Тени Богов. Избавление - Малицкий Сергей Вацлавович 68 стр.

Она вышла из храма последней. Площадь перед его ступенями была пуста, стражники перегородили улицу, пятна крови на ступенях уже были замыты. Объединенный отряд Лона и Хелта был готов к продолжению пути. Даже энс уже сидел в седле, хотя его бледность и говорила, что дальнейшее испытание для него может оказаться нелегким. В дверях храма Рит ждал Хедерлиг.

Она замерла, отыскала взглядом Ходу, который, уже будучи верхом, наблюдал за ней с середины площади, остановилась и посмотрела в глаза Хедерлигу. Подняла взгляд, поскольку он был выше ее больше чем на голову. Окаменела в пяти шагах от него. И не приблизилась к нему ни на шаг.

 Святые боги,  только и произнес Хедерлиг.  Точно такая.

Сказал и шагнул в храм.

 В путь,  выдохнула Рит и пошла к своей лошади, думая о том, что надо будет где-то переодеться, сберечь это платье, привести в порядок то, что оказалось в крови, кстати, где оно, и еще о том, что сейчас самое главное так это не взлететь над площадью от счастья, что она только что смотрела в глаза тому, из которого состоял весь ее мир.

Она не помнила, как оказалась в седле, но подала лошадь вслед за Лоном и уже за цепью стражников, пробираясь через толпу в окружении раненого Арикати, Брета и Варги, вдруг заметила незнакомую молодую женщину лет тридцати, оборванную и, судя по лицу, или истерзанную, или пережившую какую-то беду. Женщина поймала взгляд Рит, подняла над головой руки, в которых были какие-то прутья, и переломила их тем самым жестом.

И тогда Рит спрыгнула с лошади и бросилась через толпу к незнакомке, чтобы обнять ее и прижать к себе.

 Надеюсь,  услышала она чужой, но почему-то одновременно с этим удивительно знакомый голос над ухом,  моя лошадь, одежда и меч в порядке?

Часть третья. Беспристрастность

Глава двадцать первая. Надежда

Гледа задремала прямо в седле, но проснулась не от того, что могла свалиться с лошади, а от холода. Лошади путников утонули в холодном тумане, и стужа пронзила ее тело холодной дрожью. Приняв это ощущение за дурное предчувствие, Гледа схватилась за невидимое клеймо, зажмурилась, стала припоминать заклинания, которым учил ее Скур, заклинания, которые могли спрятать ее и защитить, но поняла свою ошибку тут же. Открыла глаза и даже улыбнулась собственной оплошности. Никто из ее спутников, обладающих восприимчивостью к магии, не только не почувствовал какого-то колдовства, но и не заметил, что она позволила себе спать на ходу. Ни Ло Фенг, ни Скур, ни Мортек. Мортек скорее был занят доставшимся ему телом, а Скур лепил какие-то невидимые шарики или комочки и разбрасывал их за спиной. Оттого и держался последним.

Глава двадцать первая. Надежда

Гледа задремала прямо в седле, но проснулась не от того, что могла свалиться с лошади, а от холода. Лошади путников утонули в холодном тумане, и стужа пронзила ее тело холодной дрожью. Приняв это ощущение за дурное предчувствие, Гледа схватилась за невидимое клеймо, зажмурилась, стала припоминать заклинания, которым учил ее Скур, заклинания, которые могли спрятать ее и защитить, но поняла свою ошибку тут же. Открыла глаза и даже улыбнулась собственной оплошности. Никто из ее спутников, обладающих восприимчивостью к магии, не только не почувствовал какого-то колдовства, но и не заметил, что она позволила себе спать на ходу. Ни Ло Фенг, ни Скур, ни Мортек. Мортек скорее был занят доставшимся ему телом, а Скур лепил какие-то невидимые шарики или комочки и разбрасывал их за спиной. Оттого и держался последним.

 Что ты там наколдовываешь?  спросил его еще вчера, когда отряд миновал сонный пертский дозор в начале Дибдского ущелья, Стайн.

 Песочную насторожь разбрасываю,  отмахнулся от стражника Скур.  О погоне беспокоюсь.

 Будет погоня, как не быть,  хмыкнул с явной тревогой Стайн.  Виданное ли дело принца убить? Ладно погоня, войны бы не было.

 Кого с кем?  обернулся Ян, каждый звук, шепот, стук копыт далеко разносились по пустынному ущелью.  Разве мы в его замок с уведомлением и верительными грамотами явились? Еще немного и сгинули бы без следа. Слухи давно ходили, что не все ладно в Пертском королевском семействе, но чтобы этакое Рано или поздно так оно и должно было завершиться!

 Еще не завершилось,  бросил очередную порцию невидимых шариков или песчинок Скур.  Ущелье узкое, как погоня дойдет до моей ворожбы, так и будем знать сколько их, как быстро идут и насколько отстают они от нас.

Ло Фенг молчал. На коротких перевалах осматривал лошадей, о чем-то вполголоса переговаривался с Мортеком, который, обретя тело Унга, как будто избавился от склонности к язвительным шуткам, приглядывался к Гледе. Ее живот был уже приметен. Но существо, угнездившееся в чреве, молчало. Порой Гледе казалось, что Ласточка блаженно посапывала словно ребенок, отвалившийся от груди. Что за чудовище вырастет из нее, если пролитая кровь и смерть наполняют ее удовлетворением? Или же прошлый ужас тянется за этим существом шлейфом из рождения в рождение? И не все ли равно, какие причины сделали ее тем, кем сделали?

