Совершенно верно.
Вдохнув побольше воздуха, Руби посмотрела ему прямо в глаза.
Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты меня целовал, прошептала она. Я боюсь, что это разобьет мне сердце.
Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты меня целовал, прошептала она. Я боюсь, что это разобьет мне сердце.
На красивом лице Ареса отразился шок, а затем от сказал:
Так оставь свое сердце в покое. Какое оно имеет отношение к сексу?
Теперь настала очередь Руби изумиться.
Самое прямое.
Это убеждение приведет к тому, что ты лишишь себя массы удовольствия, а взамен получишь только боль, невозмутимо заметил Арес и вернулся к изучению меню. Ты предпочитаешь ягнятину или телятину? спросил он.
Два часа спустя они сели в седан, и Руби передала водителю бумажный пакет с логотипом ресторана «У Пьера».
Что это? удивленно спросил Горацио.
Вы целый день то возили нас по городу, то ждали, я подумала, что вы проголодались.
Горацио посмотрел на Ареса.
Не смотри на меня. Это ее идея.
Я заказала вам тост с ветчиной и сыром, месье. Очень вкусный.
Руби и сама это ела вместо телятины под соусом бешамель.
Спасибо, мисс Прескот, сказал Горацио.
Называйте меня Руби.
Руби, повторил шофер улыбнувшись.
Это ее порадовало, но в целом настроение у нее было отнюдь не радужное.
Она не должна была говорить правду Аресу о том, почему не позволяет ему себя целовать. Разговор после ее признания явно не клеился. Она пыталась обсудить имена для будущей дочки, но он не реагировал.
Сердце Руби наполнилось отчаянием. Когда Арес настоял дать дочери свою фамилию, она понадеялась, что он пересмотрит отношение к отцовству. Но сейчас он не хотел говорить о ребенке. Неужели ему действительно нет никакого дела до дочки? Неужели его роль в жизни девочки ограничится только финансовыми вливаниями?
Не в силах больше выдержать молчание, Руби сказала:
Можно тебя кое о чем спросить, Арес?
Давай.
Почему ты так сильно ненавидишь родителей?
Челюсти Ареса сжались, и он отвернулся к окну.
Это не совсем так, процедил он сквозь зубы.
Ты сам сказал, что стал счастливее после их смерти.
Все не так просто.
Но ты ведь избегаешь сложностей.
Именно благодаря родителям. Арес посуровел. Они ненавидели друг друга и постоянно втягивали меня в свои дрязги. Мать не хотела выходить замуж за отца. Ее заставили родители, а она любила другого.
Как такое возможно? искренне удивилась Руби.
Арес пожал плечами:
В богатых семьях браки по расчету не редкость. Деньги и власть главные критерии. Когда отец изменял матери, она шантажировала его тем, что я якобы не его сын, хотя я очень похож на отца. И только на похоронах отца она сказала мне, что я действительно его сын. Она так его ненавидела, что хотела, чтобы он мучился и страдал подозрениями, а его ли я наследник.
Не может быть.
Губы Ареса сложились в сардоническую ухмылку.
Мать и меня терпеть не могла. Это ведь я своим рождением загнал ее в ловушку, заставив жить с человеком, которого она ненавидела и презирала.
Сердце Руби обливалось кровью, пока она слушала исповедь Ареса. Она не могла представить, как можно расти в такой атмосфере. Ее собственный отец бросил ее мать до рождения Руби, но она никогда не сомневалась в огромной любви мамы к ней и Айви.
Мне очень жаль прошептала она.
Год спустя мать погибла при лыжном спуске в горах Патагонии со своим молодым любовником, холодно закончил Арес. Тогда я не испытал ничего, кроме облегчения. Я всегда был для них орудием борьбы, бременем и никогда просто сыном.
О, Арес
Детство нашей дочери будет другим, возбужденно заявил он. Ее интересы должны быть превыше наших собственных эгоистических желаний. Мы не станем сражаться.
Конечно нет, спокойно согласилась Руби.
Я знаю. Потому что ты будешь растить ее одна.
Он уже говорил об этом раньше. Но теперь, когда он слышал сердцебиение своей дочки, Руби надеялась, что он изменит решение.
Не все родители похожи на твоих, пыталась возразить она. Откуда тебе известно, что ты не способен стать хорошим отцом?
Знаю и точка, почти грубо ответил он. Вы не будете ни в чем нуждаться. Но финансовая поддержка это все, на что я способен.
Руби попыталась улыбнуться.
А ты попробуй, может, тебе понравится, повторила она фразу, сказанную им в первый вечер, когда он предлагал ей в шале шампанского.
Арес испытующе посмотрел на нее. В это время седан остановился у особняка. Горацио доставал из багажника пакеты с одеждой.
Руби вышла, Арес остался в машине.
Ты не идешь? спросила Руби.
Мне нужно заехать на работу.
Но уже почти десять вечера.
Да, скрипучим голосом ответил он. Я слишком долго отсутствовал, а бизнес не ждет.
Передав ей пакеты, Горацио сочувственно на нее посмотрел.
Позвони, и миссис Форд тебя впустит.
Руби подошла к входной двери и позвонила. Экономка открыла.
Полагаю, вы хорошо провели день, мадам, ледяным тоном осведомилась миссис Форд.
Да, прошептала она, глядя вслед удалявшемуся лимузину.
К горлу подкатил комок. Руби вошла в холл с пакетами винтажной одежды и разбитыми мечтами.
Глава 8
Арес совершил катастрофическую ошибку. Он осознал это только сейчас.
Ему ни за что не следовало привозить Руби в Нью-Йорк и селить в своем доме. Ему не следовало сопровождать ее к врачу и отвозить в бутик винтажной одежды.
