Надо взбить до мягких пиков, как для меренги, на выдохе произнесла я, с трудом найдя слова. Я прекрасно помнила такие базовые вещи, но дар речи куда-то упорно убегал.
Мне начинает нравиться слово меренга. Оно такое же загадочное, как слово минет. И дакуаз. Все самое вкусное придумали французы.
Он обвел клитор по кругу, от чего тот увеличился и запульсировал, а я непроизвольно попыталась свести ноги. Но Макс не дал. Руки твердо развели их еще чуть-чуть, и я застонала.
Продолжай. Орехи же, да?
Его большой палец надавил на клитор, а указательный и средний медленно проникли в меня. Они легко скользнули внутрь: я была уже безумно мокрая.
Надо смешать ореховую муку и обычную.
Молодец.
Пальцы слегка согнулись и уперлись в то самое местечко, прикосновение к которому заставило меня ахнуть и попытаться откинуться назад, но Макс поймал меня и положил руку на поясницу. Теперь он стоял совсем близко, окутывая своим запахом кардамона и перца. Я спросила однажды, что это за одеколон, но он только улыбнулся.
И перемешать вручную, чтобы не опала меренга.
У меня никогда ничего не опадает, ты-то должна знать.
Я попыталась засмеяться, но только ахнула, когда пальцы стали жестко и быстро тереть найденное местечко, а еще один теребить клитор. Мое тело не понимало, на что из этого реагировать в первую очередь, и лавиной подавало противоречивые сигналы.
А потом на силиконовом коврике в аххххх духоооооовку
Я договаривала уже на автопилоте, потому что невыносимое ощущение то ли близких слез, то ли близкого оргазма захватывало целиком, пальцы Макса сновали внутри, и между ног у меня непристойно хлюпало так громко, так развратно.
И сколько минут? спросил Макс, расстегивая джинсы одной рукой и выдергивая из меня другую.
Пока не начнет пружинить выдохнула я, и он вошел в меня, проскользнул мгновенно и до самого конца, выбив еще один острый стон.
А Макс на моих глазах облизал свои пальцы, будто он не оттрахал меня ими, а съел тот самый торт.
В общем, изготовление мусса пришлось немного отложить.
Кофейный мусс
Я привыкла, что Макс сбегает от меня на рассвете и на закате, словно он зачарованный принц, который должен проводить часы сумерек в своем мрачном замке на вершине горы. Но до вечера еще далеко, следующие заказы наполовину сделаны, и украшать я их буду уже завтра. Можно предаваться разврату без тихого шепота совести.
Он наклоняется надо мной, глаза блестят, и я понимаю, что он, уже утоливший первую жажду, задумал что-то невероятно извращенное. Кожу покалывает миллионами иголочек, когда я вижу такой его взгляд.
Плотоядный. Извращенный. Сощуренный.
Будет вызов.
Но вместо вызова у Макса звонит телефон.
Иногда он игнорирует эти звонки, иногда отвечает кратко. Иногда уезжает пораньше, если мы не заняты чем-то интересным.
Но сейчас в его голосе появляются тревожные нотки.
Его пальцы все еще гладят меня по животу, очерчивая спирали вокруг пупка, но уже как-то машинально, без души.
Прости, милая фея, ни мусса, ни извращений, вздыхает он, завершая вызов. Труба сегодня зовет на работу особенно яростно.
А где ты работаешь? Я наблюдаю за тем, как он одевается. Иногда это даже эротичнее того, как раздевается. Как втряхивается в потертые джинсы, натягивает футболку, туго обтягивающую грудь и обрисовывающую мышцы, и рубашку сверху. Ерошит невозможные свои волосы, отросшие до неприличия, скоро можно хвостик будет делать. Ну не тратить же драгоценное время безумия на поход в парикмахерскую.
Мммм Он смотрит на меня будто в сомнениях. Мне показалось, или он не хочет об этом говорить? За почти месяц наших беззаботных встреч он ни разу ни о чем не рассказывал сам, но ведь и я не спрашивала!
Нет, если это страшный секрет, то не говори, конечно, смеюсь я. Вдруг ты шпион, флибустьер, тестировщик особых афродизиаков кстати, работают они отменно! порноактер, ну или, в конце концов, зачарованный принц!
Почему зачарованный принц? зависает он на несколько мгновений.
Неважно снова смеюсь я.
Он садится на край кровати и ведет теплой рукой в мозолях по моей спине я мурлычу и выгибаюсь, чтобы погладил еще там и там, и вон там.
Не хочу тебя отпускать, жалуюсь я. У меня куча свободного времени, и я совершенно не знаю теперь, чем его занять. Неожиданно как-то.
Поспать? предлагает он.
Представляешь выспалась!
Завидую Слушай, правда надо бежать. Хочешь со мной?
В таинственные подземные лаборатории, где тестируют секретные афродизиаки?
Нет, в машине посидишь.
Нуууу надуваю я губы, как будто правда собиралась предложить себя для тестов. Нет, мне будет скучно. Вдруг я, привыкшая к твоему сексуальному терроризму, почувствую его недостаток? Пойду снимать мальчиков
Тем более не оставлю тебя тут одну в таком настроении.
Макс вздергивает меня на ноги и шлепком по заднице отправляет в сторону шкафа. В качестве маленькой мести я натягиваю те самые белые микро-шорты, в которых планировала сбежать от него еще в начале июня, и по сузившимся глазам понимаю, что хуже сделала только себе
А когда ты вообще спишь? задаюсь я вопросом, который мог бы прийти мне в голову и пораньше. Но я наконец складываю все часы, что он проводит на загадочной своей работе, у меня, и снова у меня, и снова со мной, и понимаю, что я-то сплю между заказами урывками, но сплю, а он редко и только со мной после секса.
