Сегодня я развелась, сказала она. Год назад потеряла работу, вернее, как вам хорошо известно, вся моя карьера пошла насмарку из-за приступа паники в прямом эфире. Я стала бояться людей: не кого-то в отдельности, а вообще всех, что уже совсем плохо. Последние девять месяцев я почти не выходила из дома. И, честно говоря, больше всего хочу вернуться домой и запереться там. Что мне может нравиться в себе, Брайан?
Целую минуту он молча смотрел на нее совсем не пристально, взглядом, который не содержал упрека или побуждения. Это был открытый, понимающий взгляд, и в нем нельзя было прочесть никаких выводов в отношении Рейчел. Она затруднялась дать ему название, пока не сообразила, что Брайан смотрит просто по-дружески.
Внезапно она обратила внимание на песню, которая звучала уже с полминуты. Ленни Уэлч исполнял старый, но все еще популярный хит «Since I Fell for You».[31]
Брайан тоже слушал мелодию, повернув голову к автомату, взгляд его блуждал где-то далеко.
Помню, ее исполняли по радио, когда я был еще малышом и мы ездили на наше озеро. Взрослые вели себя странно в тот день, точно забалдели от каких-то веществ. Лишь через несколько лет я сообразил, что они действительно были под кайфом. А тогда не мог понять, почему все курят по очереди одну сигарету. И они танцевали под эту мелодию на берегу озера, шайка забалдевших канаков[32] в нейлоновых купальных костюмах.
Может, потанцуем?
Что побудило ее предложить это? Есть ли какое-нибудь разумное объяснение? Или это чистая физиология, нейронный выхлоп, подчинивший себе сознание?
С удовольствием.
Брайан взял ее за руку, и они прошли в маленький танцевальный зал за стойкой бара, освещенный лишь лампами музыкального автомата.
Вот он, их первый танец. Впервые соприкасаются ладони и груди. Впервые расстояние между ними уменьшилось настолько, что Рейчел смогла ощутить его запах, основной, как она поймет позже, смесь недушистого шампуня и легкого мускусного аромата его тела, чуть отдающая лесом и дымом.
Я попросил бармена дать вам водки, потому что боялся, что вы уйдете из бара.
А вам надо было в туалет, я знаю.
Вообще-то, нет. Я пошел в туалет, потому что заказал для вас водку и растерялся. Я уф Мне просто не хотелось, чтобы вы сочли меня каким-нибудь долбаным преследователем. А в туалете я просто даже не знаю спрятался, что ли? Я стоял, прислонившись к стене, и обзывал себя дураком, снова и снова.
Не выдумывайте.
Так и было, клянусь. Понимаете, выступая в новостях, вы всегда вели себя порядочно. Никакой тенденциозности, никакого предубеждения, никаких подмигиваний в камеру. Я верил вам. Вы честно делали свою работу, и это действовало.
А история с лающим котом?
Тон Брайана остался таким же небрежным и легким, но лицо посерьезнело.
Поверьте, то, что я говорю, не пустяки. Целыми днями, а то и неделями все лгут мне, все стараются перехитрить. Продавцы автомобилей, мои поставщики, кассиры в авиакассах, портье в отелях, женщины в барах, и даже мой врач, который прописывает мне лекарство, потому что состоит в сговоре с фармацевтической фирмой. Я возвращаюсь из поездки, включаю Шестой канал а там вы, и вы не лжете мне. Это много для меня значило. А иногда, особенно после того, как мой брак распался и я все время был один, это становилось для меня всем.
Рейчел не знала, что сказать. Она отвыкла от комплиментов и не привыкла к тому, что ей доверяют.
Спасибо, выдавила она, глядя в пол.
Печальная песня, сказал Брайан, помолчав.
Да.
Хотите сесть?
Нет. Ей было очень приятно чувствовать его руку на своей талии. Казалось, что так она никогда не упадет. Никогда не проиграет. Ей никогда больше не сделают больно. Никогда не бросят. Нет, давайте еще потанцуем.
11
Жадный аппетит
После начала их любовной связи у Рейчел возникло ложное ощущение покоя. Она почти убедила себя в том, что приступы паники канули в прошлое, хотя последний был самым острым из всех.
Первое их полноценное, заранее назначенное свидание состоялось за чашкой кофе на следующее утро после встречи. Накануне Рейчел слишком много выпила, чтобы вести машину, и сняла номер с видом на реку в «Вестине» на Копли-Сквер. Она уже больше года не ночевала в отелях и, поднимаясь в лифте, решила, что сразу же закажет ужин в номер и посмотрит какой-нибудь фильм. Но, скинув туфли и сняв покрывало с постели, она тут же уснула. В десять утра она встретилась с Брайаном в кафе «Стефани» на Ньюбери-стрит. Водка еще не окончательно вывелась из ее крови и чуть отупевшего мозга. У Брайана же был великолепный вид. При дневном свете он выглядел еще лучше, чем в полутемном баре. Рейчел спросила его о работе, и Брайан ответил, что она позволяет ему платить по счетам и удовлетворять страсть к путешествиям.
Звучит очень просто, а на самом деле?
Да ничего особенного, усмехнулся он. Мотаюсь туда-сюда, договариваюсь с поставщиками пиломатериалов, смотря по тому, сколько их предлагают на рынке в этом месяце. Засуха в Австралии или затянувшиеся дожди на Филиппинах меняют цену на лес, а значит, и цены на все остальное на эту салфетку, эту скатерть, этот пакетик сахара. Скучные материи. Он глотнул кофе. А что у вас?
