Я замер, внутри всё словно окаменело. Я стал осторожно, на цыпочках, подходить. Сестра сидела в стороне от игрового поля, но я видел, как засветился красный нос «пациента».
Я услышал жужжание.
Я видел, как засветился красный нос, я слышал жужжание это значило, что кто-то коснулся чувствительных мембран нарисованного пациента!
Жанна засмеялась хрустальным смехом.
Не вышло!
Она взяла зажим откуда? с пола? мне было толком не видно. Меня словно парализовало, я не мог сделать больше ни шагу. Свет казался мне всё более золотистым, сладкая вата становилась всё гуще. Я пытался проглотить слюну, но не мог, словно подавился огромным леденцом.
Теперь моя очередь, Жанна приблизилась к игровому полю. Я точно выиграю. У тебя ничего не выходит.
Уверенно, с улыбкой, моя сестра принялась за дело. У неё всё получилось: ни света, ни жужжания. У меня сердце сжалось.
Насколько я знаю, воображаемые друзья бесплотны!
Воскресенье, 23 июля 2017 г.,
23 часа 17 минут.
Мрак ночи.
Прошлую ночь я не спал. Совсем. Красный светящийся нос возникал передо мной, стоило закрыть глаза.
Мне никогда не нравилась эта игра «Доктор Мабуль». Я неловкий ипохондрик.
Что-то случилось.
Что-то случилось здесь. Я не могу объяснить, я не медиум, я никогда не верил в сверхъестественное. Но точно знаю: в этом доме или около него произошло что-то нехорошее. Я немного поискал в интернете Дом под соснами, Полина, Кабриер (ближайший город), но ничего толком не нашёл. Так, разные происшествия, пожары, но ни одно из ключевых слов не принесло результата. Были, конечно, драматические события они случаются всегда и везде, но ничего настолько необычного, что объяснило бы мои предчувствия с самого приезда. Ничего, что объяснило бы странное поведение моей сестры и её слова: «Я это тоже чувствую».
Прошлое, настоящее и будущее странным образом соединяются в этом доме, где всё противоречиво: старомодный салон-гостиная, современная ванная, забитый хламом чердак, погреб на американский манер.
Я не верю в бога. Я не верю в привидения. Но мне очень нравится идея параллельного измерения, альтернативных миров. Мира, где моя мама была бы не моей мамой, но мамой кого-то другого. Мира, где она и сегодня была бы живой и счастливой. Мира, где она знаменитая актриса, успешный адвокат, агент по недвижимости, врач или учительница.
Почему бы и нет?
Я не перестаю думать о реакции Лили, о непонятном выражении её лица, когда я задал вопрос о Полине. Я становлюсь параноиком. Я всюду вижу знаки, таинственные связи и соответствия. Внезапно я вспомнил стихотворение Бодлера «Соответствия», которое меня так впечатлило, когда в прошлом году мы изучали цикл «Цветы зла»:
Природа строгий храм, где строй живых колонн
Порой чуть внятный звук украдкою уронит;
Лесами символов бредёт, в их чащах тонет
Смущённый человек, их взглядом умилён[1].
Лес символов У меня именно такое впечатление. Моего лучшего друга зовут Поль, первую девушку, с которой я познакомился здесь, зовут Лили, мою маму звали Лина на самом деле Мелинда, но этим уменьшительным её называли все.
Лес символов У меня именно такое впечатление. Моего лучшего друга зовут Поль, первую девушку, с которой я познакомился здесь, зовут Лили, мою маму звали Лина на самом деле Мелинда, но этим уменьшительным её называли все.
Поль-Лили-Лина Полина.
Знаю, что это глупость, знаю, что можно найти сколько угодно других соответствий. Похоже, я пытаюсь найти смысл там, где его давно уже нет.
