Принц Яр вошел в комнату, закрыл за собой дверь, посмотрел на Гледу и залился краской. Она и сама почувствовала себя смущенной, хотя из-под покрывала, в которое она успела плотно завернуться, торчали лишь голова и пальцы босых ног. Гледа сунула ноги в войлочные тапки, которые ей вручил еще Шолд, сказав, что холод камня обманчив и коварен, и шагнула к окну, прислонившись к стене. Принц замер возле зеркала.
Я слушаю вас, ваше высочество, наконец догадалась произнести Гледа и даже, удерживая на груди ткань, попыталась поклониться. Простите, что я в таком виде.
Оставь, неловко махнул он рукой. Мы же не на приеме. Я всего лишь пришел познакомиться со внучкой лучшего воеводы королевства, к сожалению уже покойного, и с воительницей, которая превзошла всех известных мне воинов.
Наверное, среди них нет ни одного эйконца, предположила Гледа. Иначе бы вы сберегли эти эпитеты для них.
В твоем отряде есть один эйконец, заметил принц. И он, судя по всему, отличный воин. Шолд выделил четверых. Его, некоего Яна, Мортека, которого назвал воспитанником собственного монастыря, и тебя. Но сразу сказал, что с тобой никто не сравнится. Причем отметил, что все воины в твоем отряде прекрасны. Даже какой-то колдун и ветеран из Альбиуса, я не приглядывался впрочем. А про двух девиц, в движениях которых он опознал школу райдонского монастыря, изрек, что не выставил бы против них никого из нынешних своих подопечных. И все же, ты была лучшей.
Я очень признательна за столь высокую оценку моих умений, сказала Гледа, но думаю, что во всем произошедшем нет какой-то моей особой заслуги. Все просто так сложилось. У меня не было другого выхода. Мы должны были или сражаться, или стать пищей для этих тварей.
Для бывших подданных королевства, с горечью произнес принц и добавил. Ты очень похожа на свою мать. Как я узнал, тоже покойную. Мои соболезнования, внучка Стахета Вичти.
Вы знали ее? спросила Гледа.
Я ее видел, сказал принц. Я видел и тебя, но прости, вспомнил лишь потому, что ваш воин, Стайн, назвал имя Торна Бренина. Я довольно тесно общался с твоим братом, Мактом. И я знаю, что он тоже погиб.
Все погибли, прошептала Гледа.
Ты, к счастью, жива, заметил принц. Так вот, я помню твою мать. Вы приехали в Оду вместе с отцом и матерью несколько лет назад. Помнишь? Когда представляли Макта в королевскую роту.
Его представлял дед, прошептала Гледа. Мы были там по собственной воле. Не по ритуалу. А я вообще была еще сопливой девчонкой.
Очаровательной сопливой девчонкой, засмеялся принц. Помнишь, ты пристала к белокурому парню обрызганному душистой водой, с волосами ниже плеч, с напудренным лицом.
Было что-то такое, поморщилась Гледа. Кажется, я тогда совершила немало глупостей. Мама никак не могла меня унять. У меня глаза разбегались в королевском дворце от его роскоши. Там было полно всяких диковин. Птицы с роскошными хвостами в саду. Фонтаны Да и этот парень был похож на такую же птицу.
Точно так, кивнул принц. Мама твоя и увела тебя от этого парня. Ты пристала к нему с вопросом как стать принцессой, чтобы остаться во дворце навсегда.
Ага, прыснула Гледа. А этот утонченный благоухающий вельможа с тонкими ручками высокомерно ответил, что способ есть лишь один родиться в королевской семье. И если ты промахнулась с этим, то можно лишь поплакать о собственной судьбе.
Ну, я сказал тебе не только это, постарался сделать серьезным лицо принц. Я еще и предложил подрасти, стать красавицей и выйти замуж за одного из принцев. Королевой это тебя точно не сделает, но определенную близость ко дворцу будет предполагать.
Святые боги! вытаращила глаза Гледа. Так это были вы, ваше высочество? Я вас не узнала!