Мне хватает пары часов в сутках, не беспокойся. Разве я могу упустить лишнюю возможность оттрахать мою волшебную фею, а?
Это же надо так секс любить! восхищаюсь я.
Не секс, а т он запинается. Секс с одной конкретной муссово-фруктовой феей.
Уже в машине Макс проводит оценивающим взглядом по микро-шортам и обтягивающей маечке и быстрым движением щиплет меня за сосок. Я вздрагиваю и в ответ кусаю его за шею. Он кладет мне руку на затылок и раздвигает языком губы и зубы, засовывая его практически в горло. Я в ответ с силой сжимаю его член под плотной джинсовой тканью.
Так, стоп! первый сдается Макс. У меня дела!
Он заводится и выруливает из моего двора. Действительно, видимо, важные, раз даже наши любимые игры не способны его отвлечь.
Ты хотел рассказать, чем занимаешься на рассвете и закате, напоминаю я.
Макс вздыхает, словно и вправду надеялся избежать продолжения разговора.
У меня скучная работа, признается он. Сеть маленьких точек с кофе на вынос. Никакого креатива, никаких афродизиаков: кофемашина, коллекция сиропов, бариста в крошечном закутке и вся эта поебень с виртуальными кассами, бухгалтерией на аутсорсе, налогами, чеками, арендой, воровством, болезнями работников и так далее, и тому подобное. Утром еду проверяю все точки, довожу что закончилось, вечером помогаю закрыться и проверяю, все ли в порядке. Как я и сказал скучно.
Ну как же скучное! возмутилась я. А писать на стаканчиках имена типа Дейнерис Бурерожденная из дома Таргариенов, законная наследница Железного Трона, законная королева андалов и Первых Людей, защитница Семи Королевств, Матерь Драконов, кхалиси Великого травяного моря, неопалимая, Разрушительница Оков или Тот-Кого-Нельзя-Называть? А придумывать сезонные вкусы? А постоянные клиенты? А
Да, да, да, я вот этим всем тоже занимался в первый заход в бизнес. У меня была охеренная концепция кофеен. Фирменные стаканчики с разными рисунками, которые можно коллекционировать, сезонные вкусы: зимой будем посыпать мандариновые дольки кокосовой стружкой, летом будут плавать маленькие льдинки с пингвинами, осенью тыквы, весной месяц цветочного кофе я все придумал. И еще, знаешь, была идея, чтобы у каждого баристы был свой уникальный характер!
Он увлекся тоже мне, скучная работа! жестикулировал, глаза блестели, он постоянно поворачивал голову, отрывался от дороги, чтобы убедиться, что я внимательно слушаю, дотрагивался до моей коленки, но без намека на секс, а искренне, хоть и не осознанно, желая вовлечь меня тоже.
У нас был сноб Семен, который мог отказаться делать клиенту кофе, если тот называл его в среднем роде. Он постоянно читал лекции о разнице между арабикой и робустой, о кислинке в африканских сортах и методах обжарки. Была дурочка Катя, которая ни на один вопрос ответить не могла, зато у нее были идеальные зачетные сиськи. Женщины, впрочем, ее тоже обожали: она делала самые крутые комплименты по утрам. Катька была умнейшая девка, но ей нравилось в это играть. Еще хитрица-лиса Алиса ходила в кигуруми в виде панды, единорога или розового кролика, носила лисьи ушки и норовила продать самый дорогой кофе. Ну и дизайн точек был просто взрывной! Даже подвешенный кофе по-настоящему вешали на веревочку, можно было подойти и срезать, как пиньяту.
И что пошло не так?
Ну, на самом деле это все херня, он резко поскучнел. Обращать внимание надо на другие вещи. Себестоимость кофе, стаканчиков и молока, проходимость точки, надежность барист и быстрота их работы. И кофемашина должна быть такой, чтобы быстро делала кофе среднего качества, а не самый лучший в городе. Никто не будет ходить за твоим лучшим в городе кофе, если он стоит дороже, чем в «Макдональдсе» по соседству. И стойки надо покупать на распродаже, а не заказывать индивидуальный дизайн. Разорился я. Просто не дотянул до момента, когда вся эта мишура могла бы сыграть на меня и запустить сарафанное радио. Мог бы машину продать, но без нее совсем тяжко несколько точек объезжать, да и не факт, что этого хватило бы.
У тебя же богатые родители? удивилась я. Неужели не могли поддержать? Ну сколько там нужно было, пара миллионов, не больше?
Ну да.
Макс взял паузу и держал ее все время, пока выворачивал на проспект. И только там уже повернулся ко мне, снова лихо улыбаясь:
Но мне намного прикольнее самому выруливать! Понимаешь, вроде как добился, а не получил в подарок. Совсем другие ощущения!
У богатых свои причуды, повторила я его же слова.
Мы свернули пару раз на неочевидные улочки и наконец притерлись к бордюру у маленького торгового центра, увешанного вывесками как новогодняя елка.
Сиди тут, скомандовал Макс. Там что-то у арендодателя в жопе загорелось. Я разберусь, и сразу обратно. Не изнасилуй тут никого, пожалуйста, иначе мне придется его тоже изнасиловать из ревности. А ты останешься без сладкого.
Я осталась в машине, щелкнула кнопкой радио, и оно, как нарочно, запело мне про «Summertime Sadness». Ну вот опять. Как в Новый Год любят поставить Аббу с их печалью по разлитому шампанскому, так и летом надо обязательно всех расстроить тем, что расставание неизбежно. Выключила радио, сложила руки на груди и задумалась.