Послушав минут пять пение Мелиссы, преисполненной энтузиазма, но не имеющей ни малейшего представления о гармонии, я решаю, что с меня хватит. Я собираюсь встать. Я подтягиваю бюстгальтер под джемпером, в котором теперь сплю, и мне удается вывернуть наизнанку нижнее белье для повторной носки. Да, дело дошло до этого. Но, что удивительно, я неплохо справляюсь.
Может, я и в самом деле викинг
Появляется Марго с руками на бедрах и с почти эфирным ореолом утреннего солнца вокруг карамельных волос, сияющих ярче обычного.
После пробежки все кажется лучше, не так ли?
Мы с Тришей обмениваемся взглядами, говорящими: «Я бы так не сказала», а затем телепатически произносим сообща: «Господи, дай мне силы и, по возможности, эспрессо»
Увидев Магнуса, Марго принимает позу, благодаря которой выглядит еще выше.
О, привет! Как дела сегодня?
Но сегодня Магнус игнорирует ее. Сейчас не время социальной мишуры, и он твердо объявляет:
Мы воины.
А что насчет завтрака? спрашиваю я.
Я! Женщина, которая более десяти лет старалась не брать ни крошки в рот с утра! «Ты изменилась, Элис», думаю я.
Да! подхватывает Триша, приглаживая волосы после сна, чтобы придать себе более презентабельный вид. Разве нет какого-нибудь ритуала пробуждения для воинов?
Она пытается оттянуть неизбежное.
Какого-нибудь разогрева, хватается она за соломинку. Или игры «Познай своего внутреннего воина»? Чего-нибудь, желательно с метанием колец?
По выражению лица нашего предводителя я догадываюсь, что ничего такого не предусмотрено.
Нет?..
Идем, только и произносит Магнус, протягивая руку с напряженным бицепсом, чтобы помочь нам встать, словно мы Мэрилин Монро и Джейн Расселл в фильме «Джентльмены предпочитают блондинок».
Я уверяю его, что справлюсь сама, но Триша принимает помощь, а потом как бы случайно прижимается к его обнаженной груди.
Глаже, чем у пресноводной выдры, бормочет она, когда он вытягивает ее из нашей хижины.
Воск, шепчу я. Вряд ли у мужчины с таким количеством волос на лице растительность должна заканчиваться строго на границе шеи.
Триша ухмыляется, и только потом я замечаю, что сегодня наш великий предводитель заплел свою растительность на лице в три косички.
Похоже на треногу
Говори что угодно про мужчин, которые удаляют волосы, говорит Триша, когда к ней возвращается самообладание. Но мамонты вымерли не случайно
После очередного марш-броска по пересеченной местности мы оставляем позади «сарай для ремесел» и приближаемся к чему именно? Хижине? Лачуге с трубой? Назвать ее «домом» значит оказать слишком большую честь этой халабуде. Изнутри доносится рев пламени и шипение мехов. Я захожусь в кашле, пока мои легкие приспосабливаются к плотному воздуху с синеватым дымком. Когда глаза перестают слезиться от едкого углерода, я различаю голые стены, балки, на которых висят разнообразные инструменты, и некую фигуру в рост человека в дальнем углу.
Тут есть кто-то? шепчу я.
О да, Магнус кажется слегка раздраженным. Он помогает.
Потом он произносит нечто на языке, которого я не понимаю, но который звучит очень похоже на речь пьяного.
Ну или на речь убийцы в сериале с субтитрами, где дело происходит в месте с тускло-серым небом.
Рявкнувшее в ответ существо, очевидно, освобождается от своей работы и быстро проходит мимо нас, отвернув покрытое копотью лицо и оставляя после себя лишь дымно-мускусный запах.
М-мм, вдыхает Триша. Напоминает коваля.
Я не имею представления, что это значит, но взор сестры при этом слове немного затуманивается. Триша объясняет, что коваль это «специалист по обработке копыт лошадей обычно кузнец, который их подковывает» («Я смотрела третью серию «Селебрити-Гимкхана» по ITV2», добавляет она).
Магнус же тем временем берется за меха и старается орудовать ими столь же усердно, как и предыдущий работник, рассказывая: «Во времена викингов кузнец был одним из самых важных людей».
Один король, глухо произносит он между ударами, приказал отрубить своему кузнецу ноги, чтобы тот не смог уйти из деревни.
Не зная, как реагировать на такое заявление, мы молчим.
Итак, вот как куют железо, пыхтит Магнус.
Понятно. А э-мм сколько нам его потребуется для меча? спрашивает Мелисса.
Магнус поворачивается и резко отвечает:
Вы меч не делаете.
Не делаем?
Нет! Он смеется. Прямо ей в лицо. И трясет головой, словно вопрос Мелиссы был просто «очень смешным», а затем как бы предлагает компромисс: Большинство учеников начинает с гвоздя.
С гвоздя? Мелиссу это не впечатлило. Значит, мы делаем гвоздь? В «день оружия»?
Нет! Он смеется. Прямо ей в лицо. И трясет головой, словно вопрос Мелиссы был просто «очень смешным», а затем как бы предлагает компромисс: Большинство учеников начинает с гвоздя.
С гвоздя? Мелиссу это не впечатлило. Значит, мы делаем гвоздь? В «день оружия»?
Да. Чтобы научиться делать мечи, требуются годы.
Понятно. А вы сколько этим занимаетесь?
Годы, отвечает он.
Мелисса принимает самый надутый вид, на какой способна, и даже Марго выглядит немного расстроенной. Триша же занята тем, что уклоняется от россыпи искр, похожей на искры от нескольких петард, а я осознаю, что в глубине души тоже обеспокоена тем, что мне не позволят воплотить мою фантазию в духе «Зены королевы воинов».