Просто ты даже не спросила у меня тогда имени, вздохнул принц. И, надо сказать, смотрела с изрядным презрением. Как смотрел бы опытный умудренный воин на столичного безвольного щеголя. Но я не обиделся. И даже на то, что ты меня не узнала. Я и сам не узнаю себя порой, покосился он на зеркало. Куда-то делись тонкие ручки, да и кудри пришлось срезать. Так что я слегка изменился.
И я тоже, выдохнула Гледа.
И да, и нет, заметил принц. Не буду лукавить, я не сразу понял, почему ты мне кажешься знакомой. Но должен отметить, что ты восхитительна.
Спасибо, ваше высочество, снова поклонилась Гледа. Мне очень приятно слышать это от вас.
Куда держит путь твой отряд в такое время? спросил принц.
Мы едем по святым местам, пробормотала Гледа. От менгира к менгиру, от Святые боги, я не знаю, что говорить вам. Мы были в Опакуме. И теперь должны оказаться как можно дальше от него.
Если не знаешь, что говорить, лучше не говорить ничего, заметил принц. Впрочем, настоятель Шолд сказал мне, что допытываться у тебя о цели вашего путешествия не стоит. И я не стану. Но спрошу кое-что. Я смогу тебя увидеть еще раз?
Если я останусь жива, прошептала Гледа. И если вы захотите увидеть меня, что бы со мной ни произошло.
С нами со всеми что-то происходит, заметил принц. Кстати, на то, чтобы перестать быть тем изнеженным принцем младшим из трех и любимчиком всего двора мне пришлось провести именно здесь под рукой Шолда пять долгих лет.
Я бы тоже сочла обучение у Шолда заманчивой возможностью, сказала Гледа.
Это невозможно, рассмеялся принц. Во-первых, это мужской монастырь. Во-вторых, Шолду нечему тебя научить. И это его слова. Когда вы уходите?
Завтра утром, сказала Гледа.
Тогда я не буду больше тебя беспокоить, кивнул принц. Уже вечереет. Удачи тебе, красавица, куда бы ты ни направлялась. И позволь заметить, что будь источником твоей красоты даже магия, она всего лишь воспользовалась тем, что уже было в любопытной, задорной и не такой уж сопливой девчонке, которую я когда-то увидел. И которая смотрела на меня как на пустое место. Возможно, именно это изменило мою судьбу.
Ничто не проходит бесследно, ваше высочество, прошептала Гледа. Просто иногда следы не видны.
К счастью, кивнул принц и вышел.
Гледа стянула с себя покрывало, поднесла его к окну и покраснела второй раз. Ткань была прозрачной.
На одном из привалов, который Ян и Ло Фенг устроили в обширной расщелине, где обнаружился и запас дров, и прошлогоднее сено под навесом из коры для лежаков, уже в темноте к Гледе подошел Скур. Спросил разрешения и осторожно, придерживая собственный живот, присел рядом. Усмехнулся невесело:
У нас обоих проблемы в области нижней части туловища. Но мои проблемы вроде бы оказались пустяшными.
Только потому, что Мортек оказался сведущ в лекарском деле, заметила Гледа.
Иногда мне кажется, что для него это игра, покосился Скур в сторону костра, возле которого Мортек о чем-то разговаривал с сестрицами.
И чем это плохо? спросила Гледа.
Он может наиграться, пожал плечами Скур. Послушай. Как у тебя с колдовством?
Никак, пожала плечами Гледа. Я, конечно, знаю несколько заклинаний, но их знают все. Они вроде молитв. Присказок. Они не действуют. Мой отец был воином, как ты знаешь. Мать просто его женой и моей матерью, хотя у нее и были склонности к лекарскому делу. А я наверное тоже воин? А почему ты спрашиваешь?
Понимаешь, ответил Скур. Ты очень изменилась. Нет, как человек ты осталась прежней, уж поверь, я это чувствую. Ты изменилась внешне и в том, что называют силой.
