Кто-то из волонтеров уже прошелся с утра по набережной, рассыпая горсти корма и расставляя миски с водой, но кошки предпочитали нагло лакать из бассейнов опустевших отелей и валяться в шезлонгах, подозрительно похоже изображая людей.
Я шла по дороге, подставляя лицо солнцу, и в тишине опустевшего города мне потихоньку становилось все спокойнее. Пустой город без людей, страшное слово «пандемия», смутное будущее все это должно было вызывать тревогу. Особенно у меня. Но почему-то именно в этот день, второй день карантина, я успокоилась.
Может быть, гладить кошек действительно помогает?
В норме я всегда была оптимисткой.
Нытиком, но оптимисткой.
Не любящей живых людей букой но все равно оптимисткой!
Там, где большинство людей умудрялись расстроиться, когда какая-нибудь мелочь нарушает их картину мира и портит глобальное впечатление, я всегда искала хорошее.
И находила. Как в тех психологических упражнениях, о которых я прочитала однажды в подростковом возрасте и удивилась, что кого-то этому надо учить в любой, даже самой паршивой ситуации можно найти что-то интересное, полезное или даже приятное.
У меня это всегда было встроенное.
Неизвестная болезнь, которую никто не знает как лечить, уходящая в штопор экономика, свернувшийся в улиточку мир а мне слишком нравится пустынный город, чтобы расстраиваться по-настоящему. Никогда не любила курорты в сезон слишком суетно, но было обидно, что как только становится тепло, становится заодно дорого и шумно. И только сейчас у меня был уникальный шанс получить два по цене одного, попробовать то, чего не пробовал никто уже пару тысяч лет. Теплую весну на Кипре без людей.
Я думала, что быстро устану и не доберусь до порта, где тоже было непривычно пусто и только ошалелые кошки перебегали дорогу, никак не решаясь поверить, что им никто не сигналит и не гоняет с проезжей части. Но как-то незаметно под шум волн я дошла. Свернула в магазин, где на входе мне с очень серьезным видом измерили температуру, заставили протереть руки санитайзером и выдали крайне сексуальные тонкие черные перчатки. Жаль, что мальчики остались дома и с ними нельзя поиграть в легкий БДСМ
Мое настроение, кажется, было на порядок выше, чем у любого человека в окрестностях.
Я растерянно побродила по супермаркету, так и не придумав, зачем я туда пришла, если Марк все уже купил, загрузила рюкзак замороженными чизкейками и наконец-то купила злополучную кипрскую симку, чтобы каждый раз не заполнять пропуск вручную, а просто отсылать смс.
Когда я вернулась, Дима с Марком уже снова нормально общались, попутно разделывая какую-то устрашающего вида рыбу. На плите были заняты все четыре конфорки, на столе разложены ингредиенты будущего обеда, на которые даже смотреть было страшно и все у них было хорошо. У Димы с Марком, не у ингредиентов, разумеется. Тем уже было не помочь.
Мальчики даже встретили меня объятиями, не шарахаясь друг от друга.
Кажется, они что-то исправили между собой.
Но что это значило для меня?
Что ты теперь будешь делать? спросила я Марка.
Он пожал плечами:
Кажется, они что-то исправили между собой.
Но что это значило для меня?
Что ты теперь будешь делать? спросила я Марка.
Он пожал плечами:
Ждать, пока небо откроют для частных джетов.
Думаешь, это случится раньше, чем для всех остальных?
Он только насмешливо посмотрел на меня.
А, ну да. Богатые люди живут в другом мире.
Но пока пока они вместе со всеми сидели по домам, слушая речь президента, который сравнивал эпидемию с войной и призывал диванные войска мобилизоваться и не сдать ни пяди врагу. Солдат, помни: пока ты сидишь дома вирус не пройдет!
Но киприоты не вняли. Пару дней мы выходили к морю все вместе парни на пробежку, я просто посмотреть, как белая пена взлетает над волноломом на фоне фантастически ярких закатов. Потом они уходили в магазин за добычей, а я смотреть кино, болтать с друзьями и просто слушать тишину, валяясь на террасе с банкой сидра.
На третий день такой жизни пришло воскресенье и все пожилое население острова, которое люди так дружно пытались спасти от заражения, выползло на рынки традиционно общаться. Сплетничать, обмениваться новостями, закупаться свежими фруктами и заражать друг друга.
На президента было страшно смотреть.
Еще немного и он бы последовал примеру своих итальянских коллег и крайне экспрессивно высказался бы про такое поведение: про то, что в гробу прическу будет некому рассматривать, например, или что хочется взять в руки огнемет.
Но он сдержался.
Почти.
Карантин был усилен: объявили комендантский час с девяти вечера и разрешили всего один выход из дома в сутки.
Марк с Димой посовещались и с грустью пришли к выводу, что выходить им придется по одиночке. Один в магазин, другой на тренировку. На следующий день наоборот.
А я? пискнула робко. Я тоже могу в магазин!
Они смерили меня совершенно одинаковыми взглядами и одновременно фыркнули.
Ты вообще знаешь, сколько килограмм в нашей ежедневной закупке? Ты уже помрешь там по пути, деточка! Димка похлопал меня по голове и ушел в душ.
Марк пояснил:
Мы все-таки два взрослых мужика и едим соответственно, если ты не заметила. Хочешь ходи за своими тортиками, но в этом тоже нет нужды. Просто гуляй.
Я не могу гулять В списке причин для выхода есть только аптека, банк, продукты, врач, спорт и выгул собаки. Если не в магазин, то куда? На спорт? Ха-ха
Ну давай мы тебя по очереди будем брать с собой на тренировки? Сегодня у меня силовые. Посидишь рядом, полюбуешься, как я пыхчу и потею?
