Я бы извинился за то, что заставил вас ждать, сэр, но я вот уже минут двадцать как дома, а то и больше, проговорил мистер Кросс, подошел к молодым людям и ласково улыбнулся дочери.
Вы были дома? Боже мой! воскликнул граф с виноватой улыбкой. А я совсем забыл, зачем пришел. Мисс Кросс любезно согласилась провести со мной время до вашего приезда.
Отец девушки прищелкнул языком.
Ну, тогда я не могу ставить вам в вину то, что вы забыли обо мне. Ее общество приятнее моего!
Хью с благодарностью взглянул на Элизу.
Не могу с вами не согласиться, мистер Кросс, ответил он.
«О боже, что происходит?» думала Элиза. Голова ее шла кругом, и она боялась поверить своему счастью.
Я всегда рада видеть лорда Гастингса, и проводить время с ним мне приятно не то что с некоторыми твоим партнерами, папа, проговорила девушка.
Отец ответил громоподобным смехом.
Да уж, я в этом не сомневаюсь. Ну что же, пора переходить к делу. Пройдемте в дом, Гастингс?
Граф бросил на Элизу быстрый взгляд, и та, беспомощно пожав плечами, улыбнулась. «Похоже, он говорил правду, когда признался, что находиться в моем обществе ему приятнее, чем в обществе отца», подумала она.
Хорошего вам дня, лорд Гастингс, сказала Элиза на прощание. Спасибо, что помогли с корзиной.
Это вам спасибо, мисс Кросс. Граф поклонился и отправился в дом следом за хозяином.
Элиза смотрела им вслед, пока дверь за графом не закрылась. И лишь затем тихонько застонала. Опустившись на колени, девушка принялась складывать упавшие цветы в корзину. Не хватало еще, чтобы Вилли их затоптал! Ведь это цветы на свадьбу, цветы для украшения церкви, в которую она приходила каждым воскресным утром с самого детства. В детстве она представляла себя невестой в белом платье у алтаря А жених, стоявший с ней рядом, клялся, что будет любить и беречь ее, пока смерть не разлучит их. И этот жених в ее грезах подозрительно походил на одного знакомого графа с бездонными темными очами и лучистой, лишь ей предназначенной улыбкой.
Хорошего вам дня, лорд Гастингс, сказала Элиза на прощание. Спасибо, что помогли с корзиной.
Это вам спасибо, мисс Кросс. Граф поклонился и отправился в дом следом за хозяином.
Элиза смотрела им вслед, пока дверь за графом не закрылась. И лишь затем тихонько застонала. Опустившись на колени, девушка принялась складывать упавшие цветы в корзину. Не хватало еще, чтобы Вилли их затоптал! Ведь это цветы на свадьбу, цветы для украшения церкви, в которую она приходила каждым воскресным утром с самого детства. В детстве она представляла себя невестой в белом платье у алтаря А жених, стоявший с ней рядом, клялся, что будет любить и беречь ее, пока смерть не разлучит их. И этот жених в ее грезах подозрительно походил на одного знакомого графа с бездонными темными очами и лучистой, лишь ей предназначенной улыбкой.
Разве можно запретить девушке мечтать? Нет, нельзя. Как нельзя остановить безумный полет разыгравшегося воображения.
Глава 10
Хью предчувствовал, что вскоре двум параллельным измерениям, в которых он существовал, предстоит слиться воедино.
В одном из этих двух измерений Хью ухаживал за Элизабет Кросс, и там все шло гладко, даже лучше, чем он изначально предполагал. К Эдварду Кроссу он по-прежнему не питал теплых чувств, но Элиза нравилась ему все больше. Отец ее всегда просчитывал абсолютно все и беззастенчиво пользовался каждой ошибкой конкурента или партнера для Кросса дружбы в делах не существовало, обращая чужой просчет в собственную выгоду. При этом дочь его была напрочь лишена меркантильности. Выращенные собственными руками цветы она, нисколько об этом не жалея, отдавала сестре своей горничной, чтобы у той была красивая свадьба. Ее отец сплел хитрую сеть интриг, чтобы выдать дочь замуж за аристократа, а она принесла домой щенка-дворняжку, которого нашла под придорожным кустом. Добродушная, щедрая, честная, она, хоть и не блистала остроумием, понимала шутки и сама могла пошутить, насмешив, но не обидев.
Теперь Хью понимал, что ему очень приятно видеться с этой девушкой. Более того, он с нетерпением ждал очередной встречи с ней. С трудом верилось, что Элиза приходилась Кроссу родной дочерью. Чем больше времени Хью проводил с ней, тем меньше видел сходство между отцом и дочерью. «Может, и Кросс когда-то нашел Элизу под кустом на обочине, и никакого кровного родства между ними нет», с мрачным злорадством подумал граф.
Что касается другого измерения, в котором протекала его жизнь, то здесь все было несколько сложнее. Как он и предполагал, его присутствие в ложе Кросса не осталось незамеченным. После того вечера в Королевском театре не прошло и суток, а слухи уже докатились до его матери.
Я слышала, ты был вчера в театре, отводя сына в сторонку, сказала графиня.
Да, был. Эдит рекомендовала мне одну оперу, и я решил сам посмотреть, так ли она хороша, как о ней говорят.
Но Эдит совсем не понравилась это представление в недоумении проговорила вдовствующая графиня.
Неужели? Хью изобразил удивление. Хм должно быть, я что-то перепутал и пришел не на ту постановку
И случайно забрел в ложу Эдварда Кросса? Мать смотрела на него с укоризной. Кросс человек не нашего круга, мой дорогой.
