Он открыл глаза и отдал приказ:
Лево помалу до курса один-шесть-пять.
У руля снова Макалистер опять наступила его смена. Приятно сознавать, что у тебя надежный рулевой, даже если вахтенный офицер оставляет желать лучшего.
Я попытаюсь обойти ее сзади, мистер Карлинг, сказал Краузе.
Д-да, сэр.
Удивительно, но факт: Карлинг не вполне понимает тактическую ситуацию, хотя ничего сложного в ней нет всякий, бывший в рубке последние полчаса, должен был ее уяснить. До Краузе мало-помалу дошло, что дело не в сложности, а в нервах. Волнение а может быть, и страх отбили у Карлинга способность соображать. Краузе знал, что такие люди бывают. Он вспомнил собственную охотничью лихорадку сегодня утром. У него тряслись руки, и он виновен в нескольких упущениях. Возможно, Карлинг со временем себя преодолеет, но это утреннее желание объявить боевую тревогу возможно, он хотел избавиться от ответственности вахтенного офицера. Впрочем, на мысли о Карлинге времени не оставалось. По счастью, мозг Краузе продолжал регистрировать дистанции и пеленги по мере поступления.
Курс и скорость цели? спросил он в переговорную трубу.
Курс ноль-восемь-пять, скорость одиннадцать узлов. Это только прикидки, сэр.
Прикидки или нет, но они сходились с его оценками.
Где я на этом курсе пройду в ее кильватере?
В миле за кормой. Больше. Меньше чем в двух.
Очень хорошо.
Этого он и хотел. Дистанция убывала, хотя пеленг смещался. Итак, снова: орудия или глубинные бомбы? Вспышки орудий ослепляют. Поставить свое зрение в критический момент на кон ради шанса на попадание? С близкой дистанции? Но удастся ли попасть при таком волнении и при быстро меняющейся дистанции? Нет, от орудий придется отказаться.
Вахтенный командир торпедно-минной части!
Да, сэр.
Молодой Сэнд. Младший лейтенант. На родине у него была какая-то нехорошая история с женщиной, но его надежность как офицера сомнений вроде не вызывала.
Приготовьтесь сбросить кучную серию. Мы пройдем над целью на высокой скорости, так что нужна точность. И выставьте малую глубину.
Есть, сэр. Кучная серия, малая глубина.
Последний приказ увеличивал риск. Подлодка погружается быстро, и, если ее застигли на поверхности, она сразу попытается уйти как можно глубже. Краузе рассчитывал, что она не успеет погрузиться глубоко. Если все пойдет, как он задумал, бомбы взорвутся вокруг нее. Если выставить большую глубину, они сработали бы под ней, не причинив ей вреда.
Он заговорил в телефон:
Вахтенный старший механик.
Ответил Ипсен. Значит, он не ушел отдыхать.
Говорит капитан. Старший механик, приготовьтесь сразу по сигналу дать нам двадцать четыре узла.
Двадцать четыре узла, сэр. Есть, сэр. Волнение довольно сильное, сэр.
Да. Это всего на две-три минуты. Потом сразу вернемся к назначенному ходу.
Есть, сэр.
Теперь впередсмотрящие. Краузе повернулся к телефонисту:
Капитан впередсмотрящим. «Надеюсь увидеть ПЛ на поверхности прямо по курсу вскоре после нашего следующего поворота. Смотреть в оба».
Он выслушал, как телефонист повторил приказ.
Впередсмотрящие отвечают: «Есть, сэр».
Локатор в режим ожидания.
Всегда есть шанс, что лодка поймает сигнал гидролокатора. В следующие минуту-две «Килинг» будет незащищен; придется рискнуть, но это ненадолго. Скоро увеличенная скорость станет ему защитой, а локатор при ней все равно работать не будет. Пиканье смолкло; наступившая тишина казалась неестественной.
Пеленг цели ноль-восемь-семь. Дистанция два-четыре-ноль-ноль.
