Поддавшись порыву, Эрик направился к ней. Услышав его шаги, она обернулась и поспешно утерла слезы, блестевшие в глазах.
Приблизившись к ней, Эрик взял ее за руки и тихо сказал:
Не сдерживайте себя, поплачьте, если вам так нужно. Никто не подумает о вас плохо.
Девина с удивлением взглянула на него, и губы ее чуть приоткрылись, словно она собиралась что-то сказать, но уже в следующее мгновение она громко всхлипнула и горестно разрыдалась.
Эрик привлек ее в свои объятия; а плечи ее сотрясали рыдания.
Я не должна не знаю почему бормотала она, с трудом переводя дыхание.
Еще как должны. А что касается «почему», то вы очень устали. Но не тревожьтесь, никто не может постоянно быть сильным.
И она все плакала и плакала, а он по-прежнему обнимал ее и гладил по волосам.
И, конечно же, только сочувствие побудило его легонько поцеловать ее в макушку, но от этого поцелуя в груди Эрика словно что-то шевельнулось. А она, похоже, ничего не заметила.
Наконец слезы иссякли, но Девина продолжала прижиматься к нему, все еще тихонько всхлипывая и вздыхая. Ему следовало бы ее отпустить, отстраниться, но он почему-то этого не делал не хотел размыкать объятия.
Через минуту-другую Девина пошевелилась словно приходила в себя после сна или обморока. Она подняла на него глаза. В них все еще блестели слезы, и казалось, что лицо ее светилось в сумерках. И тут, совершенно не заботясь о последствиях, Эрик сделал то, чего делать не следовало. Он поцеловал ее в губы с сочувствием и нежностью, в точности так, как поцеловал в макушку, когда она была в его объятиях. Но, очевидно, в его поцелуе было и что-то еще, по крайней мере для нее. И это «что-то» подействовало на нее благотворно прогнало прочь тревогу и заглушило печаль. И ей казалось, что в этом поцелуе ощущалось тепло, охватившее все ее тело. Да, тепло и чувственность.
Для утешительного поцелуя этот длился слишком долго или ей так просто показалось? Возможно, и нет. Но потом она вдруг почувствовала, что характер поцелуя изменился теперь в нем чувствовалась нарастающая страсть. «Герцог Брентворт меня целует, думала Девина. Но хорошо ли это? Нет, нельзя такое позволять, потому что»
В этот момент он прервал поцелуй и отстранился. Она посмотрела на него. Казалось, он выглядел сейчас совсем по-другому и жестче, и мягче одновременно. Он впился взглядом в ее глаза, словно требуя подчиниться, словно желая заглянуть ей в душу, и Девина не стала сопротивляться, даже не пыталась. О, да ей и не хотелось сопротивляться!..
Какой-то звук отдаленный, но отчетливый заставил ее очнуться. Брентворт тут же повернул голову сказал:
Напьер возвращается.
Они отступили друг от друга и быстро направились ко входу в дом. Покидая огород, они словно возвращались к себе настоящим, становились самими собой. И теперь уже казалось, что никакого поцелуя не было.
Но он был, случился.
Карета остановилась перед домом, и герцог тотчас оказался у дверцы и открыл ее кучер даже не успел спрыгнуть на землю. Из экипажа вышел очень высокий и худой мужчина. Взглянув на герцога, поклонился и сказал:
Надо полагать, ваша светлость?..
Это доктор Чалмерс, ваша светлость, вмешался Напьер.
Пока доктор беседовал с Брентвортом, Девина отвела в сторону Напьера и тихо спросила:
Где вы его нашли?
В клубе. Мне сказали, он из лучших.
Кто сказал?
В лучшем отеле города. Я там спросил, кого они вызывают, если кому-нибудь важному требуется доктор, и мне назвали его имя.
Он что, пил в этом своем клубе? Девина покосилась на доктора Чалмерса.
Он что, пил в этом своем клубе? Девина покосилась на доктора Чалмерса.
Очень может быть. Но мне сказали, он даже в подпитии лучше, чем те, кто лечит короля. И еще Он, кажется, знает вас.
Я уверена, что никогда с ним не встречалась.
Ну он так сказал, когда я упомянул, что этой женщиной занимаетесь вы.
Тут к ним подошли доктор Чалмерс и герцог, и тот представил медика.
Я как раз говорил его светлости, что знаком с сэром Корнелием Инграмом, который рассказывал мне о вас, мисс Маккаллум, проговорил Чалмерс. Он крайне лестно отзывался о вашем покойном батюшке и о ваших медицинских познаниях. Доктор снисходительно улыбнулся, как бы давая понять, что он думал о женщинах в медицине. Так что я уверен: уж вы-то никак не могли навредить больной. А теперь, ваша светлость Если ваш человек принесет мне мой саквояж, я осмотрю пациентку.
Шагая вместе с ним к дому, Девина сказала:
Я не разрешила делать кровопускание.
Она ждала реакции доктора. Если тот скажет, что ее решение неверно, что надо пустить Луизе кровь, то сейчас же отправится обратно в Нью-Касл.
Ей очень повезло, что вы оказались здесь и предотвратили это, ответил доктор. Ужасный, варварский обычай
Девина с облегчением вздохнула. Доктор Чалмерс, судя по всему, не был шарлатаном пусть даже и выпил.
Когда мы только приехали, я подумала, что это может быть холера, но ее не слабит и нет рвоты. Она отказывалась от ухода и помощи, поэтому началось обезвоживание. Я в основном заставляла ее пить и обтирала тело влажными тряпками, чтобы слегка сбить жар.
А что заставило вас подумать о холере?