К концу дня я добровольно решил постричь траву на задах «имения». В доме находиться было невозможно из-за ремонта, к тому же было не слишком жарко (всего-то 27 градусов). Папа отправлялся в Ним, чтобы встретиться со своими будущими коллегами по случаю воскресенья. Я бы охотно отправился с ним, чтобы побродить по городу, но Софи надо было срочно сдавать статью, и я должен был приглядывать за Жанной. В общем, надо же чем-то заняться Благодаря скейту (а теперь и велосипеду) ноги у меня, как у борца-классика. Вот руки не такие замечательные, так что немного борьбы с зарослями травы им не повредит. И это никак НИКАК! не связано с девушкой с почты. Утром папа установил навес в глубине сада, постелил там плед, разместил Детёныша и маленького пони, принёс бутылки с водой и чипсы. Наконец, он серьёзно (если не сказать торжественно) объяснил мне, как работает электрическая косилка.
После завтрака и выдачи разных инструкций папа уехал. Софи закрылась в своей комнате и работала над статьёй. Жанна устроилась под навесом, подальше от косилки, со своим чудесным планшетом («Свобоода, свобоода!»), а я взялся за опасную машину. С ней нелегко управляться, но эффективность потрясающая: приятно превращать дикие заросли в чудесный сад. Я представлял, что мы здесь сможем выращивать помидоры, клубнику, картошку В считаные минуты чистокровный парижанин превратился в крестьянина. Вот первая неожиданность: я был счастлив и гордился собой. Но через полтора часа работы на солнцепёке я вымотался. Я пошёл взглянуть на Жанну в тени под навесом: она спала, обнимая куклу. Я выключил планшет и пошёл в дом выпить колы. В гостиной я увидел троих рабочих. Стройка была в разгаре: они работали всю неделю, даже в воскресенье. Стену разломали, и теперь они устанавливали металлические направляющие для раздвижной стеклянной двери.
Может, вам чего-нибудь попить принести? Кофе? Газировки?
Они как один повернулись ко мне с благодарным видом.
Может, сидр? нерешительно спросил с польским акцентом самый молодой, высоченный парень, с головы до ног белый от пыли.
Я поднял большой палец.
Сейчас добуду.
Я открыл холодильник, достал колу и несколько бутылок сидра. В задний карман я сунул открывалку, взял по две бутылки в каждую руку и так обслужил всю небольшую компанию.
Потом я вышел в сад проверить, не нужно ли чего-нибудь моей сестре, но Жанны под навесом не было. Она исчезла. Пока ещё не было причины для паники но я уже запаниковал и заметался в разные стороны, стал громко звать её.
Жанна спокойно сидела с другой стороны дома, прямо на земле, недалеко от погреба, дверь которого была нараспашку, словно разинутая пасть среди свежеподстриженной травы. Я испытал такое облегчение при виде Жанны, что рухнул на колени рядом с ней.
Что ты здесь делаешь, Детёныш?
После моего визита в погреб я плотно закрыл дверь и задвинул засов. Я совершенно в этом уверен, поскольку это место нагнало на меня изрядного страху. Как же Жанна сумела открыть дверь сама? Дверь весит не меньше тонны: мне было нелегко её поднять. Я стоял на коленях возле сестры, в горле пересохло, сердце отчаянно колотилось. Прерывающимся голосом я спросил:
Жанна, кто открыл дверь? Ты кого-нибудь видела?
Она не ответила, подняла глаза чудесные, прозрачные, бирюзовые, как средиземноморские бухточки. Она была совершенно спокойной, даже слишком, и прижимала к себе всё ту же куклу И я увидел, что тело куклы распорото, буквально выпотрошено: торчала белая ватная набивка, похожая на попкорн.
Что произошло?! воскликнул я. Жанна, что же это случилось?
Ничего серьёзного, отвечала она со странной улыбкой и олимпийским спокойствием, понадобилась операция.
Я безуспешно пытался сохранять спокойствие, но руки у меня тряслись.
Ах, вот оно что Малышка заболела?
Жанна покачала головой:
Она утонула, пришлось вскрыть ей лёгкие. Вода вытекла, и она спасена. Понял?
Я неуверенно кивнул и заметил, что она сжимает что-то в правом кулачке.
Жанна покачала головой:
Она утонула, пришлось вскрыть ей лёгкие. Вода вытекла, и она спасена. Понял?
