Тетя Шура в очередной раз убедилась, что в коробке нет ничего сколько-нибудь ценного, вздохнула с сожалением и села на прежнее место за столом.
Перехватив ее озабоченный взгляд, я плеснула в рюмку коньяку и достала из коробки косметичку.
Косметичка была, как уже сказано, старая и потертая. На углу ее были вышиты инициалы В и Д. Значит, или эта косметичка принадлежала не Лидии Карасевой, или это, как и в моем случае, была не настоящая ее фамилия.
Я расстегнула молнию и высыпала содержимое косметички на стол.
Тетя Шура опять вытянула шею, чтобы взглянуть на мои находки, но тут же снова утратила интерес.
В косметичке нашелся пустой тюбик из-под помады, дешевенькая облезлая пудреница, пакетик сахара из тех, какие дают в кофейнях (с названием кофейни «Эсмеральда»), начатая пачка бумажных носовых платков и несколько мелких монет. Причем здесь были не только российские монеты, но и несколько евроцентов.
Я еще раз перетрясла содержимое косметички и почувствовала под подкладкой какой-то небольшой твердый прямоугольник, что-то вроде банковской карточки или дисконтной карты, какие дают в магазинах.
Тетя Шура следила за мной, как коршун, поэтому я не полезла за подкладку, а с самым равнодушным лицом сказала:
Я эту косметичку возьму.
Зачем это?
Ни за чем. Так просто. На память.
Глаза тети Шуры подозрительно блеснули. Она проговорила:
Можешь взять, только, само собой, не даром. Даром только кошки родятся.
И сколько же вы за эту дрянь хотите?
Десять тыщ.
Тетя Шура, да возьмите же себя в руки! Я искренне возмутилась. Это барахло и десяти рублей не стоит! Здесь же нет ничего ценного!
А это еще как посмотреть! Раз ты хочешь ее взять значит, плати! А нет так нет! Мы еще не при коммунизме живем! Спрос, как говорится, порождает предложение!
Ну, вы прямо экономист!
Ты меня всякими-разными словами не обзывай! В моем-то доме! всерьез обиделась она. Отдай-ка! И тетя Шура потянулась за косметичкой.
Да ради бога! Я пожала плечами. Если даже Армен Ованесович не взял кому это нужно?
Рука тети Шуры зависла над косметичкой. Тетя Шура быстро, оценивающе взглянула на меня и проговорила примирительно:
Ну, ладно, пускай пять тысяч. Это хорошая цена. Вижу, что согласна. По рукам?
Нет, не по рукам. За пять тысяч сами пользуйтесь, я сделала вид, что собираюсь уходить.
В первую нашу встречу на вокзале тетя Шура мигом меня вычислила: что я боюсь всех и всего, что плохо ориентируюсь в городе, что денег у меня мало в общем, я ее контингент. Теперь же я малость пришла в себя, а она сама явно не в лучшей форме, так что, взглянув на мое индифферентное лицо, она поняла, что я и правда уйду.
Постой! Тетя Шура придержала меня за руку. А за сколько же ты хочешь?
Пятьсот рублей, так и быть, заплачу.
Пятьсот? Тетя Шура скривилась, как будто надкусила лимон, который она, кстати, и нарезать забыла. Ты шутишь, наверное? Пятьсот! Это мне даже обидно слышать! Пятьсот рублей не деньги!
Отчего же не деньги? За пятьсот рублей две бутылки водки купить можно!
Водку? Что я, алкоголичка? Я больше коньяк Тетя Шура покосилась на недопитую бутылку. Кстати, что это ты не наливаешь? Выдохнется же!
Не выдохнется! Я снова наполнила ее рюмку и продолжила торг:
Коньяк за пятьсот тоже можно купить, который попроще. А если совсем дешевый так и две бутылки. Своих немножко добавишь и хватит
Тетя Шура прикрыла глаза и зашевелила губами видимо, считала, сколько ей придется добавить.
Ладно, смотрите! Или пятьсот, или ничего! Или я ухожу, мне некогда тут с вами торговаться, я девушка работающая. Это вы тут сидите на всем готовом, а надо мной начальник есть. Как лучше?
Тетя Шура решительно кивнула:
Ладно, давай пятьсот. Пользуйся моей добротой. Видно, такая уж я уродилась добрая. Жизнь меня учила-учила, а я все к людям по-хорошему хотя и зря!
Я протянула ей бумажку, взяла косметичку и убрала к себе в сумку.
Тетя Шура посмотрела бумажку на просвет и спрятала. Потом взглянула на бутылку:
Разливай, что ли, остатки не пропадать же добру!
Сами разольете! А мне действительно пора! Я поднялась из-за стола и направилась к двери.
Ну, Ленусик, до скорого! сказала мне вслед тетя Шура. Ежели что заходи!
Надеюсь, больше не увидимся! ответила я, и покинула ее квартиру, не дожидаясь ответа.
Выйдя на улицу, я огляделась по сторонам, высматривая нужную маршрутку.
На улице резко похолодало, откуда ни возьмись налетел ледяной ветер, так что пешком разгуливать не хотелось.
Маршрутки сейчас ходят плохо, и ни одной подходящей не было в пределах видимости.
Я медленно пошла по улице, обдумывая результаты своего визита к тете Шуре.
Я унесла с собой косметичку Лидии Карасевой. Но дает ли мне это что-нибудь?
Под ее подкладкой что-то спрятано, может быть, что-то важное, но с этим придется подождать, не будешь же подпарывать подкладку прямо на улице
Тут у меня возникло неприятное ощущение, что кто-то смотрит мне в спину. У меня хватило ума не вертеть головой, вместо этого я с независимым видом запустила руку в сумку и нашарила там пудреницу Лидии Карасевой. Достала ее, открыла, будто собиралась припудрить нос, и быстро оглядела в зеркало улицу у себя за спиной.
