Тени Богов. Избавление - Малицкий Сергей Вацлавович 61 стр.

 Иди ко мне,  сказала она то, чего говорить была не должна.

И потянулась сама к страшному существу, словно могла утолить его, и стала принимать и отдавать, принимать и отдавать, принимать и отдавать грязь, жажду, тоску, страх, ужас, скуку, боль все то, что наполняло эту мерзость под личиной служителя храма. Отдавать, не принимая в себя, отдавать это потоку, поскольку точно так же сидевшая в своей комнате мать Лона сбрасывала все это в поток, омывающий и всесильный. Созерцать, но не поддаваться. Созерцать. Созерцать даже тогда, когда длинный и пахнущий дерьмом язык начинает вылизывать тебе лицо и пытается забраться к тебе под одежду. Созерцать и не поддаваться. Спокойствие твое несокрушимая броня твоя. Кто это сказал? Мать Лона?

Все рассеялось. На востоке занимался рассвет.

Рит открыла глаза, оперлась руками о холодную крышу, замотала головой, потянула с пояса фляжку, хотя, конечно, предпочла бы откупорить бутылку вина, что все еще таилась на ее теле. На лестнице послышались шаги и в люке появилась голова матери Лона. Она выставила ведро с водой и покачала головой:

 Ночка выдалась еще та. Хорошо хоть Лон подошел, чтобы подержать меня за плечи. Как ты догадалась представить Луру бездну?

 Я не догадывалась,  пожала плечами Рит.  Я просто дала ему то, чего он жаждал. Ощущение безволия на фоне воли. Ощущение незначительности на фоне величия. Ощущение суеты на фоне незыблемости. Принимала все, что он посылал и

 И сплевывала,  захихикала старушка.  И я в меру сил отгребала это от тебя.

 Почему он поверил?  спросила Рит.  Он ведь не показался мне глупцом.

 Он далеко не глупец,  вздохнула старушка.  А поверил он лишь потому, что хотел поверить. Но если однажды он поймет, что его обманули, он уничтожит всех.

 И тебя?  спросила Рит.

 Да,  хмыкнула старушка.  Но не в первую очередь. Кстати, я нанималась как-то убирать у него в доме. Пыль у него самая обычная.

 А эта грязь?  не поняла Рит.

 Это его суть,  ответила старушка.  Больше ничего не почувствовала?

 Что я должна была почувствовать?  спросила Рит.

 Когда такие потоки проносятся мимо, порой открывается сущее,  сказала старушка.

 Не знаю,  задумалась Рит.  Мне почему-то показалось, что я должна спасти какого-то врага.

 Спасти врага  задумалась старушка.  Тут я тебе не помощник. Я и друга-то не спасла бы. Стара уже.

 Ты помогла мне,  заметила Рит.  Как мои спутники?

 Спят как младенцы,  ответила старушка.

Отряд Рит оказался у болотного менгира в полдень через день после выезда из Фьела. Чахлые перелески кончились и началась непролазная топь, из которой в полулиге от небольшого острога и от дороги торчал огромный на пару сотен локтей в высоту заостренный менгир. Прохода к священному камню не было, хотя возле острога и лежали вымазанные в засохшей болотной грязи деревянные щиты. Возле острога стоял небольшой дозор и торчал обугленный столб, на котором корчился подвешенный за руки чернявый парнишка лет семнадцати. У основания столба был сложен хворост. Тут же лежала куча белых масок, между которыми искрились осколки ланшей.

Лон объявил короткий привал и отошел к старшине дозора, которым оказался его знакомый. Рит приблизилась к мальчишке. Глаза его были мутны, но смотрел он ими с ненавистью.

 Как зовут?  спросила она энса на храмовом языке.

 Арикати,  прохрипел он,  будь ты проклята.

 Что ты делал?  спросила она.

 Служил пламени, будь ты проклята,  ответил он.  А потом вдруг оказался в этом болоте. Словно жижей захлестнуло. Едва выбрался. Но эти люди, да будут они прокляты, схватили меня и собираются сжечь. Мой ланш утонул

 Сколько тебе лет?  спросила Рит.

 Семнадцать,  выдохнул Арикати и закатил глаза.

 Гиблое место для них здесь,  подошел к Рит Лон.  Вся пакость, что здесь появляется, обычно сразу тонет в болоте. А те, кто выбираются, заканчивают на этом столбе.