Я неуверенно кивнул и заметил, что она сжимает что-то в правом кулачке.
Это что?
Жанна не шевельнулась. Я наклонился к ней.
Жанна, что у тебя там?
Она разжала руку, и я увидел
Это была подвеска, как те, что я видел на разбитой люстре в «храме майя». Большая хрустальная подвеска, сверкающая и острая, в руке пятилетнего ребёнка. У меня дыхание перехватило.
Это скальпель, объяснила Жанна всё так же спокойно. Это скальпель, который спас Малышку во время операции. Иначе она бы умерла.
Я почувствовал, что бледнею, как иногда чувствуешь, что краснеешь от стыда или от удовольствия. Слово «скальпель», сказанное Жанной, совершенно сбивало с толку. У сестры для её возраста словарь богатый, но это
Где ты это нашла?
На этот раз она не ответила. Я схватил её за руку.
Жанна, не дури! Откуда это? Кто тебе это дал?
Я отнял у неё подвеску. Остыв, я пожалел о грубости. Но я был вне себя: к тому же испуган, потому что не понимал вообще, что происходит. Когда я отнял подвеску, Жанна заревела. Тот же рёв, те же истерические рыдания, что и по ночам просто убивает на месте. Испуганный воплями, я поскорее вернул ей стекляшку. Она сжала её в кулачке и сразу замолчала. Но тут примчалась разгневанная Софи. Я заметил, как Жанна спрятала подвеску в карман шортов.
Что у вас тут творится?
Софи подошла, посмотрела на нас. У Жанны вид был расстроенный, глазки красные, губы дрожат.
Мало Что ты ей сделал?
Мачеха обвинила меня в том, что я причинил вред Жанне это невыносимо! Я люблю свою маленькую сестру больше всего на свете. Я за неё убью, я умру за неё.
Но доказательства налицо: на запястьях у Жанны остались следы от моих пальцев. Мне хотелось разрыдаться. Но я пробормотал:
Она исчезла, я испугался. Погреб был открыт, я испугался, что она упадёт Прошу прощения я не хотел
И я малодушно сбежал.
Воскресенье, 23 июля 2017 г.,
1 час 22 минуты.
Мрак ночи (продолжение).
Я бежал, бежал, бежал, как преступник, спасающийся от погони. Я пронёсся через сад, зигзагом между монстроплантами, чахлыми соснами и фруктовыми деревьями. Пролетел по дорожке, толкнул решётку. Потом в лес упал, вскочил Потом я бежал по асфальтовой дороге, всё дальше и дальше, пока хватало дыхания.
Наконец я остановился, согнувшись, упираясь руками в колени, чтобы отдышаться. Потом я рухнул на обочину и залился слезами.
Я, Мало, так жестоко обошёлся со своей сестрой. Я, который никому не причинял зла, никогда никого не бил ну, кроме двух-трёх придурков, которые не так давно заработали хорошую трёпку, я кричал на маленькую девочку, такую замечательную маленькую девочку с кукольным личиком, которая на моё четырнадцатилетие подарила мне рисунок (на нём был изображён я на скейтборде в окружении звёздочек и сердечек) и написала розовым фломастером: «Мало с деньрожденьем я тебя любю».
Мне было плохо. В конце концов меня стошнило.
Бег, солнце.
Страх. Стыд.
Конечно, у меня было оправдание: Жанна явно была не в себе. До сих пор мне удавалось убедить себя, что мне всё кажется. Что я не разглядел, недослышал, не так понял. Что моя сестра и я просто ещё не приспособились к новой жизни, поэтому такие реакции: у меня паранойя, у неё странности. Но кто-то же открыл дверь погреба? Кто-то же дал Жанне подвеску? И какая дьявольская шутка заставила нежную девочку распотрошить любимую куклу? Честно сказать, чем дальше, тем чаще я вспоминаю «Изгоняющего дьявола». Но, хотя Жанна и пугает меня, это не оправдание. Мне пятнадцать, а ей всего пять! Вместо того чтобы обижать её, нужно искать того, кто проникает в «имение», это самое правдоподобное объяснение всех происшествий.