Позади мелькнула какая-то фигура, но тут же скрылась в дверях аптеки, так что я не успела разглядеть лицо. Ну, может, это был случайный прохожий, а у меня просто развивается паранойя. Ничего удивительного после того, что случилось вчера и сегодня утром!
Я закрыла пудреницу, но она как-то странно щелкнула и вдруг открылась с другой стороны. При этом из нее выпало что-то небольшое, блестящее и со звоном упало на тротуар.
Я удивленно охнула, огляделась по сторонам, наклонилась и подняла упавший предмет.
Это был небольшой плоский металлический ключик. На нем была выгравирована цифра «8».
Интересно судя по тому, как хитро этот ключ был спрятан, он открывает что-то важное знать бы только, где та дверь, которую он открывает! Судя по размеру ключа, это, скорее, не дверь, а маленькая потайная дверца.
Я спрятала ключик в карман, убрала пудреницу и пошла вперед, оглядываясь по сторонам.
На углу был торговый центр.
Я машинально окинула взглядом укрепленные на его стене вывески расположенных внутри магазинов и ресторанов и среди них увидела яркую надпись «Кафе «Эсмеральда».
В косметичке Карасевой была пара пакетиков сахара с названием этого кафе. Может быть, это не случайность?
Правда, проверить эту мысль сейчас трудно все кафе и рестораны закрыты на карантин. Да и почти все торговые центры закрыты, но как раз вход в этот был открыт, потому что на первом его этаже находился работающий супермаркет.
Я вошла внутрь так, оглядеться. Вдруг в голову придет какая-то мысль
Лестница, ведущая наверх, к магазинам и ресторанам, была перекрыта яркой полосатой лентой, как место преступления. В кафе, естественно, не попасть. Но на первом этаже, возле входа в супермаркет, было несколько человек с хозяйственными сумками и тележками. Одна женщина средних лет подошла к стойке с секциями хранения, достала небольшой ключ и открыла ячейку, чтобы достать из него сумку.
И я успела разглядеть ключик в ее руке. Он был очень похож на тот, который выпал из косметички Лидии.
Ну, вообще говоря, все такие ключи похожи. Но если учесть пакетики с сахаром из кафе «Эсмеральда», которые лежали в той же косметичке, вероятность повышается.
Я представила, как Лидия Карасева (если это и правда ее имя) положила что-то в ячейку, а потом зашла в кафе, чтобы выпить чашку кофе и привести мысли в порядок
Ну, может, все было и не так, но проверить эту гипотезу проще простого: вот камера хранения, а ключ от ячейки, возможно, у меня в сумке
Я подошла к стойке, опасливо огляделась по сторонам, достала из сумки ключ.
Восьмая ячейка была закрыта.
Я попыталась вставить ключ в скважину, но с первого раза он не вошел.
Ну да, конечно, этот ключ вовсе не отсюда. Вообще, глупая была идея
На всякий случай я повернула ключ другой стороной и еще раз попыталась вставить его в скважину
И он вошел.
Я повернула его, ячейка открылась.
От волнения руки мои стали влажными.
Я снова огляделась, распахнула дверцу, заглянула в ячейку.
Внутри был яркий пластиковый пакет, в котором лежало что-то размером с кирпич, но более легкое. Я достала пакет.
Это был фирменный пакет, на котором был изображен брюнет с медальным профилем, в морской фуражке, с обмотанным вокруг шеи белым шарфом. Поперек его изображения шла надпись разноцветными пляшущими буквами:
«Двенадцать стульев. Мебель и аксессуары».
Ну, ясно, это великий комбинатор Остап Бендер! Владельцы мебельного магазина решили использовать его образ для рекламы своего предприятия.
А что же внутри?
Я не хотела заглядывать в пакет в таком людном месте, отошла от входа в супермаркет и тут увидела недалеко от него работающий приемный пункт химчистки.
На двери этого пункта висела табличка «Просьба заходить по одному». Ну да, карантин, социальная дистанция снаружи, перед дверью химчистки, стояла скамейка для ожидающих своей очереди. Внутри, за стеклянной дверью, уже находилась одна клиентка, и я с полным правом села на скамью, как будто дожидаясь своей очереди.
Поблизости никого не было, и я наконец открыла пакет и проверила его содержимое.
В пакете была толстая книга в яркой обложке, на которой изображен тот же великий комбинатор.
«Двенадцать стульев» и «Золотой теленок».
И что эту книгу нужно было прятать с такими сложными предосторожностями?
Я достала книгу из пакета и внимательно осмотрела не спрятано ли в ней что-то?
Книга была заложена листочком розовой бумаги, на котором аккуратным женским почерком было написано:
«Привет, Артурчик! Точнее пока-пока, надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся! И не обижайся, ничего личного это только бизнес! Ты меня тоже хотел кинуть, но я оказалась умнее.
Так очень интересно.
«Л.К.» это, разумеется, Лидия Карасева.
Хотя я все больше убеждаюсь, что это не настоящее ее имя. Впрочем, должно быть, тот человек, которому она оставила книгу и записку, наверняка знал ее именно под этим именем
Дальше.
Судя по всему, книга в пакете это намек, насмешка. Намек, кстати, весьма прозрачный. Книга посвящена великому мошеннику, значит, Лидия намекает, что является его наследником и продолжателем. То есть, она кого-то здорово облапошила.
Чтобы у неизвестного Артурчика не осталось сомнений, она эту книгу положила в пакет с соответствующим изображением и надписью. Кроме всего прочего, свою записку она надушила от листочка до сих пор нещадно пахло пряными духами.