Надёжно закупорившись, мы поднялись наверх. И тут мне стало понятно, для чего в диспетчерской нужны листы железа в количестве, и кто их сюда втащил. Немцы народ предусмотрительный.
Быстренько поставили листы напротив окон, закрывая ими тусклый свет керосинового светильника. Теперь в помещении и электрическими фонарями можно пользоваться. Работали на совесть. Перекур сделали, втащив и собрав три кровати. Напарники постепенно обживались, заваривая чай и собирая нехитрый ужин, а я сходил вниз за дополнительными стульями, после чего вышел с ними на террасу.
Гм Какое знакомое ощущение незнакомого места!
Нечто подобное я почувствовал на южном КПП в ночном Переделкино. И здесь ни огонька до самого горизонта Ещё и тишина стоит такая, что аж в ушах звенит. Только естественный природный фон, мозг давно научился его фильтровать: песни сверчков у озера, шорох мышиных пробежек и вопли ночных птиц. Повода кричать «Гунны идут, спасайтесь!» пока что нет.
Тревожность есть.
Кто-то ведь подстрелил германских разведчиков! Я лично осмотрел разбитую ложу, след от пули был виден отчётливо. Да, это случилось давно, и стрелявший по немцам остался в этой схватке победителем.
А победители просто так не уходят.
Наступление утра нового дня обозначил самый оригинальный будильник из всех, мной когда-либо слышанных. Проснулся от непрекращающегося лязганья затвором. Ещё не открыв глаз, я понял, в чём дело, и не ошибся. Похоже, Спику всю ночь тревожили сны о вновь обретённом MP-40, и он раньше времени сменил на посту Кретову, отправив группера спать. Вон он, наш юный милитарист, сидит на террасе, чистит новое оружие, стараясь довести плавность работы механизмов до идеала. Заметив, что я поднялся, штурман приглашающе махнул рукой.
Тебя-то я и ждал! обрадовался он. Понимаешь, надо бы проверить, пострелять. А вы спите. Ты не против?
Против, сразу ответил я, сладко потягиваясь и с трудом удерживая зевоту. Сколько патронов выгреб?
Четыре магазина, всего в них семьдесят шесть маслят. Для «маузера» сорок две штуки и двадцать шесть картечных патронов для хаудахов. Поиздержались они в ходе боя. Ну Денис заканючил Спика.
Командира разбудишь. Пусть поспит, терпи.
Уже натерпелся! Да и время.
Сколько сейчас? спросил я, ещё не успев надеть свои часы, не люблю спать с браслетом на руке.
Семь тридцать две. Денис
Вообще-то, пора бы вставать. Промедлим, Кретова нам же и ввалит за саботаж и преступное пренебрежение разведывательными мероприятиями. Надо выходить на улицу и хотя бы в ознакомительном порядке осмотреть все вокруг.
Хорошо, две коротких по три, проверишь автоматику. Но после того, как я кофе групперу сварю. После пальбы бери бинокль и смотри, не затрепетал ли кто.
Да я уже сварил!
Будь на террасе, я выйду. Сам понимаешь, девушке умыться надо, вниз сбегать, пёрышки почистить.
Хорошо всё-таки быть мужиком. Высунул конец за ограждение, и поливай планету. А им как? Ну, если оперативно?
Не боись, Ирина справится, уверил я молодого со знанием дела.
Напрасно вредный завсклад Пятисотки пытался оставить группу без ценного чайника. Здесь нашли, в диспетчерской. Почти не мятый, и не алюминиевый, а из китайской кастрюльной стали.
Я вернулся в диспетчерскую, налил две кружки крепкого кофе и поставил одну на стол возле кровати с дрыхнувшей Ириной. Затем отодвинул от окон пару стальных листов, впуская в помещение живительный утренний свет. Махнул рукой штурману, почти сразу же услышав сухой треск двух очередей и счастливое восклицание снизу:
Зашибись!
Кретова открыла глаза и уставилась на меня.
Это Пикачёв автомат испытывает, торопливо успокоил я подругу. Ир, мы пока это, на террасе постоим. Кофе на столе, самая правильная температура.
На дворе было солнечно.
Когда ночью стоял на фишке в предпоследнюю смену, весь мир вокруг представлялся мне Долиной теней, обителью шорохов, населённой призраками. А призраки всегда опасны, они могут скрадывать жертву незаметно для человека. Призраков я лично не видел, просто не люблю их заранее, ночью убедился. И ни головки чеснока под рукой, ни спасительного серебра в стволе. А сейчас солнце. Как же хорошо и спокойно!
Солнце словно взорвалось утренним выплеском, по всей саванне сверкали пятна расплавленного золота. Красота! Густая темная синева чистого кусочка неба и поднимающиеся на западе миражи, к югу густая зелень высокого леса, почти тайги. А на северо-западе, у далеких Чёрных гор светилась далёкая радуга, как бы показывая: «Сюда, искатель, сокровища здесь!».
Надеюсь, стрелял с умом?
Вон по той стене, пальцем показал Спика. Мы ж с понятием, правила ТБ знаем, здесь могут гулять женщины и дети.
Остряк! хмыкнул я. Наблюдаем.
Какое-то время я внимательно разглядывал ещё с вечера выставленные маркеры или определенные таковыми приметы расположение веточек и камешков возле входных дверей и углов зданий. Их никто не потревожил. Двери вагонов всё так же были закрыты, на земле видимых следов не появилось.
Ночью как?
Без примечательного обошлось, понял Спика. Разве что со стороны озера кто-то пару раз подвывал. Тоскливо так Походу, волки местные. Интересно, они тут такие же, как степняки или крупнее?