Вечерний город заливался собачьим лаем мне кажется, или раньше собаки так не беспокоились? Или их заглушали ночные мотоциклисты, а теперь, в карантинной тишине, можно было общаться без помех?
Видел в новостях, что одного парня поймал патруль без пропуска. Он сказал, что домашних животных разрешено выгуливать просто так. Но собаки при нем не было, он вообще на машине ехал. Зато была рыбка. В аквариуме. С собой, да, поделился Марк по дороге к морю.
И что? Прокатило? восхитилась я.
Нет, что ты. Без пропуска домашних животных можно выгуливать только недалеко дома. Оштрафовали за то, что он был на другом конце города.
Прекрасно я тихо рассмеялась.
В закатной тишине смех прозвучал странновато. Вообще улицы без людей, оказывается, дичали быстрее, чем казалось авторам книг и фильмов про постапокалипсис.
Вчера вечером шла мимо этого банка, я показала на светящуюся вывеску. Представь, темнота, пустота, и только ветер гоняет шуршащий пакетик туда-сюда Город, короче, вымер от чумы, полное впечатление, что здесь живут одни призраки. И тут в полной тишине слышу детский смех!
Поседела? озабоченно хмыкнул Марк, разглядывая мою голову.
Почти! я нервно провела рукой по волосам. Ну, понятно, из окна квартиры донесся, но впечатления незабываемые. Никакого хоррора не надо.
На берегу снимала на видео медленный морской закат. Солнце, не торопясь, погружалось в виду, оранжевая дорожка бежала по темно-бирюзовой воде к камням на берегу, ветер приносил запах можжевельника, и кроме нас на берегу больше никого не было. Марк отжимался, уперевшись ладонями в гладкие камни, и его серая футболка потихоньку темнела на спине от пота. Потом он велел мне сесть ему на ноги, взял камень потяжелее и качал пресс, каждый раз встречаясь со мной взглядом, когда полностью садился. Я сбилась со счета на ста пятидесяти, но он продолжал вдвое дольше, отрабатывая честно, не мухлюя до самого конца.
Потом встал в планку, и мне было скучно даже наблюдать за ним. Казалось, ему не доставляло никаких сложностей держать поджарое тело вытянутым как струна в идеально ровной позе хоть часами. Только намокшая уже целиком футболка намекала, что это не так.
Я отошла на край пирса, туда, где тяжелые волны разбивались о камни, бросая в лицо легкой и сладкой, как взбитые сливки, белоснежной пеной.
Воздух здесь почему-то пах карамелью.
Свежесваренной сливочной карамелью с крупинками соли.
Мир казался совершенным. Не хватало только какой-нибудь мелочи.
И когда мужские руки обняли меня сзади за плечи он стал идеальным.
Несмотря на все, происходящее в мире, на тревогу, разлитую в воздухе, на пустоту на месте будущего то, что я чувствовала сейчас, было ближе всего к счастью.
Природа очистилась
В конце марта Кипр просыпается.
Да, всю зиму здесь что-то цветет, что-то созревает, идут долгие дожди, наполняющие реки прозрачной сладкой водой, в которой резвятся не только лягушки, но и мокролапые котики. Всю зиму растет сочная зеленая трава, такая непривычно свежая после выгоревших за лето полей.
Но именно в конце марта остров словно взрывается цветом и запахом. Как выздоровевший одновременно от коронавируса и депрессии, он не может насмотреться на пронзительно-бирюзовое море, синие, желтые, малиновые, лиловые, алые, невероятно-белые цветы, не может перестать пить воздух, наполненный запахом соли, йода, заморских пряностей, свежей густой травы, всех этих цветов многие из них, кстати, ядовиты.
Я выходила гулять иногда одна, иногда с Марком или Димой, и сама себе не могла поверить, что пока люди содрогаются от ужаса, глядя на мир сквозь матовое стекло, у меня здесь все такое яркое и чистое. Дорога к морю вдоль цветущих кустов, высоченные пальмы, гнущиеся под ветром, волны, что бьют о камни и уходят в песок с тихим шелестом. Мужчины рядом такие, каких у меня в жизни и не бывало. Я любовалась на все эти плечи, улыбки и кубики на животе только в соцсетях в группах с названиями типа «Кобелиссимо» или «Конфетки для глаз». Даже в инстаграме не подписывалась, чего зря дразнить себя.
А тут они были на расстоянии вытянутой руки днем Марк еще надевал футболку, Димка щеголял загорелым торсом с жетоном на железной цепочке. Зато у Марка джинсы неизменно сидели на косточках бедер, и когда он доставал чашки с верхней полки или подтягивался на берегу моря, было очень сложно смотреть на него выше пояса.
Но меня это все и безупречные фигуры мужчин рядом со мной, и бирюзовое сладко-соленое море, и темно-розовые цветы, и даже разноцветные котики, которые встречались каждый день десятками, не могло отвлечь от происходящего в мире.
Каждый день приносил все более мрачные новости.
После того, как полностью закрылся Кипр, свернув вообще все кроме продуктовых магазинов, аптек и банков, пришла очередь России.
Курс валют бесновался как мой пульс во время приступа паники. Количество заболевших росло, в интернете множились фото очередей из Скорых, а потом объявили и карантин. Точнее режим самоизоляции, и паникующие люди протестовали то против закрытия магазинов и ресторанов, то против принудительно нерабочих дней впрочем, кому-то приходилось возмущаться наоборот, тем, что для них эти дни рабочие то против пропусков, масок, перчаток, патрулей, запретов на прогулки, карантинов, запертых дверей