Ее голос зазвучал немного тише.
Танцуя ее, я чувствовала себя сильной.
Ты никогда не думала снова заняться танцами? спросила я и тут же покачала головой. Прости. Это слишком личный вопрос.
Дарлин скорчила рожицу.
Разве? Да не. Бэкс постоянно поддразнивает меня, что моя жизнь как открытая книга. Причем открытая на самых неприличных страницах.
Я улыбнулась, обратив внимание на то, что на вопрос о возвращении к танцам она так и не ответила. Я сменила тему с отточенной легкостью.
Вы с ним близко общаетесь?
Мы лучшие друзья, тут же отбарабанила она, а потом бросила на меня выразительный взгляд. Но ты не беспокойся. Не в том смысле. Я только за, чтобы ты с ним покувыркалась. Но, если у тебя это получится, я буду ждать подробный отчет!
Я поперхнулась.
Поверь мне, я не собираюсь с ним кувыркаться.
Ну да, ну да, рассмеялась она. Вы живете вместе. Сейчас зима, причем холодная. У него отстойное отопление. Я даю вам две недели это максимум.
Это пари ты проиграешь, подруга.
У тебя потрясающие глаза, внезапно сказала она, внимательно вглядываясь в мое лицо. Огромные и очень красивые. Такого ясного зеленого цвета.
Я слегка отодвинулась назад.
Э-э-э, спасибо?
Я заметила еще раньше, пока мы разговаривали. И тогда я все поняла.
Что поняла?
Что вы с Бэксом будете кувыркаться.
Я почувствовала, как кровь приливает к щекам, и стукнула ее по руке.
Может, хватит это говорить?
Она пожала плечами, словно давая понять, что наша судьба не в ее руках.
Но это же правда. У тебя необыкновенные глаза, а Бэкс мягкотелый романтик, что бы он там из себя ни строил.
Я фыркнула, мысленно приказав себе относиться к этим словам исключительно как к пустым сплетням.
«Кувыркаться» и «мягкотелый романтик» не самые изысканные термины.
Я знаю, но я же, в отличие от него, не писательница.
Он что-то пишет? спросила я.
Типа того. Лучше пусть сам тебе объяснит.
Она еще раз впилась взглядом в мои глаза, потом тряхнула головой и рассмеялась.
Я фыркнула, мысленно приказав себе относиться к этим словам исключительно как к пустым сплетням.
«Кувыркаться» и «мягкотелый романтик» не самые изысканные термины.
Я знаю, но я же, в отличие от него, не писательница.
Он что-то пишет? спросила я.
Типа того. Лучше пусть сам тебе объяснит.
Она еще раз впилась взглядом в мои глаза, потом тряхнула головой и рассмеялась.
М-да. У него нет шансов.
Я отвела взгляд, чтобы положить конец этому осмотру, и постаралась не обращать внимания на кульбиты, которые начало выделывать мое глупое сердце.
Мы еще не приехали?
Поезд со скрежетом остановился, и Дарлин посмотрела в окно, чтобы прочитать название станции.
Да, нам сюда. Пойдем найдем тебе крутую работу!
Бах!
Мы вышли на станции «79-я улица» в Верхнем Вест-Сайде и зашагали по Амстердам-авеню к 81-й улице. Здесь гуляли элегантные, но не пафосные люди, одетые в элегантную, но броскую зимнюю одежду. Нам встретилась пожилая дама, закутанная в меховую пелерину и выгуливавшая двух маленьких померанских шпицев. Дарлин присела на корточки, чтобы погладить одного из них, непринужденно болтая с хозяйкой. Пес наклонил голову к руке Дарлин, когда она до него дотронулась, но тявкнул на меня, как только я поднесла к нему ладонь.
Они такие милые! проворковала Дарлин, когда мы снова зашагали вперед.
Я фыркнула.
Они напоминают мне Физзгига. Такие же зубастые и пушистые.