Запавшие глаза. Вязкий пот. Очень сухая, сморщенная кожа рук.
А значит, вам о холере многое известно.
Я ей переболела, ответила девушка.
Тут доктор повернулся и внимательно посмотрел на ее голову.
Но, как я вижу, рядом с вашей постелью никого столь же осведомленного не было
Девина потрогала волосы.
Тот шарлатан не стал меня слушать, когда я сказала, что это бессмысленно.
Доктор Чалмерс вошел следом за ней в дом и, пожав плечами, проговорил:
Если обривать голову, то это помогает немного сбить жар, но просто обрезать волосы В этом нет никакого смысла. Так, и где же больная?
Муж Луизы, вошедший следом за Брентвортом, произнес:
Я отведу вас к ней.
Девине отчаянно хотелось пойти наверх вместе с ними, но, увы, ей пришлось стоять и смотреть, как мужчины поднимались по темной лестнице.
Оставшись наедине с Брентвортом, она повернулась к нему и вспомнила о поцелуе и о своих тогдашних ощущениях. «Интересно, он собирается извиниться?» подумала Девина.
Похоже, доктор одобрил ваши действия, заметил Брентворт.
И никаких извинений. Хорошо ли это?
Его слова вселили некоторую уверенность, ответила она.
Уверенность в ваших действиях или в нем?
Девина невольно рассмеялась.
В нем. Луиза должна получить самый лучший уход, чего бы это ни стоило.
Герцог пожал плечами.
Будем надеяться
Девина наконец-то села, и все ее тело словно застонало от облегчения.
Мы все крайне беспомощны перед подобными недугами, пробормотала она. Мы не знаем, что их вызывает, и не можем сделать почти ничего должны лишь молиться и стараться не ухудшить положение вещей. Когда речь идет о медицине, мы все еще нецивилизованные дикари.
Брентворт улыбнулся.
Вы все время говорите «мы». Считаете себя доктором?
Я мучительно сознаю свои ограниченные возможности из-за недостатка подготовки и пола. А мое «мы» относилось ко мне и моему отцу. Я помогала ему, когда мы ездили в деревню, пытаясь хоть что-то там изменить, и я многому тогда научилась, но мне никогда не позволят узнать все то, что знал отец.
Очень жаль, сказал Брентворт, немного помолчав.
Да, очень, кивнула девушка. Как печально, что нам пришлось отправлять в город вашу карету, чтобы найти доктора для Луизы. Она окинула взглядом гостиную, обставленную мило, но весьма скромно. Ее муж зарабатывает неплохо, но я не думаю, что он может позволить себе оплатить визит доктора Чалмерса тем более что тот приехал издалека.
За Чалмерсом послал я. Я и буду платить, заявил герцог.
В этот момент упомянутый доктор вышел из комнаты Луизы и стал спускаться по лестнице. Посмотрев на мистера Боумена, он спросил:
В вашем колодце хорошая вода?
В вашем колодце хорошая вода?
Да, хорошая.
В таком случае наберите несколько ведер. Подогрейте воду пусть будет не горячая, а только теплая и отнесите наверх. Мне потребуется для помощи вся ваша сила, поэтому соберитесь. Ваша жена не совсем в бессознательном состоянии, и если вы не будете спокойны, то она обязательно это заметит. А мы не хотим ее волновать.
Я могу помочь, предложил Брентворт.
Доктор Чалмерс покачал головой.
Нет, ваша светлость, не можете. И леди тоже не может. То, что я собираюсь сделать, в высшей степени неделикатно, и осмелюсь сказать, что если кто-нибудь из вас будет находиться там, то это только ухудшит и без того скверное положение вещей. Он повернулся к Девине. Хорошо, что вы сразу же заметили обезвоживание. Кучер упомянул об этом, поэтому я привез с собой кое-что полезное. Клистирная спринцовка обычно используется, чтобы вводить лекарство, но с ее помощью можно ввести в организм человека и воду. Много воды и быстро. Так будет гораздо эффективнее, чем вливать ложками в рот.
Это Девина знала. Она уже придумывала, как при необходимости соорудить самодельный клистир. В старые времена для этого использовались отмытые мочевые пузыри животных, но она сомневалась, что у мистера Боумена имелось что-нибудь подобное в хозяйстве.
Брентворт оставался бесстрастным. Если он и знал, что такое клистир, то никак этого не показывал. Однако свою помощь доктору больше не предлагал.
Как только вода подогреется, мы приступим. Доктор Чалмерс снял сюртук. Сегодня ночью я сам с ней посижу. Ожидаю, что кризис произойдет еще до наступления утра, и конечный результат, тот или иной, будет нам совершенно ясен. Он повернулся к Девине. Скорее всего вы спасли ей жизнь. А теперь я советую вам немного поспать. Вы ничем никому не поможете, если сами заболеете.
Мисс Маккаллум, я отвезу вас домой, сказал Брентворт.
Но я должна остаться
Нет. Вы здесь больше ничего не сможете сделать. Идемте со мной.
Девина не хотела уезжать. Ей казалось, что она бросает собственную семью. Вставая, она заметила, что мистер Боумен хлопочет в кухне, подогревая воду и разговаривая с сыном. «Что ж, наверное, он прав, подумала девушка. Есть какая-то грань, после которой помощь становится вторжением».
В карете усталость окутала ее как сырое одеяло. Она смотрела наружу, ловя последние отблески света, и пыталась не обращать внимания на сидевшего напротив мужчину, поцеловавшего ее сегодня. И поцелуй этот оказался очень даже приятным Но герцог просто хотел ее успокоить, не так ли?