 Его нужно освободить,  сказала Рит.

 Этого мальчишку?  не понял Лон.  Какого демона?

 Он поедет с нами,  твердо сказала она.

 Зачем?  не понял Лон.

Она посмотрела на Лона и сказала:

 Не знаю. Но если ты сомневаешься, то можешь вернуться во Фьел и задать этот вопрос своей матери.

Глава девятнадцатая. Спокойствие

Их не разоружили. Да и вряд ли это было возможно. Даже под направленными на спутников Гледы самострелами Ло Фенг, сестрички, да и пожалуй Ян и Ашман смогли бы утащить за собой за полог смерти несколько десятков пертских стражников, и уж точно самого принца Гала. Чего уж говорить о том, что Скур и Стайн тоже не согласились бы отдаться на милость разбойного вельможи. А вот сам принц, похоже, и представить себе не мог, чтобы кто-то мог отказаться ему подчиниться. Иначе отчего он поехал к близкому замку рядом с Гледой? Она даже подумала, не стоит ли приставить меч к его горлу, но Ло Фенг словно читал ее мысли. Дождался, когда она обернется, приложил руку к собственному животу и покачал головой. Да, то, что таилось в чреве Гледы, было важнее всего остального и, может быть, важнее не только жизни Унга, но и жизни любого из ее спутников. Интересно, как бы поступил Гал, если бы узнал, что за сосуд попал в его руки?

 У тебя в отряде настоящий эйконец?  засмеялся Гал.  Любопытно. Только не думай, что я наивен, девочка. Об эйконцах я кое-что слышал. Знаешь ли, у королевских отпрысков порой случаются сведущие наставники. Так что я даже могу представить, о чем он сейчас думает.

 О чем же?  спросила Гледа, стараясь сдерживать жар, который охватывал ее. Наливал сталью ее пальцы. Стягивал узлами плечи. Обжигал холодом скулы.

 О том, что он зубастый зверек в лапах огромного орла,  развел руками принц.  И знаешь, как положено действовать эйконцам в этом случае? Глупо вцепляться даже острыми зубами в то, что тебя держит в воздухе. Земля едва различима. Ты неминуемо упадешь и разобьешься. Даже если будешь лететь над водой. Слишком высоко. Так что терпи и надейся, что орел ослабит хватку в собственном гнезде. И что он не тюкнет тебя стальным клювом по затылку, подлетая к своему дому.

 Это и называется угощением?  спросила Гледа.  Или это такое гостеприимство? По-пертски?

 Думаю, что это предосторожность,  предположил принц.  Но ты можешь не беспокоиться, эйконец слишком редкая птица в этих краях, чтобы я распорядился с ним столь нерачительным образом. К тому же у тебя в отряде имеются еще две любопытных девицы. Знаешь, было дело, я мечтал заполучить в качестве гостей труппу передвижного цирка. Но, кажется, случаются гости и поинтереснее. Впрочем, не забивай себе голову. Надеюсь, ты не будешь оплакивать того мальчишку? Кем он был тебе? Приятелем? Слугой? Рабом?

 Другом,  сказала Гледа.

 Но ведь не любовником?  прищурился принц.  Хотя, о чем речь. Уж поверь мне, ни один любовник, а уж тем более друг не заслуживают жалости. Их ведь столько К тому же, можешь счесть все это монаршим капризом. Мне так хочется.

 Мы, кажется, пока еще на землях Исаны,  напомнила Гледа.

 Правда?  удивился принц, правя своего коня к началу моста.  Ты только подумай. Как я мог ошибиться? Бывает же. Однако подожди пару секунд. Один, два и вот мы уже в Перте. Все в порядке! Не так ли?

Копыта лошадей застучали по крутом мосту, что изогнулся над пропастью с узкой речкой на ее дне, слепящее солнце исчезло, всадников накрыла тень крепости, и Гледа наконец смогла рассмотреть бастионы королей Перты. Они оказались не только огромны. Кажется, они были пропитаны ужасом. Интересно, каков его источник? Ну ведь не этот же напыщенный монарший отпрыск?

 Кстати,  посмотрел на нее принц.  Удивительное дело. Лейпус и в самом деле исанский городок, но почему-то мои распоряжения в нем действуют. Сам удивляюсь. Поверь мне, твой приятель будет лежать посредине торговой площади пока не истлеет. Или пока бродячие собаки не растащат его кости. Как его звали?