У меня?
Ну да. Собираетесь вернуться в журналистику?
Думаю, никто не возьмет меня.
А если все же возьмет? Скажем, человек, который не видел тот ролик?
Где ж я найду такого?
Говорят, что в Чаде интернет работает из рук вон плохо.
В Чаде?
В Чаде.
Если бы я смогла еще раз сесть на самолет, сказала Рейчел, то попробовала бы заняться новостями в этой как ее
Нджамене.
Да, в их столице.
Название вертелось у вас на кончике языка, я видел.
Действительно вертелось.
Ну да, ну да.
Я и сама вспомнила бы.
Не спорю.
На словах нет, а в глазах я вижу несогласие.
У вас, кстати, удивительные глаза.
Глаза?
И рот.
Можете послать меня к черту в любой момент.
У вас, кстати, удивительные глаза.
Глаза?
И рот.
Можете послать меня к черту в любой момент.
Я так и намерен сделать. Лицо его приняло более серьезное выражение. А вам не приходило в голову, что совсем не обязательно лететь в далекий Чад?
Что вы имеете в виду?
Вы думаете, что все узнают вас, но вряд ли это так.
Рейчел приподняла одну бровь:
Почти три года я появлялась в местных вечерних новостях. Пять раз в неделю.
Да, но смотрели их всего лишь пять процентов населения. Сто тысяч человек из двух миллионов. А площадь города огромна сколько там квадратных миль охватывает сеть метро? Готов поспорить, что, если спросить людей в этом ресторане, вас узнают всего один или двое. И то лишь потому, что после вопроса внимательнее всмотрятся в ваше лицо.
Не понимаю, вы хотите успокоить меня или еще больше расстроить?
Конечно же успокоить. Я хочу, Рейчел, чтобы вы поняли: сколько-то людей помнит эту передачу, часть их связывает ее с вами, когда встречает вас в общественных местах. Но ведь население города постоянно сокращается. К тому же современный человек обладает одноразовой памятью. Все недолговечно, даже стыд.
Она сморщила нос.
На словах-то у вас все прекрасно.
Что прекрасно так это вы.
О-о!
Следующее свидание прошло во время обеда, на Южном берегу, недалеко от ее дома. В третий раз они тоже обедали в Бостоне, а потом, как школьники, целовались впритирку к фонарному столбу. Начался дождь не туманная изморось, как в тот памятный вечер, а проливной дождь, совпавший с резким похолоданием: последняя отчаянная атака уходящей зимы.
Надо добраться до твоей машины, сказал Брайан, пристраивая Рейчел у себя под плащом. Струи дождя стучали по плащу, как мелкие камешки, но внутри было сухо, мокли только лодыжки.
Они прошли через небольшой сквер, где на скамейке лежал бездомный, глядя на улицу так напряженно, словно потерял там что-то. Он накрылся газетой, но голова все равно была мокрой и тряслась, а губы дрожали.
Не весна, а хрен знает что, пожаловался он.
А между тем уже почти июнь, отозвался Брайан.
Говорят, что к ночи прояснится, сказала Рейчел, чувствуя себя виноватой в том, что у нее есть крыша над головой, постель, машина.
Бездомный с надеждой сжал губы и закрыл глаза.
В машине она включила печку и принялась тереть ладони друг о друга. Брайан сунул голову в открытое окно для короткого прощального поцелуя, который оказался долгим. Дождь стучал по крыше.
Давай подкину тебя до дома, предложила она.
Это десять кварталов в обратную сторону. У меня плащ, я не промокну.
А шляпы нет.
Что вы так боязливы, маловерная?[33] Отступив на шаг, он достал из кармана бейсболку клуба «Блу джейс»[34] и продемонстрировал ей. Надев ее, он лихо загнул козырек и с бравой ухмылкой отсалютовал Рейчел. Будь осторожна в пути. Позвони, когда приедешь.
Она поманила его пальцем:
Еще один.
Брайан наклонился к ней опять и поцеловал ее. Рейчел ощутила едва уловимый запах пота, доносившийся из-под козырька, и вкус виски на его языке. Взявшись за лацканы плаща Брайана, она притянула его к себе и поцеловала сильнее.
Он пошел обратно, в сторону ресторана. Рейчел включила дворники и хотела отъехать с обочины, но стекла в салоне запотели. Пришлось включить еще и систему их обогрева. Когда стекла стали прозрачными, она тронулась с места и на углу хотела повернуть вправо, но, взглянув налево, увидела Брайана в сквере, через который проходили они вдвоем. Он снял плащ и укрыл им бездомного.
Затем он поднял воротник рубашки, защищаясь от дождя, и побежал в сторону дома.
В одной из книг ее матери подобным ситуациям была посвящена, естественно, целая глава «Действие, приводящее к скачку в отношениях».
В четвертый раз они обедали у него. Пока Брайан сгружал грязную посуду в кухонную раковину, Рейчел стянула футболку и лифчик и вышла к нему в одних потрепанных джинсах «бойфренд». Брайан повернулся к ней в тот момент, когда она подошла, и смог выговорить лишь «О-о!».
Ей казалось, что она полностью владеет ситуацией (разумеется, это было не совсем так) и чувствует себя достаточно свободно, чтобы диктовать условия первого соприкосновения их тел. Все началось на кухне, а продолжилось в его постели. Ко второму раунду они приступили в ванне и завершили его на перемычке между двумя ее отделениями. Третий раунд целиком прошел в постели, но настолько успешно, что под конец Брайан уже не мог извергнуть из себя ни капли и лишь дрожал.