Я мечтал, чтобы все люди в мире стали счастливы. Придумывал идеальные модели общественного устройства, проекты по освоению космоса, вечные двигатели, решения глобальных проблем: парникового эффекта, перенаселения, голода, катастроф, войн.
Однажды принёс отцу схему построения идеального мира на Земле, первым пунктом которой был «коммунизм». А после короткой беседы с родителем тут же зачеркнул его, заменив на «анархию», никаких других перемен в схеме не потребовалось.
Почему-то влюбился с первого взгляда в плакат с ядерным взрывом из кабинета гражданской обороны. Грибовидные облака виделись красивыми и родными, атомная война вполне приемлемым способом решения многих проблем человечества, а радиация двигателем эволюции.
Главной своей миссией я видел творчество внедрение в мир нового, Иного, обеспечивающего его эволюционное развитие. Это, как мне казалось, получается у меня лучше всего. Больше всего я рисовал монстров и оружие.
«Что ты рисуешь всякую ерунду, написал бы лучше что-нибудь», сделала мне однажды замечание мама. В ответ я написал короткий рассказ, в котором описывалось, как я вхожу в страшную тёмную комнату с шестиствольным пулемётом наготове, на меня нападает монстр, и я высаживаю в него всю обойму. Примерно половину произведения занимало детальное описание разлетающихся по комнате внутренностей существа.
Мама списывала мою склонность к жестокости на влияние фильмов и компьютерных игр. Поговорить со мной на эту тему и выяснить реальные причины почему-то никому даже не приходило в голову.
Тем не менее, писать мне понравилось. «Жемчужиной» моей детской философской мысли стала иллюстрированная книга о земных и космических приключениях в будущем, написанная за одно лето и занявшая целую общую тетрадку.
По сюжету я терплю кораблекрушение в 2031 году и оказываюсь на необитаемом острове, где отстраиваю из останков корабля полноценную военную базу. Затем помогаю освободить Беларусь и Европу от космических пришельцев, собираю армию и захватываю США. Поднимаю со дна Атлантиду и превращаю её в самое передовое государство. Осваиваю Марс. Становлюсь президентом Земли, галактики, а затем и всей Вселенной, методично уничтожая всех несогласных (да и просто непонятных) существ целыми планетами. А когда в пространстве Вселенной становится не с кем сражаться, я отправляюсь в прошлое на машине времени, чтобы бороться с врагами своей Империи там.
Книга стала компиляцией всех впечатливших меня игр и фантастических книг вместе взятых.
Обилие батальных сцен со стрельбой и защитными полями выдавали моё ощущение непредсказуемой враждебности мира, стремление обрести средство поскорее уничтожить любую угрозу и не получить повреждений самому. А полный контроль, тотальная гегемония, достигнутая добровольно или принудительно, виделись средством достижения всеобщего блага. Примечательно, что по сюжету на руководящие должности в своей империи я назначал только родственников чтобы все были «главными»; враги всегда оказывались слабее и глупее; новое оружие пробивало старые защиты; а все диалоги велись безэмоционально, сухо и по-деловому.
В какой-то момент я понял, что мало внимания уделяю деталям. Так эпичные сражения галактических масштабов оказались разбавлены детальным описанием мха и тараканов на вентиляционной решётке, а также того, как герои кушают, умываются и ходят в туалет.
В той же тетрадке я попытался описать свои «трансцендентные мысли» о грядущем будущем человечества:
«Конца Света, Апокалипсиса, не предвидится. Но из-за высокого уровня загрязнения в городах и из-за других экологических факторов люди должны будут отказаться от современного образа жизни и вернуться на век или даже на несколько веков, может быть тысячелетий, назад к деревням, дачам и земледелию. А те, кто не примут нового образа жизни будут тяжело болеть и умирать в мучениях. Дальше есть два пути развития, если оно конечно будет. Либо люди снова разовьются до уровня вонючих городов, либо до городов, не загрязняющих атмосферу. Использование солнечной, гидро- и космической энергии, а также новых очистных сооружений позволит создать государство с коммунистическим, безденежным строем. Но это будет очень сложно из-за слабого эмпатного восприятия человечества».
«Конца Света, Апокалипсиса, не предвидится. Но из-за высокого уровня загрязнения в городах и из-за других экологических факторов люди должны будут отказаться от современного образа жизни и вернуться на век или даже на несколько веков, может быть тысячелетий, назад к деревням, дачам и земледелию. А те, кто не примут нового образа жизни будут тяжело болеть и умирать в мучениях. Дальше есть два пути развития, если оно конечно будет. Либо люди снова разовьются до уровня вонючих городов, либо до городов, не загрязняющих атмосферу. Использование солнечной, гидро- и космической энергии, а также новых очистных сооружений позволит создать государство с коммунистическим, безденежным строем. Но это будет очень сложно из-за слабого эмпатного восприятия человечества».
Собственный внутренний мир казался мне колоссально богатым и превосходящим реальный по всем параметрам. Я хорошо рисовал, подробно продумывал целые вселенные, существ, населяющих их, биологическое устройство и смысл существования каждого; делал зарисовки из жизни этих миров в тетрадки. Компьютерные игры подливали масла в огонь я копировал оттуда монстров, оружие, сценарии, модифицировал и дополнял их, формируя многообразие своих вселенных более интересных и продуманных, чем любой из игровых миров.
Памятные события и взросление
С дачей связано множество радостных переживаний, но были и моменты жёсткого столкновения с реальностью.