Их опять было девять. Ущелье и само было не шире четверти лиги, а уж дорога такова, что и три всадника не разойдутся, поэтому они вновь вытянулись между скал и горных сосен. Ло Фенг впереди, Скур и хмурые сестрицы позади отряда. Гледа в центре. Перед ней еще Ян и Стайн, за спиной Ашман, что не сводил взгляда с Гледы, словно ему только что объяснили суть их путешествия, и Мортек. Еще у замка Хагл Гледа попыталась назвать его Унгом, но не смогла. Язык прилип к небу. Унга больше не было. Вселившийся в него Мортек не только зашил горло погибшему молодому парню суровой ниткой, а теперь с кислой физиономией разминал получившийся уродливый шов. Он словно натянул на собственный обугленный остов податливую кожу молодого райдонца, и силуэт прежнего Мортека постепенно проступал сквозь нее, лишая Унга не только плоти, но и узнаваемых черт.

Произошедшее как будто больше всех зацепило Стайна. Сразу после возвращения Мортека в теле Унга старый стражник изменился в лице, постарел еще лет на пять, словно неотвратимый рок навис над воином, и замолчал. Только оборачивался на бывшего мертвеца и шептал какие-то отговоры, хотя вроде бы Скур разъяснил ему что к чему. Видно в голове воина могло уместиться все, что угодно, но никак не то, что можно поднять мертвеца, да еще вселиться в него собственным духом, который вырвался из почти полностью испепелившейся плоти. Пожалуй, даже не столь уж давнее предположение, что бывший альбиусский звонарь и явившийся к сторожевой башне Альбиуса жнец одно и то же существо, так не изумляло Стайна.

Мортеку до этих переживаний как будто не было никакого дела. Прежде всего он отказался обсуждать сожжение белого менгира. Скорчил самую гнусную физиономию из возможных и пообещал не только поведать все в подробностях, но и посидеть на углях, дабы освежить происшедшее в памяти, лишь после того, как Гледа избавиться от бремени, а Беркана от жатвы и прочих напастей. «То есть, никогда»,  с ехидным смешком заключил Скур и добавил, что имел в виду конечно же прочие напасти. Однако от костра даже на недолгих привалах Мортек пока что шарахался. Или вздрагивал, когда гуляющий между гор ветер доносил искру до его щеки. А в ответ на надоедливые расспросы все того же Скура, как же все-таки Мортеку удалось поднять мертвеца, ведь мертв был Унг, мертвее не бывает, да и мало того, что мертв, так еще и крови почти всей лишился, мрачно заметил:

 Сила сильнее смерти. Жаль, что растрачивается она так, словно в бездну ее сваливаешь, но минутную отсрочку дает. Или чуть большую. Городок этот во всяком случае не забудет, как мертвец отогнал собак, встал на четвереньки и пополз к торговым рядам. Никогда не думал, что взрослые мужики способны сипеть от ужаса и разбегаться, как мыши. Зато и торговаться не пришлось, бери что хочешь. Влил в себя пару кувшинов вина, переоделся, добрался до будки сапожника, который просто застрял в ней, и приказал зашить рану. Еще и приворожить его пришлось, чтобы мастеровой от оцепенения избавился.

 А почему Унг?  спросила тогда Гледа.  Почему мертвец? Почему обескровленное тело? Ты же не первый раз это делаешь? Почему не выбрал кого-то поздоровее?

 А ты думаешь, была такая возможность?  посмотрел на девчонку Мортек.  Была возможность выбрать?

 Не знаю,  сказала Гледа.  Я же не умбра. Но почему-то ты же взял Унга?

 Это было как сон,  поморщился Мортек.  В этот раз это было словно горячечный сон. Мутный бред. Как полет в облаках. Думаешь, я досадить этому принцу хотел? Я даже не знал, что он убил Унга. Вообще ничего не знал с того самого моста. Будь у меня сила, и проследил бы все в подробностях, и для воплощения выбрал бы какого-нибудь богатыря. Я тебе не Бланс, у меня на этот счет сомнений не возникло бы. Но там  Мортек неопределенно махнул рукой за спину,  выжгло не только мою плоть. Не только мою силу. Но и часть моего духа.

 И ты мог не обрести плоть больше?  спросила Гледа.

 Не знаю  поежился Мортек.  Все меняется. Вспомни Атрааха, Амму, Чирлана Такого еще не случалось с умбра. Семь сотен лет не случалось. Но если бы я испепелился еще сильнее, может быть и вовсе рассеялся бы. Хотя теперь думаю, что нет скорее прошел бы этот путь с самого начала.

Он посмотрел на живот Гледы и покачал головой.

 Но это слишком долго. Да и утомительно. Не для меня. Я ведь не бог, чтобы всю беременность отстучать за один месяц.

 И ты выбрал Унга,  поняла Гледа.

 Нет,  твердо сказал Мортек.  Я выбрал то, что явилось передо мной. Я увидел его смерть. Точнее, увидел чью-то смерть. Почувствовал пролитую кровь. Она была словно костер Костер во тьме. Пылала языками пламени. Приблизился и увидел парня.

 Увидел парня?  не понял Скур.

 Унга,  пожал плечами Мортек.  Да-да. Во весь рост. Он уже уходил. Уходил за смертный полог. Это как болотный огонь. Но можно разглядеть. Кстати, на его лице было облегчение. Может быть немного досады, но облегчения больше. Кажется, он все вспомнил. Но меня он не увидел, это точно. А я ринулся в костер. Кроме него я ничего и не видел. И когда ощутил руки и ноги, еще с час лежал неподвижно. Пытался вернуть свое новое тело к жизни. Прислушивался к разговорам любопытных. Она подходили время от времени. Заставлял биться сердце. Почти на сухую. И дышать. Это самое трудное тихое дыхание. Обычно начинается кашель и рвота. Хотя и без этого я не обошелся. Но чуть позже. Да, если кому интересно, пришлось менять белье. Издержки. Грязное это дело.