 Унг,  ответила Гледа.

Сейчас. Еще немного, и жар, который ощущался ею, как холод, сомкнется на ее макушке.

 Дурацкое имя,  засмеялся принц.  Наверное, он был райдонцем. У самых восточных берканцев полно таких дурацких имен. Кстати, а как зовут тебя?

 Я Гледа, дочь Торна Бренина,  процедила она сквозь зубы, разглядывая высокие и массивные башни, которые вздымались к небу сразу за двумя башнями пониже, что стояли слева и справа от моста.

 Где-то я слышал уже это имя  задумался принц, придерживая коня.  Кажется, мой папенька читал мне в детстве какие-то уложения о походе на паллийцев. Ну, не сам, конечно. И там что-то было о доблести некоего Торна Бренина. Он ведь спас своего тестя? Так?

 Моего деда,  твердо сказала Гледа.  Я внучка Стахета Вичти. Одалского воеводы.

 Так ты знатная штучка!  как будто обрадовался принц.  Только вот незадача, насколько мне известно, граф Стахет Вичти мертв?

 Погиб, обороняя рубежи Берканы,  ответила Гледа.

 Бывает,  пожал плечами принц.  Сожалею, но я могу лишь посочувствовать тебе. Пусть даже мое сочувствие ничего не изменит в твоей участи. Хотя, признаться, все зависит от тебя. Ты ведь будешь снисходительна к моим капризам? Наслышалась, наверное, ужасных рассказов об этом замке? Поверь, тебе не о чем волноваться. Мои папенька и маменька в Перте. Вот рядом с ними робею даже я.

 Почти весь мой отряд одалские подданные,  заметила Гледа, вглядываясь в распахнутые ворота у конца моста, в стражников, стоявших у них. В башенные бойницы и лучников, что замерли на стене.

 Это не имеет никакого значения,  ответил принц и добавил, трогая коня и проезжая в ворота.  О вас никто не узнает. К тому же все мы берканцы! Или нет?

 Ты совершаешь ошибку,  сказала Гледа.

Почему-то она вдруг почувствовала ледяное спокойствие.

 Неужели?  рассмеялся принц.  Не забудь о ней. Расскажешь как-нибудь. Чтобы я смог все исправить.

Нельзя сказать, что Гледа никогда не бывала ни в каких крепостях, укрепления Фриги и Опакума навсегда остались в ее памяти, но замок Хагл способен был удивить даже и бывалого стражника. И дело было не в количестве пертских воинов в воротах и особенно за спиной Гледы, хотя и казалось, что принц Перты собрал возле своих бастионов едва ли не всю королевскую дружину. К тому же ей показалось, что их эскорт начал разворачиваться уже на мосту. И не в лихорадочном блеске глаз пертских воинов, как будто они надышались дурной травы или отравились еще каким-нибудь образом. Удивление вызывало странное устройство самого замка. Сразу после первых ворот и моста Гледа оказалась как будто в небольшой крепости, что предваряла большую. Справа и слева в этой крохотной крепостенке поблескивали тяжелые ворота, что, вероятно, иногда все же открывались за немалую мзду для купцов-счастливчиков ради их следования на север или на юг, хотя Гледе верилось в это все меньше. Впереди медленно открывались тяжелые ворота в основное укрепление, но за ними не было видно крепостного двора или даже просто дневного света. Принц Гал, следовавшая за ним Гледа и ее спутники как будто взъезжали в узкий тоннель, освещенный лишь редкими факелами. На входе в этот странный крепостной проход стоял широкоплечий воин, напоминающий одетого в доспехи медведя, и, поднимая руку, приостанавливал на секунду или две поочередно всех спутников Гледы, как будто они двигались по ветхому мосту, на который не следовало заезжать толпой. Глаза Гледы стали привыкать к полумраку почти сразу, она успела рассмотреть высоко вверху тяжелые деревянные стропила и даже серые штрихи бойниц, наверное для осыпания стрелами противника, если вдруг тому удастся ворваться в этот замок через ворота. Через каждые три или четыре десятка шагов тоннель становился еще уже, потому как перегораживался тесной аркой, в каждой из которых имелся широкий проем для скрытой внутри нее железной решетки, но решетки были подняты, к тому же впереди наконец забрезжил дневной свет. Кажется, начали распахиваться еще одни ворота.