Лево на борт. Курс ноль-восемь-пять.
Это с учетом продвижения при повороте.
Пеленг цели ноль-восемь-пять. Дистанция два-пять-ноль-ноль.
Прямо по курсу.
Обе машины вперед самый полный. Дайте обороты на двадцать четыре узла.
Есть обе машины вперед самый полный. Машинное отделение отвечает: «Есть двадцать четыре узла».
Очень хорошо.
Вот оно! «Килинг» задрожал сильнее, набирая скорость. Краузе вышел в ревущую тьму на правое крыло мостика. Они сокращали разрыв со скоростью тринадцать узлов. Значит, через четыре-пять минут он будет над подлодкой. Для подлодки в позиционном положении более чем достаточное время, чтобы нырнуть. Однако Краузе надеялся, что времени у нее будет меньше, потому что «Килинг», заходящий точно с кормы, заметят не сразу. Тогда подлодка не успеет уйти глубоко.
Пеленг цели ноль-восемь-пять. Дистанция два-три-ноль-ноль.
«Килинг» набирал скорость. Волна с грохотом ударила в левую раковину, весь корабль содрогнулся. Брызги полетели в лицо. «Килинг» лихорадочно скакнул. Если оголятся винты, может сорвать турбину.
Дистанция две тысячи. Один-девять-ноль-ноль.
Краузе не мог оценить видимость. По его догадкам, она была около полумили.
Один-восемь-ноль-ноль. Один-семь-ноль-ноль.
Краузе сглотнул. Нет, это только гребень волны, не то, что он высматривал. Стоя на скользкой палубе, сжимая обледенелый поручень руками в меховых перчатках, он наклонился и зажал пелорус под мышками, несмотря на все желание вытянуться и увеличить обзор.
Один-один-ноль-ноль. Одна тысяча.
«Килинг» бешено накренился; слышно было, как вода прокатилась по главной палубе.
Вижу ПЛ! Ноль-ноль-пять! Ноль-ноль-пять!
Краузе увидел ее на волне: что-то сплошное в чернильной ночи.
Право руля! Одерживай!
Тут он увидел ее снова.
Лево руля! Одерживай! Так держать!
Нос корабля указывал прямо на подлодку, которая приподнялась на волне, когда «Килинг» скользил с другой. И снова Краузе ее увидел. Дистанция четыреста ярдов при скорости четыреста ярдов в минуту. Нырнула? В первый миг он был не уверен. Рядом оказался Сэнд; дважды он начинал скользить на кренящейся палубе, но кое-как удержался за пиллерс.
Первый пли! Второй пли! Бомбометы пли!
Обе машины вперед средний. Право руля.
За кормой в черном вспененном море рвались глубинные бомбы, словно молнии в грозовой туче.
Машинное отделение отвечает: «Есть обе машины вперед средний».
Очень хорошо. Рулевой, называйте курс.
Один-один-ноль. Один-два-ноль. Один-три-ноль.
«Килинг», накренившись под действием руля, растерянно качался от перемены курса и убывающей скорости.
Один-шесть-ноль. Один-семь-ноль.
Установите большую глубину, мистер Сэнд. Широкий разброс.
Большая глубина, широкий разброс. Есть, сэр.
Приготовиться.
Есть, сэр.
Два-один-ноль. Два-два-ноль.
«Килинг» завершал круг, чтобы сбросить глубинные бомбы на полосе рядом с той, по которой они только что отмбомбились.
Возобновить локацию.
Один-четыре-ноль. Один-пять-ноль.
Локатор докладывает, показания неразборчивы, сэр.
Очень хорошо.
В любом случае скорость, вероятно, еще слишком велика, плюс кильватерная волна «Килинга», плюс водовороты от взорванных бомб.
Один-восемь-ноль. Один-девять-ноль.
Следующая волна накатила с раковины и подняла корму «Килинга» тошнотворным винтообразным движением.
Два-ноль-ноль. Два-один-ноль.
