При чем тут деньги? воскликнула Розмари.
А почему бы и нет? Я, например, забочусь, чтобы они у меня всегда были, и, поверьте, большой мастак по их добыванию. Подтвердите, Мэри Энн.
Пиявка и кровосос, спокойно ответила миссис Ботрайт.
Деньги серьезная штука. Тео надулся, словно никто не хотел говорить с ним серьезно. Поэтому я, естественно, спросил, не остался ли он на мели.
Нет, отрезала Розмари.
В каком-то отношении, сказал Ли Коффи, который внимательно прислушивался ко всему, что происходило на заднем сиденье, он действительно оказался на мели.
Думаю, ему что-то не давало покоя, важно произнес Тео Марш. Хотелось бы узнать что.
Не скажет, предположила миссис Ботрайт. Наверное, не может.
Сможет, возразил художник. Он произносит слова. Я слушаю. Мне интересно.
Неужели? зло прошипел мистер Гибсон. Он почувствовал, как напряглась Розмари.
Попробую догадаться, отважно начала она полным страха голосом. Десять недель назад он на мне женился, чтобы меня спасти. Ему нравится помогать сирым и бездомным. Это его хобби. Но когда я пошла на поправку, он почувствовал, что не в состоянии от меня избавиться.
Что такое? Возмущенный Гибсон схватил жену обеими руками, словно боялся от волнения ее уронить. Нет! Нет!
Что тогда? Она дрожала. Я не понимаю, Кеннет, почему вы решили совершить самоубийство. Это всего лишь догадка наверное, Этель что-то вбила вам в голову. Розмари наклонилась вперед, ухватилась за спинку переднего сиденья и уткнулась лицом в руку. Боюсь, наговорила что-то про меня. У мистера Гибсона заныло сердце.
Мы не знали, угрюмо бросил через плечо Ли Коффи, и до сих пор не знаем, что его так потрясло.
Вы должны нам объяснить, попросила Вирджиния. Мы так сблизились. Пожалуйста, расскажите. Ее маленькое личико казалось восходящей луной на горизонте заднего сиденья. Протянув руку, она с участием коснулась волос Розмари. Вам же будет легче, если расскажете.
Расскажет, уверенно заявила миссис Ботрайт.
Можно срезать через Аплиби-плейс, посоветовал Пол.
Я еду намного быстрее вас, мотнул головой водитель автобуса. А Лавиния уже связалась с вашими по телефону.
Лавиния! взорвался Таунсенд. Какая-то голая девчонка! Он явно не понимал, как можно быть одновременно голым и надежным.
До меня дошло, язвительно предположил Марш. Гибсон без ума от своих тайных мотивов. Лелеет их на сердце. Ни за что не откроется. Боится, что мы обломаем ему кайф.
Не говорите так! Розмари распрямилась. Вы похожи на Этель.
Все заговорили разом, объясняя живописцу, кто такая Этель.
Дилетантка. Тео положил ногу на спинку переднего сиденья. Оказалось, что у него желтые носки. Как я презираю и ненавижу таких людей, путающихся под ногами! Дилетанты-критики. Он издал продолжительный стон. Дилетанты-психологи те из худших. Подцепят муть из какой-нибудь популярной статьи в журнале за двадцать пять центов и воображают, что все знают! Умничают с друзьями и соседями. Суют свои жирные, неловкие лапы туда, куда не пролез бы тончайший щуп рвут, терзают! Нет ничего более жестокого, чем творящий добро дилетант. Удушил бы их всех!
Нет! Мистер Гибсон поерзал. Я хочу, чтобы вы справедливо отнеслись к Этель. Чтобы поняли. Этель, наверное, открыла мне глаза. Но это рок.
Рок? ободряюще подхватила миссис Ботрайт.
Пришлось объяснять.
Мы несвободны. Нами владеет рок. Я был потрясен этим внезапным открытием. Тем фактом, что наш выбор всего лишь иллюзия. Мы во власти чего-то такого внутри нас, о чем даже не подозреваем, и не способны помочь ни себе, ни окружающим.
Все молчали, и он продолжил:
Мы жертвы обмана, марионетки. Все, что каждый из нас совершит, предсказуемо. Как бомбе суждено быть сброшенной, так и человеческой натуре
Вздор! крикнул художник. Затасканная, жалкая чушь! Попробуйте предсказать меня! Посмеете? Пытаетесь нас убедить, что сами верите в этот допотопный бред? Он без паузы изрыгал одну фразу за другой.
Ему ответила Розмари:
Я знаю, понимаю. Я тоже
Все в машине, кроме Пола, заговорили наперебой. Голос водителя автобуса заглушил остальных:
Послушайте! Невозможно все предсказать. В мире происходит множество несчастных случаев. Мы живем в огромной, перепутанной вселенной
Что из того, что не могу предвидеть я? Гибсон бросился с жаром защищать свою позицию. Опытный человек
Нет, нет! Мы все несведущи! перебила медсестра. Но только эксперты это понимают. Они знают, что мы пытаемся во всем разобраться, что наши догадки становятся все точнее, потому что они вносят в них исправления. Верьте в это, мистер Гибсон.
Гибсон внезапно был тронут, словно что-то проникло в его сердце и не оставило равнодушным. Миссис Ботрайт кашлянула.
Организованное человеческое усилие начала она.
Здесь не школьный родительский комитет, Мэри Энн. А один-единственный взрослый, разумный мужчина. Дайте мне зацепку, как его раскусить. Художник так сильно подался вперед, чтобы рассмотреть Гибсона, что, скрючившись, стал похож на угловатого сверчка. Послушайте, Гибсон, возьмите хотя бы пещерного человека.
