Несколько минут спустя она заснула, и Эрик почувствовал облегчение, но в то же время и разочарование. Разочарование оказалось сильнее.
Поцеловав ее, он понял, что уже давно стремился к этому поцелую. А вот Лэнгфорд сразу это понял. Что ж, неудивительно. Ведь Лэнгфорд обладал особым чутьем ко всему, что касается чувственности.
Эрик внимательно смотрел на сидевшую напротив него девушку, едва различимую в сиянии восходящей луны и тусклом свете фонаря, раскачивавшегося на карете. Сейчас, когда ее чудесные глаза были закрыты, а выразительное лицо неподвижно, он думал о ее характере об уверенности в себе, с которой она вошла в комнату больной. И любой, кто увидел бы ее в тот момент, сразу бы поверил, что она все исправит. Во всяком случае, он, Эрик, в это поверил.
Брентворт слегка передвинулся на сиденье, чтобы вытянуть ноги. Он тоже устал, хотя весь день ничего не делал, только расхаживал из стороны в сторону. Ему следовало бы поехать вместе с Напьером, а он об этом даже не подумал. Вероятно, решил, что может понадобиться, если Луиза скончается. Не мистеру Боумену и не мальчику, а Девине. Ее слезы и отчаяние в саду подтверждали его правоту.
Разумеется, он не знал, чем именно сможет ей помочь. Не поцелуями это уж точно. Тот его порыв был ошибкой, и уже скоро завтра или послезавтра ему придется с ней об этом поговорить. Впрочем, он не знал, что сможет сказать по этому поводу.
«Во мне всплыло то, что я долгие годы считал похороненным навек, и я был сам не свой». Если он скажет нечто подобное, то выставит себя полным дураком, хотя это истинная правда. И он не жалел о том, что поддался порыву, страсти, безрассудству После десяти лет обуздания этих своих качеств он наслаждался победой над здравым смыслом. Не спи Девина сейчас, он мог бы поцеловать ее снова, в темноте. Но она спала, и поэтому он лишь смотрел на нее, прислушиваясь к ее глубокому дыханию, а на него тем временем наваливались тягостные воспоминания свидетельства его безумств, к которым привела необузданная страсть.
Когда они проезжали деревню, он велел Напьеру остановиться и отправил его в таверну купить полную корзину еды и немного вина. А Девина по-прежнему спала. Когда же они добрались до ее дома, ему пришлось потрясти ее, чтобы разбудить, и он получил от этого короткого прикосновения гораздо больше удовольствия, чем следовало бы.
Она поморгала и выпрямилась, затем выглянула в окно.
Мы так быстро доехали?
Не так уж быстро. Вы очень крепко спали.
Девина протерла глаза и, кивком указав на корзинку, спросила:
А это что такое?
Еда из таверны. Не могу обещать, что она вкусная, но хотя бы горячая. Вы весь день ничего не ели.
Вы тоже.
Я пообедаю, когда вернусь в Нью-Касл.
Но это далеко Мы вполне можем разделить то, что лежит в корзинке.
Ему бы следовало отказаться и сразу же отправиться в путь, но он этого не сделал и занес корзинку в дом. Девина нашла кремень и зажгла лампу, затем провела герцога в кухню.
Надеюсь, это вам подойдет. В столовой не очень-то чисто.
Она нашла еще одну лампу, зажгла и ее, затем опустилась на колени и развела огонь в очаге.
В корзинке обнаружилась тушеная курятина с картошкой в глиняном горшке, немного хлеба и объемистая бутыль красного вина. Увидев ее, Девина порылась в ящике и отыскала штопор.
Они приступили к своей скромной трапезе, и Эрик налил два стакана вина. Курятина оказалась восхитительно вкусной, и Девина, съев кусочек, спросила:
А может быть, надо покормить и вашего кучера?
Он поел в таверне, пока ему собирали корзинку. А сейчас, наверное, уже спит.
