Почти наверняка не много, и очень жаль. Во времена, когда наука в той или иной форме пронизывает каждый уголок нашей жизни, один из самых важных источников научных новостей ежедневные газеты кажется, выделяет на эту тему меньше ресурсов, чем когда бы то ни было. Так что вот несколько моих рекомендаций для выращивания научных журналистов в небольших и средних ежедневных газетах. Это советы как для репортеров, так и для редакторов.
Прежде всего, если вы журналист, склонный к освещению науки, или редактор, который хочет сосредоточиться на научной тематике, сделайте это направление незаменимым.
Я годами писал в State Journal об экологических проблемах, протаскивая эти истории в газету наравне с убийствами, наводнениями и спорами о зонировании в мелких городках, которые освещал как региональный журналист общего профиля. Примерно 10 лет назад, когда наш научный репортер ушел работать в Science News в Вашингтоне, округ Колумбия, судьба этой вакансии повисла в воздухе. Я поскорее предложил, чтобы новый научный журналист писал и об экологических проблемах, ведь это по большей части тоже наука. Потом я долго добивался этого места и смог его получить. И это направление, наука и экология, оказалось одним из самых оживленных в газете, а для редакторов этого достаточно, чтобы оставить ставку. Как я и надеялся, когда предлагал объединить две темы, которым по отдельности в средней газете не выжить, вместе они приносят достаточно новостей, чтобы оправдывать эту ставку. Другие газеты объединяют науку с медициной или технологиями, что тоже имеет смысл и кажется неплохим способом сохранить науку в спектре тем.
Есть много аргументов в пользу сохранения научной тематики в газетах вроде State Journal. Во времена, когда среднего размера газета борется за аудиторию с телевидением и интернетом, наука, представленная ясно и лаконично, становится тем интересным и полезным материалом, который заставляет читателей читать дальше.
Недооценивать уровень сегодняшнего читателя газеты было бы ошибкой, но именно это происходит слишком часто. В погоне за читателем редакторы многих газет выбирают яркость и дизайн, крупные заголовки и короткие материалы.
Но лучший способ привлечь и удержать читателя, особенно для маленьких и средних газет, предлагать важные и интересные истории, которые влияют на жизнь подписчиков и рассказывают о том, что их волнует. Немногие темы по этим показателям обходят науку.
Несколько последних историй послужат хорошими примерами и доказательством того, что в научной тематике есть важные и интересные новости, которые волнуют читателей и которые они ожидают увидеть в ежедневной газете, лежащей на их пороге. Два года назад в Висконсине у диких оленей обнаружилась хроническая изнуряющая болезнь, смертельно опасная для этих диких животных, прионная инфекция мозга. Охота на оленей практически символ Висконсина, так что это была важная новость. Открытие сезона охоты в ноябре неофициальный праздник штата. Более 200 000 охотников со всей страны съезжаются в Висконсин, чтобы попытать счастья на охоте на оленей. За неделю они убивают примерно 700 000 животных.
Но еще больше культурная значимость этого события. Традиции оленьих лагерей передаются из поколения в поколения. Радиостанции ставят песни об охоте на оленей. Ярко-оранжевый защитный цвет становится модным достаточно просто посмотреть на трибуны стадиона «Ламбо-Филд» во время игры команды «Грин-Бэй Пэкерз» в ноябре.
И все же по своей сути хроническая изнуряющая болезнь в Висконсине это научный сюжет. Как научный журналист газеты я сделал тему болезни и ее влияния на штат своей. Я стал экспертом по ХИБ. Я нашел источники в Университете штата Висконсин, в том числе экологов и ученых, изучающих прионы загадочные аномальные белки, виновников этой болезни.
Но помимо этого я работал и в «поле», разговаривал с охотниками и землевладельцами, расширяя тему так, как научный корреспондент крупной газеты не стал бы, но как это было нужно в небольшой редакции. Я задавал вопросы охотников ученым в университете и чиновникам в департаменте природных ресурсов штата. Больше всего вопросов было о том, есть ли риск заражения для людей. В отличие от энцефалопатии крупного рогатого скота, пока ученые не нашли никаких свидетельств, что ХИБ может приводить к болезни Крейтцфельдта Якоба, опасной для человека версии прионной болезни от зараженного мяса. Эта история требовала внятных объяснений, как «работают» прионные болезни, что такое белки и какую роль они играют в нашем организме, а также способности отличить качественные научные исследования от некачественных.
Но помимо этого я работал и в «поле», разговаривал с охотниками и землевладельцами, расширяя тему так, как научный корреспондент крупной газеты не стал бы, но как это было нужно в небольшой редакции. Я задавал вопросы охотников ученым в университете и чиновникам в департаменте природных ресурсов штата. Больше всего вопросов было о том, есть ли риск заражения для людей. В отличие от энцефалопатии крупного рогатого скота, пока ученые не нашли никаких свидетельств, что ХИБ может приводить к болезни Крейтцфельдта Якоба, опасной для человека версии прионной болезни от зараженного мяса. Эта история требовала внятных объяснений, как «работают» прионные болезни, что такое белки и какую роль они играют в нашем организме, а также способности отличить качественные научные исследования от некачественных.
