Поймал новости, донесся до меня чей-то взволнованный голос. Ядерные взрывы в тринадцати городах. Мексы выдвинули новый ультиматум!
Вот дерьмо.
Твари
И что теперь будет?
На задворках моего сознания проскользнула неожиданно холодная и трезвая мысль о том, что лидер все-таки решился пойти ва-банк и сделал это с максимальной эффективностью. Удар по линии фронта, удар по глубокому тылу, ультиматум все это наверняка оказалось чересчур большим потрясением для ничего не ожидающих и привыкших к вялотекущему конфликту политиков. Скорее всего, взорванная в столице бомба должна была стать завершающей точкой. Но даже сейчас, без нее
Ощущение неминуемой катастрофы сменилось внезапным шоком от понимания своей роли в текущих событиях. Взрывов было ровно тринадцать именно такое количество зарядов я доставил к цели за прошедшие годы. Значит, других людей, участвовавших в проекте, попросту не существовало. И вся ответственность действительно лежала только на мне.
Перед внутренним взором ни с того ни с сего возникла улыбающаяся Анна.
Черт.
Уже подъезжаем, Гладков сочувственно хлопнул меня по плечу. Расслабься, все будет хорошо.
Обязательно
Вездеход неожиданно притормозил и накренился. Двери распахнулись.
Машину на разбор завалов, донесся снаружи чей-то голос. Нужно оттащить вон ту плиту. Людей люди пусть помогают. Разворачивайся!
Я выбрался из кабины, оглянулся по сторонам и с трудом узнал одну из площадей Спарты.
На мокрой и грязной мостовой валялись обломки камней, мусор, а также несколько ободранных веток. Рядом лежал поваленный металлический забор, чуть дальше виднелось частично разрушенное здание. По улице бродили люди мокрые, испуганные и недоумевающие.
Убедившись, что ничего страшного вокруг не происходит, я обошел вездеход, глянул туда, где находился мой собственный дом, но так и не смог увидеть его крышу.
На месте приметной красноватой панели зияла пустота.
Локи, стой! Ты куда?
Не мешай, я отмахнулся от Гладкова, перекинул винтовку за спину и ускорил шаг. Не мешай
Локи, мы должны
Мимо проехал грузовик, окативший меня брызгами грязной воды. На соседней улице взвыла полицейская сирена. А затем где-то совсем неподалеку раздался жизнерадостный детский смех.
Чуждый всему происходящему звук вынудил меня чертыхнуться и перейти на бег.
Локи!
Площадь осталась где-то за спиной. Я добежал до расположенного в сотне метров от нее перекрестка, свернул на ведущую к реке улицу, каким-то чудом разминулся с выехавшей навстречу машиной
Полковник сказал чистую правду центральным кварталам города досталось больше всего. У меня перед глазами промелькнул обрушившийся торговый комплекс, его сменила покосившаяся многоэтажка, а еще через несколько мгновений взгляду открылось беспорядочное нагромождение строительных плит и вырванное с корнем дерево, напрочь перегородившее дорогу.
Новая улица, хорошо знакомый перекресток
Стойте, попытался задержать меня какой-то мужчина в ярко-красной жилетке. Туда нельзя!
Я остановился, но лишь потому, что торопиться уже не имело никакого смысла.
На месте моего дома возвышалась неопрятная куча, состоявшая из бетонных блоков, разломанных перекрытий, яркого пластика и кусков мебели. Вокруг этой кучи, как и вокруг многих других, виденных мною ранее, суетились люди солдаты, медики, жители окрестных зданий
Туда нельзя, повторил мужчина более спокойным тоном. Вы только навредите.
Эмоции, заставившие меня пробежать треть города, неожиданно улеглись. Ощущая лишь равнодушное спокойствие, я молча отодвинул собеседника в сторону и двинулся вперед. Перешагнул через желтую ленту, подошел к лежавшему рядом с медицинским фургоном телу, откинул закрывавшую его голову ткань
Передо мной был живший на втором этаже сосед. Ничем не примечательный старик, с которым мы общались всего пару раз в жизни. Кажется, однажды он позвал меня к себе отметить день рождения. А я отказался.
Что вы делаете? рядом возник тощий юнец в белом халате. Немедленно
Уймись.
Вы
Уймись, я передвинул винтовку на грудь и двинулся к фургону. Сколько человек уже найдено?
Собеседник нервно сглотнул слюну, но все-таки решил ответить:
Шестеро. Они там, с другой стороны.
Спасибо.
Больше никто не стал меня задерживать. Я проверил выложенные в ряд трупы, убедился, что Анны и Софии среди них нет, а затем подошел к стоявшему рядом майору.
Лейтенант Фишер, фронтовая разведка. Прошу прощения за самоуправство. Где-то здесь мои родные.
Понимаю, серьезно кивнул офицер. Надеюсь, мы их найдем.
Разговаривать не хотелось, так что я лишь благодарно кивнул и вернулся к фургону.
Остановившийся возле края завала вездеход неожиданно взревел и резко дернулся с места, потащив за собой несколько массивных плит. Раздался громкий треск, тут же сменившийся многоголосыми ругательствами.
Да что же вы делаете, не выдержал майор. Там же все переломает к чертям!
Само собой, его не услышали машина отъехала еще на несколько метров, после чего снова замерла, а внутрь образовавшейся дыры полезли люди в красных жилетах. Увидев это, майор тихо выругался и отвернулся.
Минут десять ничего не происходило. Затем из-под обломков начали вытаскивать погибших.
