Я выпил в третий раз.
Весь мир вокруг неожиданно переменился и заиграл новыми красками. В голове зашумел спирт. Через полчаса до меня вдруг дошло, что я уже не сижу, а танцую. Если это, конечно, можно было назвать танцем. Вместе с Андреем мы прыгали на жестяной крыше, как прыгают подростки на рок-концерте, предварительно убив себя смесью кислоты и таблеток. В голове играла громкая музыка, и я не понимал, откуда звучат эти скребущие гитарные рифы, откуда кричит хриплый голос Курта Кобейна.
Алкогольные призраки подняли меня над кровлей старого здания и раскружили так сильно, что я потерял последние остатки разума и целиком отдался опьяняющему угару. Трезвая воля вступила в схватку с семидесятиградусным ромом и проиграла.
Не знаю, сколько это длилось по времени. В какой-то момент из выходящего во двор окна показалось сморщенное лицо престарелой женщины. Старуха визгливо и недовольно прокричала нам что-то. Из-за трёхэтажного мата, которым она приправила свой монолог, я не понял всей сути, но, мне показалось, её тирада была связана с тем, что в мире развелось слишком много человеческих особей, и природа уже не в состоянии обеспечить всех их мозгами. Было что-то и про усатого советского диктатора, которого «на нас нет». В основном же, она призывала к тому, чтобы мы не засоряли человеческий генофонд и, разбежавшись с крыши, познали радость свободного полёта.
Честно признаться, нам стало немного стыдно, но остановиться мы уже не могли, и поэтому вновь разлили алкоголь по стаканам.
Поджигай! крикнул Андрей.
Что? Зачем?
Жги, говорю! Ну, давай! А, чёрт побери, дай сюда зажигалку. Вот так! Взгляни: перед тобой союз воды и огня. Что может быть прекраснее, чем это мимолётное единство двух противоположных стихий?!
Мужское и женское начало, сказал я, с трудом удерживаясь на ногах.
Именно так! А теперь накрой стакан ладонью. Смелее! Перекрой кислород, и пламя угаснет. Вот! Отлично! Пей!
И я снова выпил, оставив всякую надежду вернуться обратно.
Андрей
Молчание.
Андрей!
А? Что? Чёрт, я опять задумался.
Андрюх, мне кажется, я святой Георгий.
Воронцов уставился на меня. Затем с подозрением взглянул на полупустую бутылку.
Эка тебя унесло, дружище. Пора, пожалуй, приспустить паруса, сказал он, закручивая пробку.
Нет-нет, со мной полный порядок Ай, чёрт! я оступился и едва не свалился вниз.
Аккуратнее! Присядь-ка лучше. Вот так, молодец. Что ты там говорил про Георгия?
Я Моё имя Семь испытаний
Я вдруг понял, что не могу связать слова в предложения. Алкоголь действовал слишком быстро. Последний раз я пил полтора месяца назад, в день, когда болтал с Аней о молодости и счастье, и теперь мой организм, отвыкший от спирта, явно не справлялся с его экстремальной дозой в крови.
Все мысли путались, и вместо подходящих слов в голову лезли лишь навязчивые куплеты «Нирваны». Одна и та же песня играла на телефоне Андрея, сбивая с толку.
Соберись, дружище, сказал Воронцов, похлопав меня по плечу. О чём ты хотел рассказать?
Понимаешь Есть легенда О человеке, который бросил всё Он поверил в невозможное
Im so happy. Cause today I found my friends
Нет покачал я головой, начну с другого
Theyre in my head
Чёрт. Выключи, пожалуйста. Я не могу сосредоточиться.
Воронцов ткнул пальцем в телефон. Стало так тихо, словно вместе с песней он выключил все звуки окружающего нас мира.
Спасибо, кивнул я. Так вот Возможно, моя история покажется тебе немного странной. А! Чего уж там! Ты, верно, решишь, что я съехал с катушек. Но я расскажу. Понимаешь, Андрей, мне кажется Как бы это сказать Мне кажется, я нашёл Бога.