Съев еще немного, девушка вдруг оторвалась от тарелки и посмотрела на Эрика.
Вы хотите что-то сказать? спросил он.
Знаете, я заметила, что даже в конце дня, после ремонта крыши и всего прочего, вы все еще выглядите как герцог. На галстуке ни пятнышка, а вашим крахмальным воротничком можно нарезать хлеб. Похоже, что герцоги каким-то образом освобождаются от влияния жизненных обстоятельств. Девина подперла кулаком подбородок и внимательно посмотрела на сотрапезника. Но, возможно, дело не в вашей одежде. Даже если она помнется, вы все равно будете выглядеть Брентвортом.
А вот это уже совсем не походило на комплимент.
Спасибо, буркнул Эрик.
Вы что, обиделись?
Вряд ли можно меня обидеть, сообщив, что я выгляжу самим собой.
Девина снова заговорила, но тут же осеклась. Она посмотрела сначала на свою тарелку, затем на бокал с вином и вдруг спросила:
Вы не собираетесь ничего мне сказать по поводу того, что произошло в саду?
Эрик мысленно усмехнулся. Какая отважная женщина
Да, как джентльмен, я обязан принести вам свои извинения, что и делаю прямо сейчас.
Почему-то это совсем не похоже на извинение. Вы вовсе не кажетесь виноватым.
Потому что я ни о чем не жалею. Конечно, если вы считаете, что я вас домогался, тогда я униженно прошу прощения. Так вы оскорбились?..
Эрик с нетерпением ждал ответа. Если она скажет «да», он это примет и полностью устранится. Однако он знавал многих женщин, и опыт подсказывал, что мисс Маккаллум вовсе не была против того поцелуя и объятий.
Девина некоторое время обдумывала ответ и наконец сказала:
Если честно, то я не чувствую себя оскорбленной. Однако же, если вспомнить, кто мы друг другу, то лучше забыть о случившемся в саду.
Да, я понимаю. Разумеется, вы правы. Эрик встал. Что ж, мне пора. Завтра я приеду за вами до полудня, но сначала заберу доктора Чалмерса и отправлю его домой. Затем мы навестим вашу подругу, а потом продолжим наши дела в Эдинбурге.
Я собиралась ехать в почтовой карете.
Я вас отвезу. Сам сяду наверху, рядом с Напьером, добавил герцог.
Девина поднялась, чтобы проводить его.
Ох, милорд, вам из-за меня приходится столько разъезжать Я бы предложила вам с Напьером остаться здесь, но это не только не подходит вам, но и Девина помолчала. В общем, вы не должны Ну, после того, что случилось. Но если мы все забудем, то тогда
Нет, я не могу остаться. Эрик легонько коснулся ладонью щеки девушки. Видите ли, мисс Маккаллум, мы с вами хоть и договорились забыть об этом поцелуе, но я не смогу сделать это.
Он резко развернулся и вышел, хотя внутренний голос в его душе грохотал: «Останься, идиот, останься!»
Глава 14
Девина отнесла Луизе миску супа, в кухне же для дневной трапезы жарилась курица. На фартуке, который она повязала, виднелись пятна от утренних домашних трудов, но ее это только радовало; ее сейчас все радовало подруга пережила кризис и встретила рассвет уже без температуры.
Он резко развернулся и вышел, хотя внутренний голос в его душе грохотал: «Останься, идиот, останься!»
Глава 14
Девина отнесла Луизе миску супа, в кухне же для дневной трапезы жарилась курица. На фартуке, который она повязала, виднелись пятна от утренних домашних трудов, но ее это только радовало; ее сейчас все радовало подруга пережила кризис и встретила рассвет уже без температуры.
Брентворт отправил доктора Чалмерса обратно в Нью-Касл и теперь сидел в кресле с книгой, которую вытащил из своего багажа, прежде чем карета уехала. Казалось, он полностью погрузился в чтение, что вполне устраивало Девину. Она стала остро ощущать его присутствие, поэтому возможность отдалиться от него любым способом приносила облегчение.