Я делаю этот гвоздь не по своей прихоти, знаете ли! отрывисто рявкает Магнус, похлопывая по своей бороде, в которую залетела искра.
«Если кому-то и требуются сварочные маски, то это хипстерам», размышляю я.
Магнус продолжает ворчать и раздувать меха. Этим утром он пребывает в каком-то странном настроении, и даже попытки Триши подольститься и короткие шорты Марго не способны расшевелить его. Как и было сказано, ковка гвоздя занимает «чертовски много времени», по словам Триши, и посреди этого процесса она заявляет, что ей требуется перерыв. Поэтому мы по взаимному согласию решаем устроить ранний обед. Тут Магнус извиняется и неожиданно проворно убегает в лес.
Мы подчищаем припасы вчерашнюю соленую селедку и хлеб, который не кажется таким уж черствым после прожарки, а затем продолжаем сидеть на месте, готовые к ожидающим нас «невероятным событиям», пока Триша не замечает, что наш предводитель отсутствует уж слишком долго.
Поскольку часы среди нас есть только у Мелиссы, то она говорит, что дает ему еще пять минут. («Нельзя торопить испражнение», утверждает она, словно переиначивая известный припев Дайаны Росс).
Магнус, по всей видимости, забыв о каких бы то ни было торопящих его внешних факторах, не возвращается и через пять минут. Но где-то на шестой минуте, как сообщает нам Мелисса, до нас доносится странный сдавленный звук.
«Пожалуйста, пусть это только не будет дикое животное, молюсь я мысленно. Только лишь бы Магнус не подумал, что раз мы с аппетитом сожрали селедку, то теперь ему можно поймать белку, или принести в жертву разбрасывающую какашки овцу, или сразиться с енотовидной собакой или волком»
О-оооо-х, раздается стон, на этот раз более высоким тоном, похожим на сирену.
Магнус? Марго выглядит озабоченной. Может, нам стоит пойти посмотреть, как он там?
Человек отвечает на зов природы, говорит Триша. Думаю, он заслуживает некоторой приватности.
Аргххххх! довольно отчетливо раздается очередной стон.
С другой стороны
Мы находимся как раз в разгаре спора шепотом о том, что делать дальше, как в поле зрения появляется Магнус с приспущенными шароварами, не скрывающими ничего из того, что могут продемонстрировать викинги. Он немного покачивается, а потом медленно кренится в одну сторону. Мы пассивно наблюдаем, в уверенности, что он самостоятельно выпрямится, пока он не преодолевает критический угол, и тут мы одновременно вскакиваем на ноги.
Он падает в обморок! Сейчас упадет! комментирует Триша, пока Мелисса делает достойный восхищения рывок, чтобы спасти его, но ее обгоняет спринтерша-Марго.
Марго подхватывает Магнуса в воздухе, пока он не ударился черепом об особенно угловатый камень. И тут он теряет контроль над своими внутренностями
Вот Марго пытается удержать его и одновременно отклониться как можно дальше от экскрементов. незадача!
Ты хотела сказать «говно», грубо поправляет ее Триша, пока мы все созерцаем нашего некогда великого предводителя.
Багрянец переполз с одной его щеки на другую, и теперь он выглядит как подросток, страдающий от сурового приступа акне. К тому же он заметно задыхается. Потом его рвет. Из его глотки извергается поток вязкой жидкости, в основном розовато-лилового цвета, с вкраплениями ранее добытой зелени.
Испытывая отвращение, но опасаясь, что сейчас настал как раз тот самый момент, когда должна вмешаться женщина, хранящая в своем багажнике четыре «вечные» хозяйственные сумки, я произношу фразу, которую репетировала лет с семнадцати:
Позвольте посмотреть мне, я врач.
Тут же Мелисса произносит фразу, которую репетировала лет с пятнадцати:
Ты не настоящий врач, ты стоматолог
Профессионалы в области стоматологии проходят регулярные курсы по оказанию экстренной медицинской помощи в соответствии с уровнем их клинической ответственности, нетерпеливо поясняю я ей.
И что это значит на нормальном человеческом языке?
Нас учат оказывать первую помощь! огрызаюсь я. Ну а ты что предлагаешь? Пошептать ему что-то на ухо, как лошади?
Это ее затыкает.
По правде говоря, за исключением того, чтобы пощупать лоб на предмет температуры, послушать живот на предмет желудочных колик и признать, что он действительно слишком слаб, чтобы стоять, я почти ничего не делаю. Хорошо еще, что в его выделениях нет крови. Но его всего трясет, и, судя по выделениям с ягодами, сомнений в причине такого состояния мало. Все глаза обращены на меня. Ну, если не считать закатившиеся глаза нашего славного предводителя.
Черт
И что нам теперь делать? спрашивает Триша.
Я пытаюсь думать быстро.
Что бы сделала женщина с четырьмя «вечными» хозяйственными сумками в багажнике? Потом вспоминаю. Навык выживания 101: проверить, все ли в порядке с остальными.
Кому-то еще нехорошо?
Все трясут головами. Если не считать тошноты от созерцания сцены расследования, никаких заметных нарушений не выявлено. Хоть какое-то облегчение.
Он ел то же, что и мы? спрашивает Марго.
Думаю, да
Ну он прикончил те ягоды
Я покрываюсь потом. Я начинаю бояться, что из-за этих дурацких ягод, добычей которых так гордилась, могла непреднамеренно отравить Магнуса каким-то неизвестным мне заблудшим плодом, случайно сорвав его с какого-нибудь другого дерева.