Воронцов присвистнул.
Хрена себе находка! Ну и как он выглядит?
Это она У неё чёрные волосы. Она высокая. И очень красивая. Её зовут Мириам Ларейн де Рев.
А я так и знал, что Бог еврей, махнул Андрей рукой. Правда, не думал, что женщина. А почему фамилия французская?
Что?
Ну фамилия. Если, конечно, у Бога может быть фамилия. La reine de reves. Переводится, как «царица грёз». Или «королева сновидений».
Андрей
Да?
Налей-ка мне ещё.
Уверен?
Абсолютно. Кажется, я только что протрезвел.
Сейчас исправим Держи.
Уже привычным движением я опустошил стакан.
А-а-а! Чёрт! Эту штуку, наверное, подают в аду.
Не уходи от темы. Мы говорили о Боге, а не о дьяволе.
Да О Боге Хотя иногда мне кажется, Бог, дьявол всё это одно и то же. По крайней мере, в случае с Мириам так и есть.
Кто такая эта Мириам?
Она королева сновидений Моих сновидений. В общем, слушай. Это довольно долгая история
Закончив рассказ, я ожидал, что Андрей покрутит пальцем у виска. Но парень лишь громко присвистнул и покачал головой. Он отодвинул стакан, отхлебнул прямо из бутылки, а затем произнёс:
Это самая охуительная история, которую я когда-либо слышал. Ты же не врёшь мне?
Ни капли.
«Ни капли» не наш девиз. Держи. Надо добить эту штуку. Твоё здоровье!
Мы его точно потеряем сегодня.
Не страшно. Лучше скажи, как ты с этим живёшь? Ну то есть Тебя это не напрягает?
Напрягает? удивился я. Нет, Мириам меня не напрягает. Понимаешь, Андрей Я люблю её.
Так и думал, кивнул Воронцов, значит, нужно найти Рецепт, да?
Да. Только я не знаю, где именно его искать. Зацепок слишком мало. А! Что я тут тебе заливаю! Зацепок вообще нет! Ни одной! Только тупая фраза из сновидения. «Иди по лунной дороге на запад» что это вообще такое? Ну вот я в Петербурге. И что? Это ещё не запад? Может быть, нужно ехать в Калининград? Или вообще из страны? Испания? Америка? Как далеко я должен уйти?
Слушай, а ты не думал, что это метафора?
Думал, а как же, хмыкнул я, только толку от этой думы нет никакого. Смыслов может оказаться так много, что искать среди них один правильный всё равно, что пытаться найти иголку
Подожди-подожди! перебил меня Андрей. А эти внутренние демоны, или как ты их назвал?
Стражи?
Да, точно. Эти стражи. Тебе не кажется, что всё может оказаться связанным именно с ними? Ну, то есть Это ведь типичная сказка, понимаешь? Путник отправляется искать то, не знаю что. Туда, не знаю куда Подожди-ка Андрей щёлкнул пальцами. Ну да, конечно! Ты ещё не понял?
Продолжай.
«Туда, не знаю куда» это же классический литературный архетип! Загадочное тридесятое царство, что лежит за дальними лесами, морями. Место, в котором должен побывать герой, чтобы принести оттуда сокровенное знание. Герой отправляется в путь, он сражается с чудовищами, что охраняют дорогу. Параллельно знакомится с помощниками, которые помогают ему преодолеть тяготы. И в итоге он достигает цели. Но есть один момент Из путешествия герой возвращается другим человеком. Как бы не совсем живым, понимаешь? И это неудивительно, ведь «тридесятое царство» вовсе никакое не царство. Это территория смерти. Территория, которую от нашего мира отделяет
Мост.
