Разумеется, я так и сделаю. Значит, вы пришли, чтобы предупредить меня о сплетнях и о планах моего нанимателя? Очень мило с вашей стороны.
Да, я пришел, чтоб предупредить вас о сплетнях. Что же касается вашего нанимателя, то это с моей стороны внезапный порыв.
А я-то думала, с вами никогда никаких порывов не случается.
Эрик досадливо поморщился.
Они не так уж часты. Но скажите, откуда вы его знаете?
Нас представили друг другу на собрании. Историческом, чтобы вы не решили, что я разделяю его политические взгляды.
А я думал, Хьюм посещает только политические митинги.
У этого исторического общества имеется особая цель. Его миссия восстановить историю Шотландии, чтобы она не затерялась во всех этих романтических идеях, ставших столь популярными.
Публике нравятся эти идеи. Отсюда их популярность.
Да пусть себе развлекаются сколько хотят, пусть носят пледы сколько душе угодно, лишь бы настоящая история не пришла в упадок. Истина всегда лучше, вам не кажется?
Трудно с вами не согласиться, мисс Маккаллум, однако на некоторых отрезках истории, пусть они и правдивы, лучше не застревать.
Я и не застреваю. Просто чту их.
Герцог посмотрел на нее так, словно хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Возможно, решил сегодня избегать споров.
Я рада, что вы пришли с визитом, ваша светлость. Это дает мне возможность сообщить вам, что я нашла еще кое-какие доказательства.
Как ни странно, ее собеседник не насторожился скорее наоборот, расслабился, вытянув перед собой длинные ноги. И эта поза свидетельствовала о полнейшем его спокойствии. Хм действительно странно.
В самом деле?.. протянул он. И я смогу узнать, какие именно?
Я познакомилась с человеком, который помнит моего деда и помнит, что его называли бароном те, кто знал его с детства.
Возможно, это всего лишь из-за его поведения, манеры держаться.
А может из-за его прошлого.
Тот человек, что помнит его, сказал ли что-либо про его прошлое, дал ли вам основание поверить ему?
Девина молчала. Ей ужасно хотелось солгать, хотелось с самодовольным видом объявить, что сапожник целый час радовал ее рассказами да еще и показал письмо от своего отца, в котором детально все описывалось. Это хотя бы на минуту-другую сбило спесь с гордого герцога.
Он сказал вполне достаточно, чтобы я в очередной раз убедилась в законности моих притязаний, ответила наконец девушка.
То, что вы нашли такого человека, очень удобно для ваших притязаний, заметил герцог.
Видите ли, мистер Хьюм Девина осеклась и потупилась, а ее собеседник с улыбкой спросил:
Уж не мистер ли Хьюм помог вам найти его?
Надеюсь, вы не пытаетесь сказать, что не доверяете моему доказательству только потому, что к этому причастен мистер Хьюм. Мистер Хьюм человек честный, что бы вы о нем ни думали.
Будь это ваше доказательство настоящим, я бы задумался о внезапном возникновении обеспечившего его человека. Но поскольку это вообще никакое не доказательство, я не буду оскорблять Хьюма такими подозрениями.
Девина пожала плечами и вновь заговорила:
Но ведь нет возможности поднять из могил и воскресить тех, кто привез моего деда в Нортумберленд, нет возможности получить их личные показания Так что получается, вы не поверите ни одному из моих доказательств, не так ли?
Вы не поняли. Я просто хотел сказать, что случайное упоминание о человеке как о бароне еще не делает этого человека сыном барона. Если я назову человека ослом за его поведение и манеры, он не начнет кричать по-ослиному. Герцог криво усмехнулся. И что, мистер Хьюм ищет и другие доказательства? В некоторых газетах появились объявления, которые, как мне кажется, указывают именно на это.
Это мои объявления, и заплатила за них я.
Я уверен, что вы получите ответы. Множество.
Правда?
Конечно. Как я сказал, все вышло наружу. Так что наверняка найдутся те, кто надеется извлечь из этого выгоду. И такие люди расскажут вам все, что вы пожелаете услышать. Когда все начнется, дайте мне знать. Я буду выслушивать их вместе с вами и позабочусь о том, чтобы вывести лжецов на чистую воду.
Может, некоторые не будут лжецами.
Герцог снова усмехнулся.
Может, и так. В любом случае мы выслушаем их доказательства вместе.
Девина не верила, что этот человек поверит хоть каким-нибудь доказательствам, однако ей очень хотелось бы увидеть выражение его лица, если вдруг придет кто-нибудь с точными и правдивыми воспоминаниями о тех временах.
Хорошо, милорд. Если я получу ответы, которые покажутся мне достоверными, сообщу вам об этом, чтобы вы могли присутствовать на моих встречах с этими людьми.
Благодарю вас. А теперь мне пора идти, пока миссис Хьюм не вывалилась из кресла. Она очень уж рискованно наклонилась в нашу сторону Герцог поднялся и поклонился, затем вдруг замер и, внимательно глядя на девушку сверху вниз, тихо произнес: Первоцвет.
Прошу прощения, вы о чем?.. в растерянности пробормотала Девина.
Я думаю, при таком освещении вам следует носить платье цвета примулы.
С этими словами Брентворт вышел из комнаты.
Девина же еще долго оставалась в библиотеке, на сей раз в одиночестве. В конце концов она решила почитать, но перевернула в книге всего несколько страниц мысли ее то и дело возвращались к визиту герцога.
Поначалу он вел себя почти по-дружески: был любезен и очарователен, должно быть, сознательно старался не напугать ее так, как, по словам Аманды, пугал большинство женщин. В течение тех первых минут было сложно воспринимать его как врага.