Дарлин уставилась на меня непонимающим взглядом.
Ну, помнишь персонажа из «Темного кристалла»?
Это что, какой-то комикс?
Я рассмеялась.
Нет, это фильм. Ладно, неважно.
Вот мы и на месте.
Она привела нас к маленькому симпатичному ресторанчику под полосатым бело-желтым навесом. На окне изящным белым курсивом было написано: «Аннабель».
Я взглянула на аккуратное меню в рамочке, висевшее на двери, и нахмурилась.
Тут написано «завтраки и обеды». А я хотела работать по ночам.
Дарлин надула губы.
Сейчас самое время об этом сказать!
Но я же говорила. Я сказала, что хочу вечернюю работу.
Она закусила губу.
А. Ну, значит я не услышала. Но смотри: на Манхэттене не просто устроиться официанткой, потому что тут дают хорошие чаевые, понимаешь? Так что, если у тебя нет звездного резюме, без меня тебе не обойтись. У тебя есть звездное резюме?
Ему не хватает всего пары звезд для того, чтобы превратиться в созвездие.
Дарлин фыркнула.
И раньше ты работала в тату-салоне. Не в ресторане.
Она потянула меня за руку и открыла дверь.
Пойдем! Управляющая Максин настоящая стерва, но племянник владелицы ходит вместе со мной на реабилитацию. Так что у нее передо мной должок.
Сорок минут спустя у меня уже была работа. С понедельника по пятницу, с восьми утра до двух дня.
На прибыльные смены в выходные я тебя не поставлю, заявила Максин, буравя меня взглядом из-под накладных ресниц и нарисованных бровей. Для этого у меня есть гораздо более квалифицированные работники. Однако тебе повезло. Как раз с сегодняшнего утра мне не хватает одного человека. Чтобы завтра была на месте ровно в 7:30 утра будешь работать под присмотром Энтони. А теперь можешь идти. У нас посетители.
Дарлин радостно и слишком сильно стукнула меня ногой под столом. Я не могла не признать, что мне повезло. Судя по ценам в меню, у меня была возможность заработать неплохие деньги. Точно больше сотни долларов за смену.
Я молодец, правда? пропела Дарлин, когда мы вышли из ресторана. Максин будет адской начальницей, но ты справишься.
Я видела и похуже.
Из моего рта вырвался полный облегчения смешок. Теперь я могла с чистой совестью закупаться художественными принадлежностями. Я повернулась к Дарлин и крепко ее обняла.
Спасибо тебе!
Не за что, ответила она, светясь от радости и шагая с такой важностью, как будто была на метр выше всех прохожих.
Бум!
В художественном магазине в Сохо у меня слегка снесло крышу, и я потратила пятьдесят долларов на ручки фирмы «Сакура», карандаши и альбом для рисования «Корсон». Я мысленно молилась, чтобы их качество каким-нибудь образом улучшило качество моей работы. У меня до сих пор не было мыслей насчет того, что нужно поменять в романе, но теперь я хотя бы могла попробовать сделать это нормальными чернилами.
А ты умеешь рисовать людей? спросила Дарлин, пока парень за кассой упаковывал мои покупки. Типа портреты?
Иногда приходилось, пока я работала тату-мастером.
Я всегда хотела, чтобы меня кто-нибудь нарисовал, призналась она, когда мы снова вышли на холод. Один раз, когда я была маленькой, папа привез меня погулять на Кони-Айленд, и там мы попросили уличного художника сделать мой портрет. Я была так рада, не могла усидеть на месте мне так сильно хотелось посмотреть, как я выгляжу в глазах художника, понимаешь?
Она уставилась в одну точку впереди себя, а ее губы, изогнутые в улыбке, напряглись.
Но, когда он закончил, я страшно расплакалась.
Почему? Что случилось?