Взял, безнадежно, но в то же время успокаиваясь, ответил Гибсон.
Он предвидел, что его потомки полетят отсюда через Северный полюс в Европу?
Конечно, нет.
Почему же вы такой же узколобый, как пещерный человек?
Узколобый?
Конечно. Экстраполируете будущее на то, что известно теперь. Просто тянете за собой в будущее старые связи, но не принимаете в расчет неожиданности.
Эко загнул! бросил водитель автобуса.
Каждый большой скачок неожиданность, откровение и отклонение от прошлого, наставительно продолжал художник. Пенициллин. Расщепление атома. Кто мог предсказать?
Именно! в волнении подхватила Вирджиния. Или колесо, или телевидение. Откуда нам знать, что грядет следующим? Может быть, прорыв будет в тех областях, о которых мы сейчас не помышляем.
Молодчина! похвалил ее Тео Марш. Вам не приходилось служить моделью?
И в области духа тоже, прогудела миссис Ботрайт. И в области разума. Люди обрели немыслимые в древности идеалы. Этого просто нельзя отрицать. Понял бы ваш пещерный человек, что такое Красный Крест?
Или Общество защиты животных от жестокого обращения? добавил Ли Коффи. Пещерный человек или его саблезубый приятель. А вы, фатум-рок. Трепотня! Если должен чего-то добиться часто получаешь результат. Смелей бери препятствие. Я сейчас о бомбе
То есть бомба может не упасть нам на голову, Розмари молитвенно сложила руки, потому что завтра утром люди откроют нечто лучшее, чем здравый смысл? Кто может предсказать? Только не Этель. Она для этого
Слишком негибкая, подсказал живописец. Смерть тоже негибкая. Смерть это оцепенение. Держите глаза открытыми, и вы удивитесь. Таково было его кредо. Мистер Гибсон внезапно обнаружил, что напряглись мышцы вокруг глаз.
Бомба упадет, если вы будете сидеть на заднице и этого дожидаться, сказал водитель автобуса. Я вам гарантирую. Но не все вокруг сидят, оцепенев, и твердят, что они такие умники, что угадали свою судьбу. Мы разберемся в последних новостях, оглянувшись на них лет через пятьдесят. Не раньше. На сегодняшний день обычно смотрят с тревогой. Происходящее всегда волнует. Так и должно быть. Но эти тенденции подкрадываются, как туман, который мы пока не замечаем.
Согласен! воскликнул художник. Вы не способны увидеть даже то, что творится вокруг в вашем родном городе.
А еще люди могут помогать друг другу, сказала Розмари. Она сидела на коленях мужа, повернувшись к нему. Я тому живое доказательство. Вы помогли мне, Кеннет, потому что захотели. Других причин не было.
Наш ответ за, ответил художник. Вы потерпели фиаско, Гибсон. У вас не хватило духу умереть, но оказалось достаточно здравого смысла не убивать себя под этим идиотским допотопным предлогом. Он откинулся на спинку сиденья и скрестил ноги.
Однако здравый смысл с сомнением протянул водитель автобуса.
Медсестра неожиданно прижалась лбом к его руке.
Если вы понимаете, что были не правы, то должны немедленно признать! потребовала миссис Ботрайт. Это единственный путь вперед.
Все ждали.
Из-за моего заблуждения я мог стать причиной смерти ближнего.
Если это произошло с мамой или Джини, я тебе никогда не прощу, предупредил Пол.
Никогда не говорите «никогда». Вирджиния подняла голову.
Говорить «никогда» не научно, поддержал ее водитель автобуса, наклонился и поцеловал в ухо.
Машина по кратчайшей кривой вылетела на бульвар. Никто не проронил ни звука. Воодушевление спало. Яд еще не нашелся. Они были бессильны.
Даже если на ошибках учатся, упрекают ответственностью, в неведении кроется надежда, в жизни неожиданность, а в предначертании провалы, бутылка с отравой и невинной этикеткой оливкового масла им не далась. Это было реальностью, а не миражом.
Глава XIX
Мистер Гибсон держал жену на коленях и испытывал сладостную горечь.
Розмари, прошептал он, почему ты сказала, что не уколола палец иглой, хотя на самом деле уколола?
Почему я так сделала? Ее лицо стало мягче, и горечь ушла. Дыхание Розмари касалось его лба. Не хотела, чтобы Этель узнала.
Что узнала, мышка?
Как сильно я люблю наш дом. Она отодвинулась, чтобы заглянуть Гибсону в глаза. У нее не было сострадания к моим чувствам. Пусть это сентиментально, но я не хотела уходить.
Гибсон крепко зажмурился.
А ты, Кеннет, удалился от меня после аварии, прошептала Розмари ему в волосы. Что тебе наговорила Этель? Он спрятал лицо у нее на груди, там, где билось ее сердце. Я подумала, может, ты согласился с сестрой относительно якобы моего желания таким образом расторгнуть наш договор. Но ты и после этого был ко мне добр. Я ничего не могла понять.
Это был несчастный случай, пробормотал он. Я же тебе говорил, мышка.
Я тебе тоже много чего говорила, а ты как будто не верил. Этель уважаемая тобою сестра, и я решила, что ты с ней согласен. Ты же сказал, что сам ничего не помнишь. Я испугалась. Она сбила меня с толку.
Здесь направо, велел Пол. Туда. Третья подъездная аллея. У Пола в голове крутилась всего одна мысль. Пол, который призывал к спокойствию, когда все волновались, теперь, когда другие успокоились, подогревал волнение. Оказывается, за его безукоризненными манерами скрывался довольно мрачный тип.