Силой? не поняла Гледа. Ты имеешь в виду ту схватку? Как я сражалась?
И это тоже, кивнул Скур. Но по сути я говорю о другой силе. К примеру, о такой.
Он сложил ладони, потом раскрыл их, и Гледа увидела трепещущий в воздухе язычок пламени. Мортек, продолжая рассказывать что-то, посмотрел в их сторону.
Он сложил ладони, потом раскрыл их, и Гледа увидела трепещущий в воздухе язычок пламени. Мортек, продолжая рассказывать что-то, посмотрел в их сторону.
Он чувствует колдовство, кивнул Скур, складывая ладони. Это потому что оно простое. Без прикрытия. Не тайное. Понимаешь?
Нет, улыбнулась Гледа. Это морок?
Посмотри еще раз, снова раскрыл ладони Скур.
Гледа протянула руку, чтобы смахнуть пламя с его рук и едва не вскрикнула:
Демон! Это настоящий огонь? Я чуть не обожглась!
Обжечься можно и о морок, заметил Скур. Но это настоящий огонь. Какие заклинания ты знаешь?
Всякую ерунду, сдвинула брови Гледа. Чтобы не болел зуб, чтобы остановилась кровь, чтобы нашлась какая-нибудь вещица, чтобы быстрее уснуть, чтобы нагрелся напиток в чашке. Они не работают. Хотя, потерянное я иногда находила. Но это было скорее совпадение.
Знаешь, при определенном уровне силы, которая, как мне кажется, сейчас тебя переполняет, заклинания вообще не нужны, заметил Скур. Достаточно захотеть, чтобы что-то получилось. Твое желание и есть движитель любого твоего колдовства. Но начать можно и с затверженного заклинания. Ну-ка, расскажи-ка мне присказку про горячую чашку?
Гледа, смущаясь, прочитала ему детскую присказку, которая была, скорее, скороговоркой, но Скур удовлетворенно кивнул и попросил повторить ее, имея что-то в виду.
Я не понимаю, призналась Гледа.
Ну вот, показал он на Мортека, который как раз держал в руках чашку. Прочитай свое заклинание, глядя на его чашку. Попробуй ощутить ее. Или хотя бы представить, как ты ее ощущаешь.
Разве так колдуют? не поняла Гледа.
И так тоже, уверил ее Скур. Конечно, каждый идет к своему умению разной дорогой, но приходят примерно к похожему. Если приходят, конечно. И этот способ не самый плохой. Попробуй.
Гледа кивнула, вздохнула, потому как эта затея ей все-таки казалась бредовой, и прочитала заклинание, глядя на чашку в руках Мортека и стараясь представить ее форму, тепло и тяжесть.
Твою же мать, выронил чашку в костер Мортек, нашел взглядом Гледу и погрозил ей пальцем. Эй! Хватит хулиганить! Я бы посоветовал начинать с камней, а не с людей.
Хороший совет, заметил Скур. И хороший результат. Кстати, никогда бы не подумал, что это заклинание, а оно и в самом деле заклинание, пусть и подправленное каким-то самонадеянным сочинителем стихов, может действовать в двадцати шагах. Во всех уложениях оно работает только тогда, когда чашка в руках.
Ну так она и была в руках! заметила Гледа.
В твоих руках, дорогая, объяснил Скур.
С этого вечера Скур стал подходить к Гледе на каждом привале, а порой и держась рядом во время перехода, если ширина тропы позволяла двум всадникам ехать рядом. Гледа повторяла его заклинания, запоминала их, даже пыталась придумывать свои, а Мортек, который то и дело оказывался поблизости, ворчал, что каждая ворожба требует скрытности, и вместе со Скуром подправлял Гледу, объяснял ее ошибки и подсказывал, как выполнить задуманное лучше и незаметнее. Постепенно это и в самом деле превращалось в игру, и Гледе это нравилось, поскольку отвлекало ее от того, что развивалось в ее чреве. Тем более, что ей начинало казаться, что ее живот начинает округляться.