Происходит ли что-нибудь здесь в черной ночи? Пробитая подлодка всплывает? Или переламывается с треском на глубине? Перепуганные люди барахтаются в воде? Все вполне возможно, но маловероятно.
Два-два-ноль.
Два-два-ноль.
Локатор докладывает, показания по-прежнему неразборчивы.
Очень хорошо.
Два-три-ноль.
Краузе держал в голове схему циркуляции «Килинга»; он хотел пройти параллельно прежнему курсу и отбомбиться по следующей полосе. Разумеется, он не знал, что сделала подлодка после погружения и бомбежки; она могла повернуть в любую сторону, могла находиться на любой глубине. Однако вполне вероятно, что она погрузилась насколько могла.
Готовы сбросить глубинную серию.
Очень хорошо. Одерживать на курсе два-шесть-семь.
Есть одерживать на курсе два-шесть-семь, сэр.
Вокруг не было видно решительно ничего.
На румбе два-шесть-семь, сэр.
Очень хорошо.
Ждать и надеяться. Надеющиеся на Господа обновятся в силе[31].
Локатор докладывает, показания неразборчивы.
Очень хорошо.
Не стоило, наверное, и мечтать, что вода успокоится и локатор заработает за то время, пока «Килинг» завершит круг. Наверное, пора.
Давайте, мистер Сэнд.
Первый пли! скомандовал Сэнд. Второй пли!
Вновь гром и молнии в воде за кормой. Белые, едва различимые столбы воды в кильватере. Выждать еще минуту после финального взрыва.
Лево руля. Курс ноль-восемь-семь.
Еще раз пройти параллельным курсом и сбросить бомбы.
Еще раз глубинная серия, мистер Сэнд.
Есть, сэр.
Локатор докладывает, показания неразборчивы.
Очень хорошо.
На румбе восемь-семь, сэр.
Очень хорошо. Давайте, мистер Сэнд.
Еще один эллипс взрывов рядом с предыдущими. Краузе учился на курсах противолодочной обороны в заливе Кескоу, штудировал бесчисленные секретные брошюры с выжимками британского опыта за два с половиной года войны против субмарин. Математики приложили свой талант к тому, чтобы рассчитать вероятность попадания в погруженную лодку. Ученые и конструкторы создали самую чувствительную аппаратуру, самое мощное вооружение. Но еще никто не придумал, как залезть в голову командиру немецкой подлодки и узнать наверняка, повернет он вправо или влево, уйдет на глубину или останется у самой поверхности. И нет механизма, которой снабдит капитана эсминца терпением, упорством и благоразумием.
Право руля. Курс два-шесть-семь. Еще одна глубинная серия, мистер Сэнд.
Есть, сэр.
На румбе два-шесть-семь, сэр.
Очень хорошо. Мистер Сэнд!
Первый пли! сказал Сэнд.
После этой серии оставалось лишь заново прочесать всю область. «Килинг» прошел через разбомбленный участок по диагонали, на север, обратно на восток, затем на юго-запад, и все это время локатор посылал импульсы в надежде вновь отыскать контакт и ничего, ничего, ничего. Корабль бесцельно метался туда-сюда в темноте не сравнить с его недавними упорядоченными маневрами.
Сэр! Сэнд стоял на крыле мостика рядом с капитаном и вглядывался в темноту, а ледяной ветер хлестал их обоих. Сэр! Чувствуете запах?
Запах? переспросил Краузе.
Да, сэр.
Краузе машинально принюхался на ветру, втягивая ноздрями холодный воздух. Нелегко в таких условиях уверенно различить какой-нибудь запах, особенно если изо рта пахнет сырым луком, съеденным в прошлую вахту. Но Сэнд не стал бы говорить про лук.
Уже не чувствуется, сэр, сказал Сэнд. Нет. Вот снова. Можно, я спрошу мистера Карлинга, сэр?
Если хотите.
Мистер Карлинг, вы чувствуете какой-нибудь запах?
Карлинг вышел и тоже потянул носом.