Телесное взаимодействие все лето было просто отменным. В других отношениях сближение шло медленнее, особенно когда у Рейчел снова начались панические приступы. Обычно они случались тогда, когда Брайан уезжал из города по делам фирмы. К сожалению, сделав Брайана своим бойфрендом, Рейчел была вынуждена терпеть его частые отлучки. Как правило, он уезжал ненадолго на пару дней в Канаду или в штаты Вашингтон и Орегон, дважды в год ездил в Мэн. Но бывали и более длительные поездки в Россию, Германию, Бразилию, Нигерию, Индию.
Поначалу Рейчел нравилось, что она может иногда побыть наедине с собой. У нее не было потребности ощущать себя чьей-то половинкой. Просыпаясь наутро после очередного отъезда Брайана, она чувствовала себя на девяносто процентов прежней Рейчел Чайлдс. Но, выглянув из окна, она пугалась внешнего мира и вспоминала, что девяносто процентов Рейчел Чайлдс это как минимум на сорок процентов больше, чем ей хотелось бы.
На второй день мысль о том, чтобы выйти из дома, вызывала у нее еле сдерживаемую истерику, переходившую затем в более управляемый ежедневный страх.
Представляя себе внешний мир, она испытывала то же ощущение, что и при столкновении с ним: мир надвигается на нее, как грозовая туча, обволакивает, хочет поглотить, проникает внутрь, как воткнутая соломинка, и высасывает из нее все соки. А взамен не дает ничего. Мир отвергал все попытки Рейчел установить связь с ним. Он втягивал ее в свой водоворот, крутил, а затем выплевывал и переходил к следующей жертве.
Во время одной из поездок Брайана в Торонто на нее накатила паника в «Данкин донатс» на Бойлстон-стрит. Целых два часа она стояла, глядя на улицу, не в силах отойти от стойки возле окна.
Однажды, когда Брайан должен был вернуться из Гамбурга, Рейчел взяла такси на Бикон-стрит. Проехав четыре квартала, она вдруг осознала, что доверила свою жизнь абсолютно незнакомому человеку, согласившемуся везти ее за деньги. Она велела таксисту остановиться, расплатилась с ним, дав щедрые чаевые, и выскочила из машины. Все вокруг было слишком ярким, слишком резким. Слух ее тоже необыкновенно обострился, она хорошо слышала беседу о собаках, которую вели три человека на противоположной стороне широкой Массачусетс-авеню. В десяти футах от нее женщина бранила ребенка по-арабски. В аэропорту Логан приземлился самолет. Другой, наоборот, взлетел. Она слышала не только гудки автомобилей на Массачусетс-авеню, но и работающие вхолостую моторы автомобилей, дожидавшихся зеленого сигнала на Бикон-стрит, а также рев двигателей на Сторроу-драйв.
Ей повезло, что в четырех шагах от нее стоял большой мусорный бак. Туда ее и вырвало.
Она отправилась пешком на квартиру, которую снимала вместе с Брайаном. Встречные разглядывали ее бесцеремонно, с отвращением и презрением. Кроме того, в их глазах Рейчел видела то, что могла назвать лишь жадным аппетитом, и никак иначе. Они хотели отщипнуть от нее кусочек на ходу.
Затем к ней прицепился сайентолог: сунул брошюру и спросил, не хочет ли она пройти тест на проверку личных качеств. Вид у вас такой, мэм, сказал он, что обязательно надо услышать что-нибудь позитивное о себе, тестирование вполне может это показать
Впоследствии она не могла утверждать наверняка, куда ее вырвало прямо на сайентолога или чуть в сторону. Дома она обнаружила капельки рвоты на туфлях, но точно помнила, что они были чистыми после происшествия у мусорного бака.
Раздевшись, она минут двадцать стояла под душем. Когда вечером вернулся Брайан, она была в халате и приканчивала бутылку «Пино гриджо». Он налил себе односолодового виски, кинул в стакан кубик льда, сел рядом с Рейчел на диванчик под окном, выходящим на реку Чарльз, и приготовился выслушать ее. Закончив свой рассказ, она, против ожидания, не увидела на его лице отвращения, которое, несомненно, испытывал бы Себастьян. Вместо этого она увидела Что же именно?