Да, именно! Мост. Или радуга. Или лунная дорога. Или что-то ещё, по чему герой сможет пройти сквозь границу и оказаться на другой стороне. Сможет прийти туда, не знаю куда, понимаешь?
Теперь да.
А раз понимаешь, то скажи, мой друг. Что в представлении людей всегда являлось «территорией смерти»?
Кладбище?
Не тупи, дружище.
Эм Сейчас, дай-ка подумать Подожди-подожди Ах! Твою же мать! Сновидение!
Бинго!
Я вытер вспотевший лоб и подвинул стакан.
Налей-ка мне ещё. Кажется, мы на верном пути.
Ещё бы. С нами мудрость Карибских островов.
Что ж Теперь всё стало складываться в более-менее понятную картинку. Святой Георгий, нашедший веру. Его семь дней, наполненных пытками семь испытаний на пути к Богу.
Семь стражей, охраняющих лунную дорогу, кивнул Воронцов. Троих ты сумел победить.
Значит, остались четверо.
Есть представление, что это может быть? спросил Андрей. Ну, то есть ты понимаешь? Страх, уныние, прошлое они остались позади. Что дальше?
Если б я знал покачал я головой.
Андрей призадумался о чём-то, а затем хмыкнул и снова похлопал меня по спине.
Тебе определенно везет, дружище. Завтра у нас будет возможность пообщаться с людьми, которые могут поделиться дельным советом.
Ты о чём?
Знаешь, какой завтра день?
Дай-ка вспомнить Вроде двадцать первое июня.
Ага. А что у нас происходит в ночь с двадцать первого на двадцать второе?
Эм На нас нападают фашисты?
Типун тебе.
Выпускные в школах?
Опять мимо. Завтра летнее солнцестояние. Будет купальская ночь!
Подожди. Разве Иван Купала не в июле?
Воронцов поморщился и неодобрительно покачал головой.
Ну-ну, дружище, произнёс он. Пусть тебя не вводит в заблуждение та ерунда, что случилась с нашим календарём. Настоящий герой должен помнить бородатые традиции своего рода. Купальская ночь самая короткая ночь в году.
Допустим И что из этого следует?
А то, что завтра будет шабаш!
Что?
Шабаш! Праздник! Территория сказки! Короче, будет оргия!
Я поперхнулся ромом.
Я для этого сюда и приехал, засмеялся Андрей. Завтра вечером мы с тобой отправимся к одному озеру, где соберутся такие же психонавты.
Кто? Наркоманы что ли?
Ага, и они тоже. Эзотерики там, хиппари всякие. Среди них иногда попадаются ценные кадры. Может, кто скажет что-нибудь дельное. А вообще, лично я собираюсь встретиться там со старыми приятелями. А тебе, как видишь, сама судьба велит отправиться вместе со мной. Ведь неслучайно мы встретились по дороге. Ох, неслучайно, дружище
Не до конца понимаю, о чём ты. Но слово «оргия» перевешивает все возможные против.
Так значит, завтра едем?
Едем, кивнул я.
Вот и отлично. Выпьем за это! И знаешь, пожалуй, пора идти спать. Три часа ночи, как-никак.
Сколько?! не поверил я. Ещё ведь светло!
Андрей громко засмеялся.
А вот эта шутка гораздо бородатее, чем моя, сказал он, заглядывая на дно бутылки. Вот что я скажу тебе, дружище. Ты ошибся, думая, что Петербург это запад. Петербург это север. И как в любом северном городе, в летние месяцы здесь царит чёртов свет.
Белые ночи Ну да, как я мог забыть.
Добро пожаловать в Санкт-Петербург, произнёс Андрей и в один присест осушил остатки рома. Добро пожаловать на территорию сказки.
Мне показалось, что я успел только прилечь на диван, как вдруг кто-то бесцеремонно тряхнул меня за плечо. Издалека донёсся знакомый бархатный голос:
Не время прохлаждаться, Полянский. Вставай быстрее и полетели!