Это был не настоящий портрет. Он нарисовал карикатуру. Знаешь такие, да? Глупый вид, преувеличенные черты, огромная голова. Мои веснушки, которых я страшно стеснялась, были размером с четвертак каждая. Должно было получиться смешно, но на самом деле выглядело просто ужасно. Этот художник очень расстроился, а папа рассердился, что я расплакалась, но я просто совсем не так себя представляла. Потом эта картина еще долго не шла у меня из головы.
Она бросила на меня взгляд и встряхнула головой.
Господи, говори мне заткнуться, когда я начинаю нести всякий бред, сказала она и неловко рассмеялась.
Даже не подумаю. Я легонько сжала ее руку. Я когда-нибудь тебя нарисую, Дарлин. Если ты хочешь.
Правда? Спасибо, Зэл! воскликнула она. Ты такая хорошая подруга!
Мне хотелось пошутить, что мы знаем друг друга всего пару часов, но я задушила эти слова прежде, чем они успели сорваться с языка.
Ты тоже, сказала я.
Бах!
Вернувшись в Бруклин, мы сделали дубликат ключа, купили немного продуктов, а потом попили кофе в кафе-пончиковой. Около трех часов дня Дарлин нужно было идти готовиться к своей смене в ресторане.
Я работаю каждый вечер, кроме воскресенья, сказала она, когда мы возвращались ко мне. Марчелло хозяин ресторана отличный человек! Он спасает людям жизни. В прямом смысле. Не каждый возьмет на работу людей с таким прошлым, как у нас с Бэксом.
У двери в подъезд она остановилась и обняла меня.
Я куплю тебе новую пачку творога, сказала она.
Не нужно! ответила я. Заходи в любое время.
Она тепло улыбнулась мне, зашагав по улице спиной вперед. В следующее мгновение в ее улыбке появилась доля лукавства.
В следующий раз обязательно постучусь. Не хотела бы застать вас с Бэксом за этим делом!
Такого не будет, поверь мне!
Она приложила руку к уху и одними губами проговорила: «Что?», делая вид, что меня не слышит.
Я рассмеялась и отмахнулась от нее рукой, радуясь, что она не видит, как мои щеки заливает краска.
«Какой бред», подумала я, поднимаясь по ступенькам. Если мы с Бекеттом по какой-то причине решим переспать, это только испортит наш план. Мне нужно было сосредоточиться на работе. Я с радостным предвкушением принялась разбирать свои новые художественные принадлежности. Выложила ручки в ряд, открыла альбом и развернула портфолио, чтобы взглянуть на готовые кадры.
Конечно, я не была настолько высокомерной, чтобы думать, что в них нечего исправлять; я просто не представляла, с чего и как начать. Я критически осмотрела странички, выискивая в них недостатки и дыры в сюжете. Те места, в которых не хватало души.
По мере того как небо темнело, над столом сгущался сумрак, постепенно убивая остатки света. Мое хорошее настроение тоже потихоньку улетучивалось. Так же, как и обнадеживающий оптимизм, которым я зарядилась благодаря тому, что нашла новую подругу и новую работу, да и вообще начала жизнь заново Я занялась ужином, походила по квартире, послушала музыку ничего не помогало. Когда в семь часов Бекетт вернулся с работы, альбомный лист, раскрытый на столе, по-прежнему оставался белоснежным.
9. Бекетт
2 декабря
Впервые больше чем за год я вернулся в квартиру, где не было ни темно, ни холодно. Свет горел, Зельда суетилась на кухне, а из духовки доносился потрясающий запах.
Привет! крикнул я, расстегивая ремешок шлема и прислоняя велосипед к двери.
И тебе привет, отозвалась она. Ужин почти готов.
Стягивая с рук толстые непромокаемые перчатки, я заметил, что кофейный столик накрыт на двоих.
Тебе помочь? спросил я.
Можешь одолжить мне вот это? она указала на перчатки. У тебя нет ни одной прихватки. Как ты без них обходишься?