Да помогу.
Все же аргумент, что Станислав Аркадьевич хорошо заплатит, заставил его согласиться. Тем более исследование подвески помогут отвлечься от мыслей о Раисе.
Он вошел в свой кабинет и сразу покосился на трех коллег, сидевших за своими столами.
Привет всем, пробормотал он и, пройдя к своему столу, сел за него и включил компьютер.
В ответ молчание.
Вдруг в кабинет вошел лысый мужчина тридцати лет в спортивном костюме.
Поляков Владимир Сергеевич тут сидит? спросил этот мужчина.
Здесь. Откуда вы знаете мое имя? спросил Владимир Сергеевич Поляков.
В дежурной части сказали. Ответил мужчина. Велели к вам обратиться.
Владимиру двадцать четыре года, он всего лишь год работает в полиции, а до этого был практикантом. Он среднего телосложения, светлые, короткие волосы, не женат. Клянется всем, что никогда в жизни не женится. Живет в большом доме за чертой города, обожает домашних животных, но с его работой собаку или кошку дома не заведешь. День рождения ненавидит и не празднует. Просто потому, что даже не помнит этой даты
С чем пожаловали? спросил Поляков, лениво.
Да, обчистили хату мою, а потом обнаружил невесту мою мертвую, Володька. Заяву катать буду.
Я вам не Володька, а Владимир Сергеевич. Обратитесь к Резнецкому, и указал на сорокалетнего мужчину за соседним столом.
Коллега непонимающе взглянул на Полякова.
А чего не к тебе? спросил Резнечкий обиженно.
Он глубоко вздохнул. Не занимается он скучными кражами. Он занимается интересными делами: маньяками, серийными убийцами. Никак не воры, случайно убившие какую-то там девушку! Вот только Владимира Полякова как холодной водой окатили, когда он понял, что оперативник это не то, что показывают в сериалах и фильмах. Нет. Интересных убийств нет (практически нет). Вообще, такое определение, как «интересное убийство» в полиции считают не приемлемым. Ведь убийство значит, кого-то убили. А смерть человека трагедия. Но для Владимира Полякова не бывает траура. Для него труп рабочий материал. За это его и недолюбливают.
У меня итак есть другое дело, а ты свободен, отоврался Поляков и включил в компьютере пасьянс «Паук».
Потом, когда гость уже уселся напротив стола Резнецкого, и когда Поляков уже проиграл пасьянс, он решил пойти покурить. А Резнецкий злобно смотрел на уходящего стажера-оперативника.
Выйдя из кабинета, он сразу подумал нет, я ж бросил курить. И только повернулся, чтобы снова войти в кабинет, как вдруг махнул рукой и пошел к выходу. Захотелось подышать свежим воздухом.
Да, за целый год его работы здесь ни разу даже не было «интересного убийства». Вот бы сейчас подвернулось какое-нибудь дело, чтоб без наркоманов и алкоголиков.
Помогать Ломову сегодняшней «жертве» Поляков не желал. Тот слой население, к которому принадлежал Ломов вызывал у Владимира Сергеевича отторжение и ненависть.
«Могу поспорить, Ломов сам виноват в том, что его обокрали, думал Поляков. Он сам не одну квартиру обокрал и не одного человека убил! Я хочу помогать тем, кто реально нуждается в моей помощи. Тем, кто никого не убил и кто никого не обворовывал».
Все на обед! крикнула Элеонора Краснова, сидевшая во главе длинного стола в столовой. Быстро!
Все на обед! крикнула Элеонора Краснова, сидевшая во главе длинного стола в столовой. Быстро!
В столовую сразу же вошла Роза, и Элеонора, не теряя времени, прошипела:
Где твоя мать?
Роза спокойно села на четвертый стул справа от Элеоноры. Она не хотела разговаривать со своей «любимейшей» бабушкой.
Ты слышала вопрос?! гаркнула Элеонора, стукнув по столу.
Да! Слышала! Я не хочу с вами разговаривать! ответила угрожающе Роза.
Что? Ах ты мелкая
Нет. Не смейте оскорблять меня и мою мать. Вы поняли?
Твоя мать моя дочь! А ты не смей мне указывать, как общаться с дочерью!
Если эта дочь моя мама, то буду! Я буду Вам указывать, как общаться с ней!
Ах ты, малявка! Я сотру тебя в порошок! скривилась Элеонора.
Хм, давайте закончим нашу беседу. Я вас услышала, надеюсь, что и вы меня услышали.
Тут в столовую вошла светловолосая, высокая женщина пятидесяти семи лет. Она была не одна, а с темноволосым высоким мужчиной, одетым в черный дорогой костюм. На вид ему было лет пятьдесят пять.
Привет всем, произнесла она.
Привет, тетя Лена, произнесла Роза.
Это была Краснова Елена Яновна. А кто этот мужчина?
Лена, а кто это с тобой? спросила Дарья, входившая в столовую.
Максим Кроевонич, польский бизнесмен. Подробнее расскажу за столом. Бегло сказала Елена Краснова.
Елена повернулась к Дарье, и они обнялись.
А вы уже обедаете? ответила Елена, усаживаясь за стол. Ее спутник сел рядом.
А кого мы еще ждем? спросила Дарья, усевшись напротив Елены.
Марту и Сару с ее муженьком, и Костю, ответила Элеонора.
Константин Краснов единственный человек в их роду, на кого Элеонора не кричит. Но Константин умер в авиакатастрофе.
Сразу после ее слов в столовую вошли люди того же возраста, что и Элеонора Сара, Марта и Ян (муж Сары).
Привет всем, сказала Марта.
Марта и Сара были почти в одинаковых платьях, а Ян Станиславович был в синем костюме.
Все сели за стол.