Усадив Луизу и болтая о всяких пустяках, она начала кормить ее супом, но мысли ее уносились совсем в другом направлении. Тот поцелуй определенно мог считаться ошибкой, если герцог о нем не забудет. Он был бы ошибкой даже и в том случае, если бы полностью вылетел у него из головы. Потому что она, Девина, чувствовала, что тоже не сможет забыть тот поцелуй
О чем ты думаешь? спросила Луиза. О чем-то серьезном?
Думаю о своем возвращении в Эдинбург. Я провела в Лондоне целый месяц, и будет очень приятно снова увидеть старых друзей. Девина улыбнулась. Но, конечно, не таких старых, как ты.
Луиза сжала ее руку.
Прости, что я тебе не писала. Твои письма доходили до меня, даже когда вышла замуж и переехала сюда. Я всегда думала, что с твоей стороны было очень мило брать на себя почтовые расходы, чтобы мне не пришлось платить самой.
А почему ты не отвечала?
Луиза пожала плечами.
Когда я вышла замуж, все время находились какие-то дела, особенно после рождения сына. А еще ты писала о такой удивительной жизни По сравнению с этим мне нечего было тебе рассказать.
Вряд ли ту жизнь можно назвать удивительной.
Но ты жила в городе, твой отец служил в университете, и ты писала о людях, которые мне казались просто шикарными. Друзья в рыцарском звании А теперь Нейл сказал, что тебя привез сюда герцог. Герцог, Девина! Нейл говорит, он и сейчас сидит там, внизу, прямо в нашем доме! Я даже немного рада, что больна и мне не придется с ним знакомиться. Даже не представляю, что я могла бы ему сказать.
Он такой же, как любой другой человек. «Герцог» всего лишь титул.
Но он был вовсе не таким, как любой другой, и Луиза, возможно, ужасно растерялась бы при встрече с ним до того растерялась, что у нее бы язык отнялся.
Скажи ему от меня спасибо за доктора и за то, что он позволил тебе побыть со мной, только не разрешай подниматься сюда. Луиза инстинктивно потянулась к волосам их давно уже требовалось хорошенько вымыть. Потом она вдруг посмотрела на волосы подруги и пробормотала: Ты что, тоже болела?.. Твои волосы
Да, верно. Девина улыбнулась. Радуйся, что я достаточно образованна, иначе ты могла бы проснуться сегодня утром со стрижкой хуже, чем у нашего короля.
Полагаю, с твоей стрижкой легче ухаживать за волосами. Мне она очень даже нравится.
А я с нетерпением жду, когда отрастут волосы. Теперь мне уже удается выглядеть нормально, но четыре месяца назад О, это был просто ужас. Девина зачерпнула еще ложку супа. Ешь, Луиза.
Я уже и сама могу.
Знаю, но мне доставляет удовольствие ухаживать за тобой, пока есть возможность. Мы уедем сразу после обеда, а ты, наверное, начнешь убеждать себя, что уже поправилась, хотя тебе необходимо отдохнуть еще несколько дней.
Девина провела все утро на кухне и теперь рассказала подруге, что успела приготовить, чтобы Луиза действительно могла отдыхать. Они еще с полчаса предавались воспоминаниям, затем Луиза заснула, а Девина спустилась в кухню, чтобы закончить приготовление обеда.
Они сели за стол все вместе фермер, его сын, герцог и она. Брентворт втянул мистера Боумена в разговор о землеустройстве и новых методах ведения фермерского хозяйства. Он снял сюртук, когда это сделал хозяин дома, и теперь сидел за столом в рубашке и жилете, но все еще выглядел очень по-герцогски, хотя казался при этом более доступным, чем обычно. Какое-то время Брентворт беседовал с мистером Боуменом, затем заговорил об отъезде. Девина же поднялась к Луизе, чтобы попрощаться. Несколько минут спустя мистер Боумен вышел вместе с ними, чтобы проводить их до кареты.