Хью не чувствовал себя обязанным хорошо отзываться об этом субъекте и потому тотчас закивал.
Да-да, совершенно с тобой согласен, мама. Но Кросс уверен, что в Розмари залегает медная руда и горит желанием это проверить. Презрительно поджав губы, Хью поспешил успокоить мать. Но у него ничего из этого не выйдет, так что не беспокойся.
В Розмари? в ужасе воскликнула графиня, схватившись за горло. Ты ведь не позволишь этому человеку изрыть наше поместье вдоль и поперек? Мало того, что мы сдали его внаем, тогда как могли бы сами жить там, где мы с твоим отцом всегда были так счастливы Губы матери задрожали, а на глаза навернулись слезы.
Нет-нет, мама. Я уверен, что до этого не дойдет, поспешно проговорил Хью. Пожалуйста, не переживай понапрасну.
Я знаю, Хью, что ты этого не допустишь, с мольбой глядя на сына, сказала вдовствующая графиня. Не только ради меня, но и ради всех нас, ради тех, кто будет после нас. Розмари гордость нашего рода.
Поместье было заложено и перезаложено все до последнего гвоздя. Новое крыло с великолепной лепниной потолков, с шелковыми обоями стен, с мебелью, обитой дорогущей парчой, с хрустальными канделябрами все было сделано за счет приданого Эдит. За ландшафтный парк и сад с ажурными беседками Джошуа расплатился приданым Генриетты, а двести акров земли, купленные отцом пять лет назад, дабы ничье соседство не мешало любоваться заливом, могли бы обеспечить безбедную жизнь его вдове до самой глубокой старости. Хью испытывал к поместью сложные чувства. Даже при жизни отца он не чувствовал себя там как дома, а после смерти и подавно.
«А как бы распорядилась поместьем Элиза?» неожиданно подумал Хью. В ее собственном саду царило буйство красок. Ажурные беседки и пергалы оплетали розы, а над скромными папоротниками гордо вздымали свои нарядные головы ирисы и лилии. Хью не кривил душой, когда говорил, что ему нравился ее сад даже больше, чем сад в Розмари. При всей своей красоте и ухоженности сад в Розмари чем-то напоминал огород с прямоугольными грядками на одной растут огурцы, на другой петрушка.
Я стану образцовым землевладельцем, мама, обещаю. Розмари будет в надежных руках.
Я верю в тебя, дорогой, ты так похож на своего отца, с благодарной улыбкой сказала графиня и, приподнявшись на цыпочки, потянулась губами к щеке сына.
Хью прикрыл глаза. Его грудь распирало от возмущения и обиды. Он устал выслушивать панегирики своему отцу от тех, кто даже не представлял, что тот натворил.
Впрочем, на этой волне возмущения ему было проще сказать матери то, что должно.
Хочу признаться, мама, что у меня был и иной повод остаться в ложе Кросса. С ним была его дочь, и она пригласила меня составить ей компанию.
Его дочь? переспросила графиня, с тревогой заглядывая в глаза сыну. Ты ведь не хочешь сказать, что
Знаешь, мама, взяв графиню за руку, доверительно проговорил Хью, я и сам был удивлен, но его дочь совсем не такая, как он. Я думаю, она бы тебе очень понравилась, если бы ты познакомилась с ней.
Ты считаешь, мне может понравиться дочь человека, желающего обезобразить отраду моей души, мой Розмари? Ты думаешь, что мне следует принять ее в нашем доме?
Хью сделал вид, что не заметил реакции матери.
Ты не доверяешь моему выбору? спросил он с кривой усмешкой. Я, знаешь ли, поумнел с тех времен, когда с пеной у рта доказывал тебе, что Роберт Фэрфилд самый скромный и послушный мальчик на свете и никак не способен на шалости.
Расчет Хью оказался верным. Взгляд матери сразу потеплел.
Ах, дорогой, вы же оба были мальчишками Разве есть мальчики, которые не шалят? А если какая-то из женщин считает, что ее дети всегда будут послушными, то Господь непременно посылает ей сыновей. К тому же я знакома с его матерью.
Мне помнится, ты говорила другое, когда мы устроили пожар в прачечной нашего классного наставника, со смехом проговорил Хью. Но теперь ты можешь довериться мне без опаски.
Хорошо, я тебе доверяю, сказала графиня и чуть помолчав, добавила: Но прошу, подумай хорошенько о возможных последствиях перед тем, как вводить в наш круг девушку вроде дочери Кросса.
Господи, я ведь не предлагаю тебе ее удочерить! с шутливым возмущением воскликнул Хью. Я всего лишь сказал, что она, возможно, тебе понравится, если когда-нибудь случится с ней познакомиться.
Я прекрасно понимаю, что это значит, отрезала графиня, словно хотела поставить на место своего уже вполне взрослого сына. Я говорила что-то очень похожее своим родителям, когда познакомилась с твоим отцом.
Мама, что с тобой? удивился Хью. Ты пытаешься сказать, что я настолько безнадежен? Полагаешь, я не способен понять, с кем имею дело?
Дочь простолюдина, пусть даже разбогатевшего, весьма странный выбор для моего сына, веско заметила графиня. Надеюсь, ты не принял временное увлечение за настоящее чувство.
«Нет, мамочка, все совсем не так» мысленно ответил Хью. Настоящее чувство он испытывал к своим родным и своему наследию, и ради этих вечных ценностей готов был пожертвовать многим, даже и личным счастьем.
Не беспокойся, мама. Ты ведь меня знаешь. Поцеловав мать в щеку, Хью объявил: Я в клуб. Вернусь поздно.