Ну, наконец-то, можно поесть, произнесла Дарья.
А тебе лишь бы только поесть! воскликнула Элеонора.
Дарья с трудом удержалась, чтобы ничего не ответить маме, а Роза лишь косо глянула на Элеонору, накладывая себе в тарелку салат с красной рыбой.
Фу! прокричала Элеонора, выплевывая салат, что за помои! Настя! Ну, эта негодяйка у меня сейчас попляшет!
Мам, перестань. Вон, попей вина! сказала Дарья, не желая слышать криков Элеоноры.
Народ, громко сказала Елена, улыбаясь, у меня для вас новости. Думаю, вы все заметили мужчину, с которым я сюда приехала из Польши. Его зовут Максим, она указала на своего спутника, он бизнесмен, занимается изготовлением детских игрушек, работает в Польше.
Дарья посмотрела на Максима. Она его даже не заметила.
А почему Максим, а живет в Польше? задала она существенный вопрос.
Он русский. Просто бизнес открыл в Польше из-за матери. Его мама родом из Польши, и после смерти отца Макса, потребовала переехать на ее родину, ответила Елена.
Тряпка, да еще и немой! прошипела Элеонора, взглядом разорвав в клочья Елену и Максима.
Так, вы значит, муж и жена? спросила Марта, улыбаясь.
Марта вовсе не выглядела на свои годы. Максимум ей можно было дать не более пятидесяти пяти лет.
Нет, нет, тетя Марта, это мой жених. Через месяц планируем свадьбу, ответила Елена.
Лена, тихо произнесла Элеонора, надеюсь, твой этот
Максим, подсказала Елена.
Да, Максим. Надеюсь, Максим возьмет твою фамилию?
Наступила тишина. Все знали, что Элеонора готова пойти на все, лишь бы сохранить фамилию и род Красновых. Дарья и ее супруг сразу согласились сделать так, как приказала им Элеонора. Но Елена с детства была не такой.
Элеонора, с легким акцентом произнес Максим, я не хочу вас расстраивать, но Лена возьмет мою фамилию.
Он наклонился к тарелке. Глаза Элеоноры загорелись яростью, и Дарья вмиг поняла, что сейчас Элеонора «взорвется». Дарья встала и подбежала к Элеоноре. А сама Элеонора схватила большой нож и замахнулась на Елену. Она выронила бокал с красным вином, а Максим застыл.
Мама! крикнула Дарья, пытаясь выхватить нож у Элеоноры.
Отстань! воскликнула Элеонора и резко поранила руку Дарьи ножом.
Кровь моментально начала капать с ее руки. Роза бросилась к матери что бы помочь, а Дарья поспешила наверх (в ванную).
Кровь моментально начала капать с ее руки. Роза бросилась к матери что бы помочь, а Дарья поспешила наверх (в ванную).
Эля! крикнула Сара, ты с ума сошла?!
Ян испуганно смотрел на Элеонору, которая бросив окровавленный нож на стол, пошла в свою спальню.
Она сумасшедшая? спросил Максим серьезно, без тени иронии.
Похоже на то, сказала, словно окаменевшая, Елена.
А Дарья мигом, не теряя времени, сделала давящую повязку на поврежденный участок руки, тем самым остановив кровотечение. Элеонора попала по вене. Было больно. Даже не физически, нет. Морально. Ее мать порезала ей руку ножом, задев вену, а вместо того, чтобы попросить прощения, она просто безразлично смотрела на нее. Элеонора была такой всегда. Даже когда Дарью отправляли в первый класс. Все родители обнимались со своими детьми, а Элеонора просто говорила:
Если заревешь, то покажешь всем, что ты тряпка. Об тебя все, всю жизнь, будут вытирать ноги! Не реви!
Дарья Краснова старалась никогда не плакать. Никогда. Ни от радости, ни от горя. Даже на похоронах мужа пыталась не плакать. Просто стояла и смотрела, а хоть из последних сил держалась. Да, на похоронах не плакала, но потом каждый раз приходила на кладбище и сразу же начинала безутешно рыдать. И до сих пор не понимает, как тогда, на похоронах она смогла сдержаться и не заплакать. Но вот сейчас она не сдержалась и заплакала. Она держала руку под ледяной водой и рыдала. Рыдала в голос. Так, как никогда не рыдала.
Я готов дать полное описание этого украшения, выговорил Дмитрий, сидя за рулем своего джипа. Он застрял в пробке.
Когда? спросил собеседник в трубке. Это был Станислав Аркадьевич.
Завтра, не задумываясь, ответил Дмитрий.
Хорошо, я Вам завтра позвоню, ответил Станислав Аркадьевич, явно ожидавший от Зубова другого ответа.
Начало смеркаться. Солнце, то прятавшееся за темными облаками, то вновь освобождавшееся от них, почти совсем спряталось за горизонт.
А сам Дмитрий приехал домой, где его ждала его нелюбимая жена Раиса. Она сидела за обеденным столом и ела. Все в том же платье, с той же прической.
Привет, тихо пробормотал он.
Она промолчала.
Дмитрий сел напротив нее за маленький круглый стол.
Нам надо развестись, вымолвил он.
Раиса посмотрела на него.
Я согласна, сухо сказала она и отпила кофе из своей белой кружки, на которой виднелась практически стертая черная надпись «Я лучшая!»
Ты даже не спросишь, почему? удивился Дмитрий.
Она усмехнулась.
А мне все итак предельно ясно! Да, была у нас когда-то любовь, никто и не спорит. Вот только ее больше нет. Есть лишь привычка.
Раиса молча встала из-за стола, сняла свое кольцо, которое подарил ей он возле Биг Бена, и положила его возле руки Дмитрия.
Прощай, Дима, сказала она, будто сейчас заплачет, и поднялась наверх.