Я подошел ближе, внимательно рассматривая изуродованные тела. Абсолютно незнакомый мне человек с раздавленными ногами, парень в заляпанной кровью военной форме, худенькая светловолосая девочка
Она была одна? сорвавшиеся с языка слова показались мне чужими и холодными. Там был кто-нибудь еще?
Не мешайте, отмахнулся стоявший возле носилок медик, накрывая голову Софии тряпкой. Мы ищем.
Здесь живая, донесся до нас чей-то крик. Нужна помощь!
Быстрее
Спонтанно возникшее предчувствие не обмануло спасателям действительно удалось найти Анну.
Мозг зафиксировал этот факт абсолютно бесстрастно, напрочь отбросив какие-либо чувства и эмоции. Я просто стоял на одном месте, следил за происходящим и думал о том, что нужно делать дальше. Мысли текли ужасающе вяло, перед глазами маячило вымазанное в грязи лицо Софии
Завернутую в пластиковое одеяло женщину вынесли из развалин, после чего бережно уложили на каталку. Вокруг сразу же поднялась суматоха кто-то побежал к фургону, кто-то вытащил кислородную маску, а уже знакомый мне юнец начал копаться в большом белом ящике, стараясь отыскать в нем нужную ампулу.
Быстрее!
Этот возглас наконец-то выдернул меня из ступора. Игнорируя возмущение очередного врача, я подошел чуть ближе, увидел мраморно-белое лицо, мутный безразличный взгляд, торчащий из левой части живота окровавленный штырь и сразу все понял.
Отойди.
Вы куда
Пошел вон.
Дежуривший рядом солдат дернулся было ко мне, но вовремя заметил офицерские лычки и предпочел не вмешиваться. Походя кивнув ему, я склонился над каталкой, а затем осторожно дотронулся до неестественно скрюченной руки.
Анна?
В затуманенных болью глазах что-то мелькнуло. Рот слегка приоткрылся, лицо исказила неприятная гримаса
Все будет хорошо. Я видел Софию, с ней все в порядке. Слышишь? Я о ней позабочусь. Не бойся.
Гримаса превратилась в жалкое подобие улыбки. Безжизненные пальцы слабо вздрогнули, попытавшись сжать мою ладонь.
А потом все закончилось.
Отойдите, робко попросил юный доктор, демонстрируя мне наполненный жидкостью шприц. Мы ее спасем.
Да, конечно
Я отошел в сторону и сел на обломок плиты. Затем увидел перепачканное кровью запястье и потратил целую минуту на то, чтобы вытереть его о штанину.
Смотреть туда, где врачи продолжали возиться с телом Анны, не хотелось. Впрочем, эта возня очень быстро закончилась и спасательная операция вернулась в более спокойное русло. Где-то урчал вездеход, где-то ругались солдаты
Выпейте, неожиданно послышался рядом со мной тихий голос. Вам станет легче.
Обернувшись, я увидел все того же молодого врача, на этот раз державшего в руках небольшую колбу.
Что?
Это спирт. Выпейте. Вам нужно сгладить стресс.
Предложение выглядело разумным, однако мне хватило ума отказаться маскировать горечь утраты алкоголем было неправильно и опасно. Во всяком случае, при текущих обстоятельствах.
Спасибо, но я должен идти. Извините, что вел себя настолько агрессивно.
Да, конечно, растерянно пробормотал мне в спину собеседник. Ничего страшного
Вернувшись к тому месту, где остались сослуживцы, я молча отмахнулся от Гладкова, а затем присоединился к копошившимся возле поврежденного дома солдатам. Здесь обошлось без жертв, так что наша главная задача состояла в том, чтобы освободить проезжую часть от обломков и убрать потенциально опасные элементы уцелевшей части здания.
Рутинная и монотонная работа, позволяющая хоть как-то отрешиться от тяжелых мыслей. Именно то, что требовалось мне в данный момент.
Все плохо? Гладков, улучив момент, все же решил задать интересовавший его вопрос. Они
Они умерли, Юрий.
Понятно. А ты как?
Я все еще жив.
Понятно
До самого вечера мы занимались всем подряд перетаскивали обломки с помощью вездехода, распиливали поваленные деревья, носили камни, а также оказывали первую медицинскую помощь пострадавшим во время катастрофы людям. Потом до командования все-таки дошло, что непосредственная угроза миновала, новых разрушений ждать не приходится, а разведчиков лучше держать на фронте, а не гонять по грязным завалам. Получив соответствующий приказ, Гладков скомандовал отъезд, мы перебрались внутрь машины и отправились домой.
Думал, будет страшнее, жизнерадостно сообщил один из недавно появившихся в нашей части солдат. Там
Заткнись, придурок, сразу же посоветовал ему более опытный сосед. У лейтенанта жена с дочкой погибли.
Заткнись, придурок, сразу же посоветовал ему более опытный сосед. У лейтенанта жена с дочкой погибли.
А извините.
Все мы там будем, философски заметил сержант из группы Гладкова. Это жизнь.
Если война не прекратится, точно будем. Кто-нибудь смотрел новости?
Там почти ничего не говорят. Утром ляпнули про ядерные взрывы, сейчас рассказывают о незначительных диверсиях.
Ну да, незначительных
Слушать разговоры сослуживцев было тошно. Вспоминать увиденное в городе тоже. А когда я решил переключить мысли на полученное от Стефана задание, то ощутил настолько сильное отвращение к самому себе, что тихо ругнулся, сплюнул на пол и отбросил эту затею.
Подъезжаем, Локи, произнес Гладков, заметив мое движение. Полковник сказал, чтобы ты сразу же шел к нему.