс.
А как же основа из как ты там назвала? Макс сощурился, положил ладони на мои бедра, провел по ним, отчетливо понимая, что под длинной домашней футболкой на мне нет белья. Зачем оно, когда он у меня в гостях?
Я хотела сделать основу из дакуаза
Он сжал мои ягодицы и вдруг подхватил меня и посадил прямо на барную стойку позади нас. Пришлось потеснить миксер и соковыжималку, которые там жили до сих пор.
Дакуаз Звучит очень эротично.
Я не могла понять, почему на стойку, она ему выше пояса, так ведь неудобно!
Это французское слово Обозначает такое тесто из меренги и ореховой муки.
Но когда он широко развел мои ноги, я поняла, что снова грядет особое издевательство.
Меренга тоже красиво звучит. Но мы будем его готовить?
Нет, у меня есть запас в морозилке.
Он встал между моими широко раздвинутыми коленями и развел их еще чуть-чуть. Сразу сладко заныли мышцы. Жалко, я не балерина, с Максом растяжка бы пригодилась.
А говорила, играем без читинга. Теперь в наказание рассказывай, как его готовить.
Его рука накрыла междуножье, он как будто поймал птицу в ладонь.
Ты серьезно?
Я всматривалась в его глаза, но в них только искрилось обычное его безумное веселье, а пальцы уже осторожно раздвигали складочки, разводили нижние губы и дотрагивались до самых чувствительных мест.
Никогда не был так серьезен. Это твоя страсть, он лизнул меня в губы, и его пальцы дрогнули, даря мне короткую, но острую ласку. А это моя. Давай соединим их.
Он закатал мою футболку выше, на пояс, открывая все, что обычно скрыто, своему взгляду, и по моему телу прокатилась волна дрожи и напряженного возбуждения, от того, с каким вниманием он меня рассматривал.
Ну же не поднимая глаз от моей вульвы, поторопил Макс.
Нужно смешать белки и сахар начала я самый странный урок кондитерского мастерства в своей жизни.
Сахара, конечно, поменьше? все так же деловито уточнил Макс.
Его палец провел сверху донизу, а потом остановился, другая рука приподняла капюшон клитора, а он коротким движением дотронулся до него, запустив цепную молнию по всем моим нервам. Они заорали: алярм, алярм, пробуждение всех эрогенных зон!