Том даже не знал, кто сейчас нервничал больше: он сам, Антон или Джим.
По лицу Джима ничего нельзя было понять: слушает ли говорящих, способен ли еще сохранять объективность или заранее настроился наложить вето на все предложения. Том чувствовал себя спокойнее, зная, что в крайнем случае партнер сумеет настоять на собственном решении. Андерсон все еще был убежден, что людям нужно давать возможность делать выбор. Но сейчас, перед лицом проблемы такого масштаба, возможно, стоит отступить, взять все в свои руки и вернуться к стандартному управлению.
Было очень интересно узнать, что же в итоге решил Антон. Том изо всех сил старался держать себя в руках, чтобы не потребовать немедленного оглашения варианта.
Антон поднял голову и посмотрел на собравшихся. Том выдавил из себя улыбку.
Я со многими поговорил, начал Антон, и думаю, что перед нами на самом деле целых две задачи. Прежде всего доработка спецификации важно обеспечить соответствие продукта экологическим стандартам. И это, надо сказать, несложно.
Неужели? Джим не скрывал скепсиса.
Антон кивнул.
Уже много лет мне это не дает покоя, продолжил он. Разработчики вообще не сотрудничают с производством, создавая очередной дизайн. Они присылают нам совершенно фантастические спецификации, не соответствующие реальным требованиям и условиям. И руководство цеха давно пользуется инструментами, позволяющими приблизить проект к действительности, хотя и с изменениями оригинального дизайна. И знаете, кто этим занимается?
Том с любопытством поднял брови.
Том с любопытством поднял брови.
Люди вроде меня, сказал Антон. Я давным-давно выполняю подобные доработки и усовершенствования. Я это все и придумал. Знаю, как нужно организовать работу, но до сих пор никто меня не слушал. Всего-то стоило направить пару разработчиков к нам в цех и не с дружеским визитом, а потрудиться, со всеми их столами и компьютерами. Тогда и другие исследователи стали бы заходить к нам и постепенно узнали бы, как вообще все это действует. Одновременно пару производственников обязательно нужно отправлять на все встречи с разработчиками: они подскажут, что получится из моделей в реальности, а не на компьютере. И когда вы попросили меня этим заняться, я не стал говорить с каждым по очереди, вначале в цехе, а потом в лаборатории. Я сразу всех собрал. Выяснилось, что решить проблему не так уж сложно. Бен просто не все знал о новых материалах. Вообще-то мы можем довольно быстро все доработать.
Отлично, сказал Том.
Антон снова кивнул и продолжил:
Разработчики поиграли с парой узлов, чтобы обеспечить необходимые изменения конструктива. А я поработал с нашей линией: хотел разобраться, какие установлены ограничения по графику работ и переналадке. Оказалось, что одна из мастеров, Лея, заметила ту же проблему и даже заложила в общий план несколько дней на дополнительную наладку, благодаря чему у нас теперь есть время на внедрение изменений и со стороны разработки, и в цехе.
Как это повлияет на общую прибыльность проекта? спросил Джим, не скрывая нетерпения.
Если бы Лея не была такой бдительной, пришлось бы покупать еще одну машину. А сейчас все эти изменения и доработки практически не потребуют дополнительных расходов. Новые материалы даже дешевле. Изменение дизайна обойдется в пару центов на каждый узел. И несколько недель, пока придут нужные материалы, но ведь мы до этого шли с опережением, так что резерв времени был. Вот и все, собственно.
Том почувствовал колоссальное облегчение.
Можно посмотреть расчеты? не сдавался Джим.
Антон передал ему несколько листов с колонками цифр; Джим быстро пробежал их глазами. Потом поднял взгляд на Тома:
Все неплохо.
Но это только первая часть дела, сказал Антон. Вторая проблема отчет о проведении экологических тестов.
Джим отодвинул бумаги, Том подался вперед и приготовился слушать. Теперь, зная, что в целом все неплохо и серьезных убытков не предвидится, вопрос о соблюдении формальных требований пугал меньше. До сих пор партнеры даже не были уверены, жива ли вообще их компания. Когда же выяснилось, что с финансовой точки зрения все неплохо, осталось лишь понять, не запретят ли им работать надзорные органы.
Как и в прошлый раз, я обсудил это со множеством сотрудников, сказал Антон, мы же должны знать мнения людей, которым раньше приходилось принимать подобные решения. Хотя нашлось не так уж много специалистов, когда-нибудь отправлявших в госорганы заведомо ложные отчеты. Но оказалось, что некоторые допускали ошибки в подобной документации. Например, одна наша сотрудница раньше работала в другой компании, и там из-за сбоя системы в отчетность попали не те данные. Это не было преднамеренным обманом, и никто ничего не заметил. Но, когда в надзирающем органе обнаружили несоответствие, компании начислили такой штраф, что его пришлось выплачивать около десяти лет. Другой коллега рассказал, что на его прежнем месте работы начальство намеренно сдавало фальшивую отчетность: они считали, что занимаются настолько передовыми разработками, что никто из чиновников никогда в этом не разберется. Но кто-то все же разобрался. Компанию вообще закрыли, поэтому тот парень к нам и пришел.
А хеппи-энда в таких историях не бывает? спросил Джим.