И беспокойство насчет мистера Хьюма тоже не было поддельным. Девину тронули его опасения. А ведь для них и впрямь имелись некоторые основания Ей вспомнилось, как сэр Корнелий настоял на том, чтобы сопровождать ее, когда после смерти отца она решила снять комнату у одной семьи в Эдинбурге. Лишь позже до нее дошло, что он хотел присмотреться вовсе не к комнате.
Разумеется, благодушия герцога хватило ненадолго. К тому времени как он собрался уходить, она злилась на него почти так же, как в прошлый раз. Они не поругались, но она все равно с трудом сдерживалась
Девина заставила себя вернуться к книге, но буквально через страницу ее прервала миссис Моффет.
Тут вам прислали. Экономка протянула ей письмо в дорогом конверте.
Послание было от герцогини Страттон, приглашавшей ее послезавтра в театр. Девина невольно вздохнула. Конечно, она пойдет: не осмелится отказаться, но чего же герцогиня от нее хотела?
Тут еще кое-что Миссис Моффет протянула ей визитную карточку. Он пришел с визитом. Только что.
Оказалось, что пришел мистер Джастиниан Гринхаус. Девину представили ему во время салона у герцогини, посвященного «Парнасу». Она запомнила этого человека, потому что он знал мистера Хьюма. И еще ей запомнилось его лицо. Она смутно припоминала очень худого мужчину средних лет с редеющими темными волосами. Кроме того, походкой он напоминал учителя танцев. Вот это она вспомнила совершенно отчетливо.
Он все еще у дверей, сказала миссис Моффет. Мистер Хьюм будет недоволен, если вы оставите одного из его друзей топтаться на улице.
Но он же пришел не к мистеру Хьюму, ведь так?
Миссис Моффет поджала губы.
Он с визитом к вам.
Представить не могу почему. Я с ним почти незнакома. Девина выпрямила спину и разгладила юбку. Ну пусть заходит.
Дожидаясь гостя, Девина вдруг сообразила, что мистер Гринхаус вполне мог откликнуться на ее объявление в газетах. В конце концов, он ведь родом из Нортумберленда. Очень может быть, понял, что объявление дала она, вот и решил
Рад видеть вас, дорогая мисс Маккаллум. Мистер Гринхаус надвигался на нее широкими шагами с жеманной и глуповатой улыбкой.
Девина перехватила его взгляд и тотчас же поняла, что этот визит не имеет никакого отношения к ее объявлениям.
Хм очень странно.
Глава 8
Эрик отправился в театр один. Этим вечером он не хотел никакого светского общения, но очень хотел послушать музыку, а в первой части программы обещали исполнить Бетховена.
Герцог устроился в кресле, стоявшем в глубине его ложи, и отослал капельдинера, порывавшегося зажечь лампу: ему не требовался свет.
Как это часто случалось в последнее время, мысли Эрика тотчас обратились к Девине Маккаллум он больше не мог игнорировать ее вторжение в его жизнь. Вчера вечером, в клубе, ему задали несколько бестактных вопросов о ее притязаниях. Казалось, уже весь Лондон знал об этом деле.
Как это часто случалось в последнее время, мысли Эрика тотчас обратились к Девине Маккаллум он больше не мог игнорировать ее вторжение в его жизнь. Вчера вечером, в клубе, ему задали несколько бестактных вопросов о ее притязаниях. Казалось, уже весь Лондон знал об этом деле.
И что еще хуже, несколько газетных репортеров подстерегли его, когда днем он вышел из дома, и начали задавать вопросы. «Вы не обязаны со мной разговаривать, но лучше бы вы мне ответили, заявил какой-то наглый щенок, преградив ему дорогу. Иначе мне придется кое-что придумать самому». И как же он хихикал над собственной шуткой! Эрику ужасно хотелось свернуть ему шею.
Он бы выбросил этот инцидент из памяти, если бы не последний вопрос, брошенный вслед, когда он уже отъезжал от дома. «Так где же эти земли?» крикнул репортер.
Увы, люди будут гадать и расспрашивать: это неизбежно, но он не хотел, чтобы хоть кто-нибудь совал свой нос в его дела и задавал вопросы об этих землях.
Усилием воли Эрик заставил себя вернуться к текущим делам таким, например, как переговоры, касавшиеся билля о запрете рабства в колониях. Сначала его должны были принять в палате общин. Слишком многие владели в колониях собственностью, используя там рабский труд. Было бы весьма похвально объявить работорговлю вне закона, но как это сделать? Откупиться вот единственное решение. К сожалению, он не мог заставить большинство в парламенте согласиться с этим. Мысль о компенсации, выплаченной рабовладельцам за потерю рабов, вызывала ужас у многих людей. Ему тоже эта идея не очень-то нравилась, но если этого не сделать, то они не добьются нужных результатов ни сейчас, ни через пятьдесят лет.
Тут наконец зазвучала музыка. А Эрик по-прежнему обдумывал парламентские дела. Внезапно кто-то помахал ему из ложи напротив. Оказалось Лэнгфорд, а сидевшая с ним рядом жена тоже махала рукой. И, кажется, даже улыбалась.
Сообразив, что уже привлек внимание друга, Лэнгфорд широким жестом указал направо, явно желая, чтобы Эрик туда посмотрел. Чтобы сделать это, ему требовалось встать, подойти к балюстраде и перегнуться через нее как Лэнгфорд. Но Эрик ничего подобного делать не собирался. Закрыв глаза, он полностью отдался музыке.