Чёрт с ними, лишь бы Красные Шапочки не объявились, ответил я.
В точку! согласился штурман.
Спика, так как твой новый ствол называть будем, решил?
Решил, а как же. MP-40 как-то коряво, не звучит. Без легенды. Буду называть «шмайсером». Знающие и так в курсе, что это за машинка, а тем, кто в оружии не разбирается, всё равно.
Кретова вышла на террасу прибранная, свеженькая. И не подумаешь, что пятнадцать минут назад она сладко сопела.
Мальчики, с добрым утром! Спасибо за кофе. Готовы к подвигу? Вы, кстати, волков ночью слышали?
Что за райончик, то лев саблезубый, то волки! Спика сложил ладони рупором и зычно проорал в сторону спрятавшегося за высокими деревьями озера: Эй, вы! Выпускайте Кракена! Не мелочитесь!
Пешком пойдем? осведомился я.
Давай глайдер возьмём. На всякий, ответила Ирина. Сам видишь, тут и Кракен может появиться.
Зато мы знаем, кого ему скормить первым, я нехорошо посмотрел на штурмана.
Всё понял, уже у ворот! молодой положил левую ладонь на голову, правой отдавая честь.
Не торопитесь, предлагаю другую схему, что-то у меня сегодня наметился какой-то День сопротивления. Зачем нам гравилёт, у вас ноги ещё не атрофировались? Рюкзачки на плечи и вперёд, пройдёмся ножками, тихо, без гонки. Зафиксируем найденное, а вечерком обсудим, накидаем список и план погрузки.
Погрузки Ещё и «кюбель» на Пятисотку тащить, заныл Спика. Как? Может, всё-таки оживим его? Я бы за руль сел. А насчёт пешего хождения скажу так: полезно, я не против.
Оживлять не будем, резко отреагировала Ирина.
Почему? поинтересовался я.
Страшно, призналась боевая подруга. Нужно всё проверить, подтянуть
Что там подтягивать? Придумаешь, тоже возмутился Спика. Техника рабочая, немцы на неисправной не поехали бы!
Нет, я сказала! «Кюбель» оживлять не будем, второпях можно и угробить. Сперва нужно всё осмотреть, провести ТО, заменить масла и всё такое. Поставить свой аккумулятор опять же, а не снимать второй с «уазика».
Ладно, принимается, я не стал спорить, поняв, что она действительно опасается за сохранность ценнейшего аппарата. Побережём нервы группера.
Вот! кивнула Кретова, Набивайте торбы, пешеходы. Воду не забудьте.
И пожрать? Завтрак на ходу, как вариант, вспомнил я о хлебе насущном.
Выход через десять минут, подвела черту Ирина.
Первыми были осмотрены самые дальние вагоны, стоявшие слева от диспетчерской. Я изначально не рассчитывал, что все они будут наполнены добром, так не бывает. И всё-таки три пустых вагона подряд не способствуют хорошему настроению. Зато в четвёртом нас ждала достойная награда, вагон был гружён отличной обрезной доской. Следующий, пятый, брусом. В группе не оказалось специалиста по сортам древесина, поэтому экспертная оценка свелась к оценке Пикачёва:
Крутые деревяхи.
И сразу опять всплыло сакраментальное «Как тащить?», эта проклятая фраза звучала уже трагически, обещав повториться ещё много раз.
Если навскидку, то можно собрать подвеску на глайдер, и возить небольшие пакеты им, рассуждал командир.
Перевалку надо сделать на трассе. Сварить новый прицеп с трубой для длинномеров и челночить. Такие называли «санта-мариями». Одни здесь грузят, два глайдера складируют штабель у выхода на дорогу, там тоже звено работает. А «уазик» отвозит на прицепе в гарнизон, несло штурмана.
Если навскидку, то можно собрать подвеску на глайдер, и возить небольшие пакеты им, рассуждал командир.
Перевалку надо сделать на трассе. Сварить новый прицеп с трубой для длинномеров и челночить. Такие называли «санта-мариями». Одни здесь грузят, два глайдера складируют штабель у выхода на дорогу, там тоже звено работает. А «уазик» отвозит на прицепе в гарнизон, несло штурмана.
В следующем вагоне мы обнаружили лакокрасочные материалы. Чего здесь только не было! Кисти, валики, поддоны Этого количества хватит, чтобы на три раза выкрасить всю Пятисотку! Кстати.
Спика, ты граффити увлекался?
Баловался по малолетке, неплохо получалось, важно ответил мне штурман.
Тогда карабкайся внутрь, Айвазовский. Поищи аэрозольные баллончики. Если не найдёшь, бери банки с белой краской и, например, красной. Надо на всех зданиях написать крупными цифрами числительное «500». Чтобы знали, враги, чья это отныне собственность. Поставь на краю, ближе к вечеру заберём.
Класс! штурман поднял к небу большой палец.
У нас лестницы нет, проворчала Кретова.
Зачем нужна лестница, если есть гравилёт? Поднялся, завис и малюй себе, с искренним недоумением ответил вновь назначенный Бэнкси, и сконфузившаяся Ирина сухо закашлялась.
Итого, из девяти осмотренных вагонов материальные ценности имелись в трёх. Не самая лучшая пропорция. И всё же это удача. Напротив перрона вагонов не было, они, в том числе три цистерны, стояли дальше к востоку. Заранее договорившись, что осматривать вагоны и здания будем системно, по порядку и ничего не пропуская, мы пошли к кирпичной водонапорной башне, хотя Спика ворчал:
Чего там смотреть-то, трубы старые да ржавчину?
Дверь есть, значит, заходим, строго сказала Кретова.
Вот увидите, только время спалим.