Господи.
Искреннее сочувствие.
«Значит, вот как оно выглядит», подумала Рейчел.
Кончиками пальцев Брайан отвел влажные пряди ее челки назад и поцеловал в лоб. Затем долил вина в ее бокал.
Тебя и вправду вырвало на сайентолога? ухмыльнулся он.
Что в этом смешного?
Да нет, малыш, это смешно. Действительно смешно.
Чокнувшись с Рейчел, он выпил виски. Наконец она тоже рассмеялась, но потом задумалась, вспоминая места, где ей приходилось бывать по долгу службы: стройплощадки жилых домов, патрульные машины, коридоры власти, улицы Порт-о-Пренса и особенно лагерь беженцев в Леогане в ту бесконечную ночь. Ей казалось, что Рейчел, участвовавшая во всем этом, и нынешняя Рейчел это два разных человека.
Чокнувшись с Рейчел, он выпил виски. Наконец она тоже рассмеялась, но потом задумалась, вспоминая места, где ей приходилось бывать по долгу службы: стройплощадки жилых домов, патрульные машины, коридоры власти, улицы Порт-о-Пренса и особенно лагерь беженцев в Леогане в ту бесконечную ночь. Ей казалось, что Рейчел, участвовавшая во всем этом, и нынешняя Рейчел это два разных человека.
Мне очень стыдно, сказала она и посмотрела на мужчину, который был лучше и, несомненно, добрее и терпеливее всех других мужчин, знакомых ей. На глазах ее выступили слезы, из-за чего чувство стыда стало еще сильнее.
Ну чего тебе стыдиться? спросил он. Ты не слабая, слышишь?
Я даже не могу выйти из дома, черт побери, прошептала она, не могу взять такси!
Надо поговорить со специалистом, он все объяснит, и это пройдет. А пока зачем тебе выходить на улицу? Он обвел рукой помещение. Чем здесь плохо? Книг навалом, полный холодильник, игровая приставка.
Рейчел прижалась лбом к его груди:
Я люблю тебя.
Я тоже люблю тебя. Давай поженимся?
Она подняла голову и посмотрела Брайану в глаза. Тот кивнул.
Церемония прошла в церкви неподалеку от их квартиры. Присутствовали только близкие друзья: со стороны Рейчел Мелисса, Эжени и Дэнни Маротта, ее оператор на Гаити; со стороны Брайана Калеб, партнер по бизнесу, с женой Хайей, удивительной японкой, все еще с трудом говорившей по-английски, и бармен Том, свидетель их встречи. Джереми Джеймс на этот раз не вел ее по проходу они перестали поддерживать отношения два года назад. Когда Рейчел спросила Брайана, не хочет ли он пригласить своих родных, тот покачал головой, и мрачность окутала его, как плащ.
Меня связывает с ними только работа, сказал он. Я не люблю их и не делюсь с ними тем, что мне дорого.
Если речь заходила о его родственниках, Брайан всегда говорил медленно, четко и взвешенно.
Но это же твоя семья, сказала она.
Брайан покачал головой:
Ты моя семья.
После свадебной церемонии все пошли в «Бристоль лаундж», а затем Рейчел с Брайаном вернулись домой пешком через два парка, Бостон-Коммон и Паблик-Гарден, и она была счастлива, как никогда прежде.
Но при переходе через Бикон-стрит Рейчел вдруг увидела двух мертвых девушек Эстер, в выцветшей красной футболке, и Видди, в бледно-желтом платье. Они стояли на верхнем уровне пешеходного мостика, ведущего на Эспланаду, а затем забрались на перила. Под ними мчались машины, едущие со Сторроу-драйв. Обе ринулись вниз, но растаяли в воздухе, не успев коснуться земли.