Тогда он не увидел бы ее светящееся от радости лицо и ее проникающий в душу взгляд, когда они оба услышали биение сердечка их малышки. Он не поделился бы мучительными воспоминаниями о родителях и не услышал бы от нее фразу: «Откуда ты знаешь, что не станешь хорошим отцом? Попробуй. Может, тебе понравится».
Следующим утром Арес в одиночестве пил обжигающе горячий кофе, сидя за огромным столом. Отложив газету, он уставился в окно.
Он вернулся из офиса за полночь после переговоров со своими юристами. Арес был уверен, что Руби спит и ему больше не придется отвечать на неудобные вопросы.
Месяцами он грезил о ее обнаженном теле в его объятиях. Теперь, когда он был так близок к цели, и красноречивый взгляд, которым она его одарила в винтажном бутике, был явным тому подтверждением, его обуял страх.
Руби опасная женщина. Она может прорвать его оборону и заставить его испытывать те чувства, от которых он бежит.
Она почти заставила его поверить, что он может стать другим.
Любовь мощное оружие. Он не может себе позволить попасться на эту удочку снова.
Ему нужно отправить Руби обратно в Стар-Вэлли.
Его юристы уже работают над документами. Завтра ее здесь не будет.
Сегодня их последний день вместе. Он использует его с максимальной для себя выгодой. Он будет ухаживать за Руби и соблазнит ее. Потому что завтра она уже будет вне досягаемости.
Так будет лучше для них обоих.
Доброе утро, застенчиво улыбаясь, поздоровалась Руби, входя в столовую.
На ней было красное платье по моде пятидесятых, с пышной юбкой и завязками на плечах. Темно-каштановые волосы струились по плечам мягкими волнами, шоколадные глаза блестели, а сочные губы так и напрашивались на поцелуй.
Я не была уверена, что увижу тебя утром. Я думала, что ты ушел на работу.
У меня сегодня выходной. И я решил показать тебе Нью-Йорк.
Но ты же сам вчера сказал, что осматривать Нью-Йорк в августе это ад.
Я передумал. Что ты хочешь увидеть прежде всего? Статую Свободы? Таймс-сквер?
Да, и еще музей.
Художественный?
Динозавров.
Руби положила себе еды на тарелку и села за стол. Арес последовал ее примеру, усевшись рядом. Ее щеки порозовели. Она посмотрела в дальний конец стола, где лежала сложенная газета и спросила:
Ты разве не там сидел?
Да. Но сейчас хочу сидеть рядом с тобой.
Руби старалась не коснуться его нечаянно, пока быстро поглощала завтрак. А Аресу и вовсе кусок в горло не лез, так его волновала ее близость.
Не успела ее тарелка опустеть, как он взял ее за руку и спросил:
Ты готова?
А ты?
Арес взглянул на нее, сгорая от желания поцеловать. Завтрашние проблемы подождут. Сегодня весь день они проведут вместе, а может быть, и ночь. Да, он готов.
Они начали с вертолетной прогулки над городом.
У Руби глаза на лоб полезли, когда «роллс-ройс» высадил их на частной вертолетной площадке на другой стороне Ист-Ривер. Пока она изумленно озиралась по сторонам, Арес провел ее через небольшой зал ожидания к взлетной площадке, где их ждал вертолет С-76 с логотипом «Куракис энтерпрайзез».
Руби усмехнулась:
Ты метишь своим именем все подряд?
Нет, только то, что мне дорого, ответил он со странным выражением лица.
Пилот запустил двигатель. Она заткнула уши, неожиданно остановившись в трех метрах от вертолета.
Арес посмотрел на нее:
Что-то не так?
Я я немного нервничаю, заикаясь, сказала она. Знаю, что это глупо, но я никогда
Схватив ее за плечи, Арес крепко прижал Руби к себе. Она ахнула и подняла на него взгляд, слегка приоткрыв губы.
В то же мгновение она почувствовала, как его губы прижались к ее рту в жадном и требовательном поцелуе. Руби обвила его шею руками и с не меньшей страстностью ответила на поцелуй. Их языки переплелись, дразня и лаская друг друга. У Руби подгибались колени, голова шла кругом, она не замечала ничего вокруг, волны наслаждения пробегали по телу одна за другой. Она ощущала потребность чувствовать его рядом все сильнее и сильнее
Наконец Арес оторвался от ее губ.
Ты не боишься вертолета. Это прозвучало как приказ.
Оглушенная поцелуем, Руби не понимала, где находится. Вертолет? Какое ей до него дело? Она ничего не боится.
Арес ласкал ее взглядом.
Пойдем со мной.
Глубоко вздохнув, она вложила ладонь в его сильную руку. Внутри вертолета было довольно просторно. Она увидела четыре белых кожаных кресла, по два в ряду, плоский экран телевизора и небольшой холодильник. Подав ей наушники, Арес улыбнулся:
Я знал, что ты не испугаешься.
Нет. Руби судорожно сглотнула. Сейчас она меньше всего думала о полете.
Как только вертолет взлетел, Руби в восторге прилипла носом к окну, любуясь элегантными небоскребами на Манхэттене. Они полетели на юг к знаменитому Бруклинскому мосту и статуе Свободы в гавани Нью-Йорка. Затем повернули на север, облетев Уолл-стрит и Всемирный торговый центр, самое высокое здание в городе. Воздушная экскурсия продолжилась над Мидтауном, и Руби увидела Эмпайр-стейт-билдинг, Рокфеллерцентр и Крайслер-билдинг со знаменитым шпилем в стиле ар-деко. Все, что Арес рассказывал ей о Центральном парке, оказалось правдой и двадцать шесть бейсбольных площадок, и замок.
А замок зачем? спросила она.