Я не просто стал штатным экспертом по прионным болезням я многое делал для того, чтобы наше освещение темы было ближе к среднестатистическому читателю, охотнику, который решает, идти ли на охоту, или его жене, которая тревожится по поводу оленины в морозильнике. Используя науку для расширения этой темы, я снова показал, что наличие штатного научного журналиста в State Journal оправдано. А наше регулярное и корректное освещение темы заработало для газеты уважение как ученых, так и охотников.
Впоследствии моя работа с хронической изнуряющей болезнью оправдала себя иначе. Когда в штате Вашингтон обнаружилась энцефалопатия крупного рогатого скота, я был в полной готовности рассказать об этой истории и ее влиянии на Висконсин. Я снова писал о научной подоплеке прионных заболеваний и о различиях между энцефалопатией КРС и хронической изнуряющей болезнью оленей. Я трудился не покладая рук, чтобы точно оценить и охарактеризовать риски еще одна важная задача научного журналиста и информация, которая интересует аудиторию ежедневной газеты.
Сегодня на первой полосе особенно много историй, которые так или иначе связаны с наукой. Я очень стараюсь, чтобы редакторы нашей газеты это понимали, и редко упускаю шанс рассказать о научной стороне новостей, о которых мы пишем. Иногда я берусь за сюжет в качестве ведущего репортера, а иногда просто пишу врезку о научной стороне проблемы.
Когда осенью 2003 г. появились сообщения о дефиците вакцин от гриппа, я старался объяснить читателям, как работают вакцины и как принимаются решения о том, какие штаммы гриппа включить в вакцину для каждого сезона. В одном из своих материалов я рассказал, как работает система отслеживания гриппа, и вместе с читателями проследил ее путь от заболевших в клиниках маленьких городов Висконсина до Лаборатории гигиены штата и далее в Центры по контролю и профилактике заболеваний в Атланте. Мое сообщение не только объясняло научную сторону гриппа, но и «связывало» читателей в Висконсине с большой историей на уровне всей страны понятным и информативным образом.
Существенная часть моей работы касается отслеживания научных работ в лабораториях Висконсинского университета в городе Мэдисон. Университет обеспечивает меня не только ценными источниками, но и удивительными историями обо всем от эмбриональных стволовых клеток человека (Висконсинский университет мировой лидер в этой области) до визуализации работы мозга и науки об эмоциях. Штатный научный журналист дает State Journal возможность больше писать об этих захватывающих историях, не только о крупных работах, которые публикуются в известных журналах, но и о менее заметных исследованиях, которые пропустили бы журналисты общего профиля.
Большую часть времени у меня просто слишком много тем. Но это хорошо это свидетельство того, что научная тематика для любой газеты сто́ит своих денег и усилий. И мне нравится думать, что многие сюжеты, о которых я пишу, не попали бы на страницы газеты, если бы я не обращал на них внимание редакторов. Скажем, я сомневаюсь, что мы стали бы освещать лекцию гарвардского биолога Эдварда Уилсона, а ведь эта история оказалась своевременной и интересной дискуссией о биоразнообразии в буквальном смысле у нас во дворе. Маловероятно, что кто-то поехал бы в Чикаго послушать Стивена Хокинга, объяснил последствия слабых федеральных ограничений по ртути для озер Висконсина или поговорил со странным товарищем, который действительно считал, что изобрел вечный двигатель в собственном подвале.
Я знаю, что читатели ценят эти усилия. Одна из радостей работы в газете небольшого города за чашкой кофе в местном кафе видеть, как люди вокруг тебя читают газету, для которой ты пишешь. Читают, кивая, хмурясь, смеясь и время от времени делясь с соседом какими-то новостями. Помню, еще до того, как я стал писать о науке, я сидел в кофейне небольшого городка неподалеку от Мэдисона и увлеченно слушал, как три пожилых фермера пытались подсчитать, сколько лошадиных сил нужно, чтобы вывести шаттл в космос.
Я знаю, что читатели ценят эти усилия. Одна из радостей работы в газете небольшого города за чашкой кофе в местном кафе видеть, как люди вокруг тебя читают газету, для которой ты пишешь. Читают, кивая, хмурясь, смеясь и время от времени делясь с соседом какими-то новостями. Помню, еще до того, как я стал писать о науке, я сидел в кофейне небольшого городка неподалеку от Мэдисона и увлеченно слушал, как три пожилых фермера пытались подсчитать, сколько лошадиных сил нужно, чтобы вывести шаттл в космос.
Люди интересуются новостями в местных газетах. Я знаю это уже около 30 лет, с тех пор как начал работать в такой газете. Пару лет я писал о фермерстве для еще более скромной ежедневной газеты в центре кукурузного района штата Иллинойс. Я привык к фермерам в грязных комбинезонах, которые приходили в редакцию, чтобы поделиться новостями обо всем на свете от погоды до овоща в их огороде, похожего на Ричарда Никсона.
В каком-то смысле и в State Journal я пишу о науке именно для такого фермера. Близость к читателям делает вашу работу более тщательной и интересной одновременно. Очень здорово, когда в редакцию кто-то звонит, чтобы узнать, что за птица села на его кормушку или что за яркая звезда на небе рядом с Луной.