Рейчел не сказала об этом Брайану. Больше никаких видений по пути не было. Добравшись до квартиры, они выпили шампанского, занялись любовью, выпили еще шампанского, а потом лежали на кровати и глядели на полную луну, поднимавшуюся над городом.
Она видела, как две девушки падают с мостика и исчезают. Она запоминала всех людей, исчезнувших из ее жизни, не только тех, которые играли в ней заметную роль, но и случайных знакомых, и у нее возникло ощущение, страшнее которого не было ничего: когда-нибудь исчезнут все люди, вообще все. Она повернет за угол, и окажется, что все улицы пусты, автомобили тоже исчезли. Стоит ей моргнуть, и все ускользнут от нее сквозь галактический черный ход она останется единственным живым человеком на свете.
Ощущение было, конечно, нелепым, простительным разве что для ребенка с комплексом мученика. Но Рейчел чувствовала, что оно важно для понимания сути ее страхов. Она посмотрела на своего новоприобретенного мужа. Его веки отяжелели после секса, шампанского и насыщенного дня. Она понимала, что выбрала его в мужья совсем по иной причине, нежели Себастьяна. Выходя за Себастьяна, Рейчел подсознательно чувствовала, что, если он когда-нибудь предаст ее и бросит, она не станет из-за этого убиваться. И хотя Брайан предавал ее в мелочах, разрушая идеальный образ их брака, она знала, что он никогда не предаст ее в главном.
О чем думаешь? спросил Брайан. У тебя грустный вид.
Я не грущу, соврала она. Я счастлива.
И это тоже было правдой. После этого она полтора года не выходила из квартиры.
12
Ожерелье
Приближалась вторая годовщина их свадьбы. В выходные, предшествовавшие отъезду Брайана в Лондон, они вдвоем спустились в лифте с пятнадцатого этажа и вышли на улицу. В ту неделю постоянно шел дождь, несильный, больше похожий на туман, и Рейчел его почти не замечала, пока сырость не пробрала ее до костей. Похожая погода была в тот вечер, когда они встретились. Брайан взял ее за руку и повел в сторону Массачусетс-авеню. Он не захотел объяснить ей, куда они направляются, сказав лишь, что она к этому готова. Она справится.
За последние шесть месяцев Рейчел покидала квартиру раз десять, и только тогда, когда максимально контролировала окружающую обстановку в будние дни, ранним утром или вечером, часто в сильные холода. В супермаркет она тоже ходила по будням, очень рано, а в выходные всегда оставалась дома.
А тут она оказалась в районе Бэк-Бэй субботним вечером. Несмотря на плохую погоду, Массачусетс-авеню кишела народом, как и поперечные улицы, особенно Ньюбери-стрит. На улицы выкатила целая армия безбашенных поклонников «Ред сокс» команда решила провести хотя бы одну домашнюю встречу в эту неделю, когда все отменили из-за дождя. Массачусетс-авеню пестрела красно-синими футболками и бейсболками. Тут были парни, озабоченные только тем, чтобы посидеть в баре и с кем-нибудь перепихнуться; мужчины и женщины средних лет с пивными животиками, один другого солиднее; детишки, шнырявшие взад и вперед, четверо уже затеяли дуэль на игрушечных бейсбольных битах. Стоять в пробке приходилось так долго, что водители выключали двигатели и от скуки сигналили; между машинами сновали беспечные пешеходы. Один из них выкрикивал лозунг «Бостон чемпион! Бостон чемпион!», стуча по багажникам. Помимо крикунов и прочих болельщиков, здесь встречались яппи, и баппи,[35] и хипстеры, только что окончившие Бостонский университет или музыкальный колледж Беркли, без малейшей надежды устроиться в приличное место. В магазинах и кафе на Ньюбери-стрит толклись жены больших шишек, в большинстве своем молодые, с комнатными собачками на руках. При малейшем промахе продавца или официанта они поджимали губы, вздыхали и требовали вызвать администратора. Рейчел так давно не рисковала вливаться в толпу, что забыла, как угнетающе это может действовать.