Было несколько случаев, ответил Антон. Анджела работала в отделе отчетности и только потом занялась персоналом. Она сказала, что госорганы довольно лояльны, если компания сама сообщает об ошибке. Я поговорил со всеми, у кого есть хоть какой-то опыт в подготовке и подаче отчетности, включая наших юристов. Очень надеялся, что в итоге сформируется единое мнение, но этого не случилось. Большинство историй подтверждает мое мнение: госорганы идут навстречу и не проявляют излишней жесткости, если компания сама уведомляет о нарушении. Но в паре случаев руководство было наказано по полной программе. Так что никто не уверен до конца, что именно может произойти в нашем случае. Никаких гарантий нет.
Антон помолчал минуту и продолжил:
Один из вероятных сценариев такой: все наши отчеты уже прошли проверку, никто ничего не заметил. Мой знакомый работал в этой службе пару лет назад, и он объяснил, что они делают только выборочные проверки, никто не изучает досконально все без исключения.
То есть мы имеем шанс проскочить безнаказанно, сказал Том.
Антон кивнул:
Правда, если они начнут тестировать наши образцы Он осекся.
мы получим сполна, продолжил Джим.
А если сами заявим об ошибке рассуждал Андерсон.
все равно наказания не избежать, закончил за него Антон.
Все трое замолчали и посмотрели друг на друга. Потом Том спросил:
Так что вы решили?
Антон вздохнул, затем посмотрел Тому в глаза:
Мы заявим об ошибке. Это будет правильно. Нельзя полагаться на случай или допустить, чтобы они сами узнали, даже если риск минимален.
Белл говорил уверенно, но после этих слов в комнате воцарилась такая тишина, что он на какой-то миг усомнился в своих же словах.
По крайней мере мое мнение такое. Но это, конечно, серьезное решение. И, возможно, как раз в такой момент боссы должны вмешаться и решить все сами. Я был бы даже рад этому, честно говоря.
Он взглянул на Тома. Том посмотрел на Джима.
Джим покачал головой:
Нет. И похлопал Антона по плечу. Это сложное решение, но оно ваше. И, на мой взгляд, отличное.
Антон улыбнулся.
Андерсон вздохнул и откинулся на спинку кресла.
Белл закрыл папку с бумагами.
Еще один вопрос остался.
Джим быстро взглянул на него:
Что еще?
Это вопрос, по которому решение принимаю не я, но меня многие об этом спрашивали.
О чем речь? спросил Том.
Все поняли: мы сейчас занимаемся этим потому, что раньше было принято неверное решение, сказал Антон. И сделал это Бен. Люди интересуются: что будет с Беном?
Глава 27
Это ваше решение
Подождите, сказал Джим. Разве это решение не нам принимать?
Партнеры пришли в кабинет Анджелы, чтобы посоветоваться насчет Бена.
Сами подумайте, продолжил Джим, глядя на Тома, наши сотрудники принимают решения, но только мы определяем, кто будет отвечать за каждый выбор. Разве не это главный принцип?
Том кивнул:
Да, но
Боюсь, в этом случае не все так просто, ответила Анджела.
Почему? не сдавался Джим.
Потому что мы договорились, что решения о найме и увольнениях принимаются в отделах. Они лучше знают, кто им требуется, и сами решают, соответствует ли кандидат сложившейся в команде культуре. Уже довольно давно эти решения принимаются именно в рабочих коллективах, и все отлично функционирует: по крайней мере текучка персонала, особенно среди новых сотрудников, снизилась.
Но это касательно новых, сказал Джим. А увольнения?
Анджела глубоко вздохнула:
С этим мы еще не сталкивались. Несколько человек ушли по личным обстоятельствам, и в некоторых отделах были проблемы с персоналом. Но пока мы никого не увольняли.
Пока никто не подделывал официальную отчетность, сказал Джим. Пока никто не подвергал риску всю компанию, намеренно искажая показатели.
Есть какие-то новости на этот счет? спросила Анджела.
Антон уведомил агентство, ответил Том. Они еще ничего не предприняли. Может пройти несколько месяцев, пока мы получим ответ.
В защиту Бена могу сказать: он был искренне убежден, что все его цифры верные. Анджела старалась быть справедливой.
Конечно, он же не проводил никаких тестов, сказал Джим. Даже если Бен решил наплевать на сбор информации и мнений, он обязан был выполнить тестирование, прежде чем формировать отчетность. Но несоблюдение новой процедуры подготовки решения, на мой взгляд, даже более серьезное нарушение.
Том сдержанно улыбнулся.
Что тут смешного? не понял Джим.
Да ты, кажется, заговорил моими словами, объяснил Том.
Вообще мой партнер крайне проницательный человек. Как правило, сказал Джим.
Вот в чем проблема, продолжила Анджела. Сейчас отделы и рабочие команды сами занимаются наймом и увольнением, а также разбираются со связанными с этим проблемами. Не думаю, что было бы правильно изменить традицию в отношении Бена и не позволить им определить его судьбу. Но я признаю, что перед нами задача такого масштаба, с каким мы пока не сталкивались.
Необходимость увольнения, сказал Джим.
Да, ответила Анджела. Тем более что Бен руководитель. До сих пор, если требовалось нанять сотрудника или решить проблему, связанную с дисциплиной, процессом управлял начальник отдела или он же выбирал ответственного за решение. Но сейчас перед нами ситуация, возникшая из-за руководителя.