Так однажды соседский мальчишка до крови разбил мне голову кирпичом. Взрослые поставили его передо мной и заставили извиняться я всё сразу простил, но позже скатал огромный ком из влажной серой глины и, подкараулив в придорожных зарослях топинамбура, запустил обидчику прямо в лицо, когда тот проезжал мимо на велосипеде.
Долгое время я играл с соседской девочкой, которая была значительно старше. Мне она очень нравилась, и я намеревался на ней жениться, но однажды подруга перестала приходить и стала тусоваться со своими ровесниками-подростками. Подростковый мир казался мне грубым и пошлым, а поступок подруги предательским.
Однажды меня догнала и укусила за ногу собака, от которой я не успел уехать на неповоротливом детском велосипеде это напоминало сюрреалистический триллер.
Я впервые решился поехать по соседней дачной улице, «линии», на своём велосипеде с приставными колёсами, помогающими держать равновесие. Тяжёлый и не слишком тщательно смазанный агрегат движется медленно, педали приходится крутить с усилием.
И вдруг примерно на середине пути сзади, в начале улицы, показывается мелкая противная дворняга. Она визгливо лает и бежит в мою сторону. Я кручу педали изо всех сил. Свернуть некуда улица с обеих сторон огорожена заборами. Остаётся двигаться только вперёд. А в конце линии ещё предстоит преодолеть водопроводную трубу под высокой насыпью. Едва ли это можно сделать быстро. Шавка стремительно приближается я понимаю, что она меня вот-вот догонит, и что я, похоже, даже бегаю быстрее, чем едет велосипед! Но уже поздно мелкая тварь впивается мне в ногу, оставляя две красные дырочки. Я кричу собака убегает. Оказываю себе первую медицинскую помощь прикладываю к ранке лист подорожника. За него мне ещё влетит от мамы лист довольно грязный. А путешествия за пределы нашей улицы надолго останутся под запретом.
С тех пор я стал опасаться этих «друзей человека» и часто представлял, как перееду свою обидчицу насмерть, если мне дадут порулить автомобилем.
А ещё меня очень вдохновляли двоюродные братья, которые часто гостили на даче, ездили на рыбалку, играли в карты и танцевали под техно. Особенно Ш. творческий и энергичный, он долгое время был тем, на кого я мечтал быть похожим. Ш. всё время что-нибудь рисовал и придумывал: украшал велосипеды разноцветной проволокой и катафотами, создавал настольные игры, писал стихи, сшил костюм ниндзя, мастерил стальные мечи и сюрикены из алюминия. Его кумиром был Брюс Ли. Однажды он вместе с приятелями даже украл ружьё у лесника. Как только мне дали его подержать, я сразу навёл прицел на деревенских мальчишек, и меня вовремя перенацелили в небо.
Когда Ш. уходил в армию, всё его «хозяйство» досталось нам с братом радости моей не было предела!
Именно на даче я впервые, наивно и по-детски, заинтересовался метафизикой. Когда бабушка потрошила рыбу, она всегда доставала плавательные пузыри отдельно и говорила, что это рыбья «душа». Я с радостью лопал их ногой, окончательно освобождая таким образом «душу» от «земных оков».
Именно на даче я впервые, наивно и по-детски, заинтересовался метафизикой. Когда бабушка потрошила рыбу, она всегда доставала плавательные пузыри отдельно и говорила, что это рыбья «душа». Я с радостью лопал их ногой, окончательно освобождая таким образом «душу» от «земных оков».
Однажды в мышеловку попала мышь. Я заметил её первым, достал из ловушки и понёс в огород чтобы вскрыть и посмотреть на мышиную «душу». За день до этого бабушка в шутку сказала, что у мышей она находится под хвостом. Кое-как расковыряв трупик в указанном месте, я долго вытягивал наружу кишечник. Мне показалось, что кроме него внутри ничего нет, из чего был сделал вывод, что мышь животное бездушное.
Бывали и совсем странные поступки. Один раз я привязал верёвку к шпингалету на внутренней стороне банной двери. А потом закрыл её, просунув конец верёвки в щель, дёрнул за него и защёлкнул таким образом изнутри. Баня оказалась замурованной «вещью в себе». Тогда дед кое-как вскрыл окно и просунул меня внутрь, а я открыл дверь.
В этой же бане дедушка однажды рискнул «полечить» мой фимоз. Ему удалось болезненно закатать узкую крайнюю плоть наверх и оголить головку, а вернуть её в обычное положение он предоставил мне самостоятельно и ушёл. Однако это не удалось.
Сперва мне подумалось, что можно жить и так. Вернувшись из бани, я соврал, что всё хорошо, но сутки невыносимого трения разбухшей сверхчувствительной части тела об одежду убедили меня во что бы то ни стало вернуть прежнее положение вещей. Превозмогая острую боль в течение нескольких минут, я всё-таки сделал это, испытав колоссальное облегчение.
Несмотря на то, что в садоводческом товариществе, где располагалась наша дача, открылся магазин, а деревенское молоко привозили прямо на дом, мама продолжала таскать тяжёлые сумки продуктов из города. С экономией для бюджета и вредом для здоровья. Отчасти на этой почве она разругалась с бабушкой и забрала нас с братом в город. Мы были не против, так как нас к тому времени уже неумолимо влекло к компьютеру, а ежегодные каникулы на даче изрядно наскучили.