Обратим также внимание на то, что в статьях, вышедших в один день в разных местах, можно обнаружить не просто сходную риторику, но и текстуальные совпадения. На мой взгляд, к моменту смерти Витте у либеральных сил существовали определенные штампы для описания опального реформатора.
Какие основные реформы и иные деяния Витте упоминались чаще всего и как они оценивались?
Наиболее крупной финансовой реформой бывшего министра финансов признавалось введение золотого стандарта рубля. Так, «Русские ведомости» указывали, что введение золотого рубля «самая выдающаяся реформа» Витте[839]. «Установление золотой валюты, утверждал управляющий Азовско-Донским банком в Москве И.Г. Коган на страницах Голоса Москвы, является постоянным историческим памятником графа Витте как государственного деятеля»[840]. Исключение составляли черносотенные издания. «Земщина» называла денежную реформу злом, так как «золотая валюта поставила Россию в зависимость от иудеев»[841]. «Русское знамя» также оценивало золотой стандарт негативно[842]. Тем не менее эта реформа была самой популярной из всех мероприятий в финансовой сфере. Из просмотренных мной девятнадцати периодических изданий в шестнадцати можно встретить упоминание о золотой валюте, причем в четырнадцати из них она оценивается положительно.
Обратим также внимание на то, что в статьях, вышедших в один день в разных местах, можно обнаружить не просто сходную риторику, но и текстуальные совпадения. На мой взгляд, к моменту смерти Витте у либеральных сил существовали определенные штампы для описания опального реформатора.
Какие основные реформы и иные деяния Витте упоминались чаще всего и как они оценивались?
Наиболее крупной финансовой реформой бывшего министра финансов признавалось введение золотого стандарта рубля. Так, «Русские ведомости» указывали, что введение золотого рубля «самая выдающаяся реформа» Витте[839]. «Установление золотой валюты, утверждал управляющий Азовско-Донским банком в Москве И.Г. Коган на страницах Голоса Москвы, является постоянным историческим памятником графа Витте как государственного деятеля»[840]. Исключение составляли черносотенные издания. «Земщина» называла денежную реформу злом, так как «золотая валюта поставила Россию в зависимость от иудеев»[841]. «Русское знамя» также оценивало золотой стандарт негативно[842]. Тем не менее эта реформа была самой популярной из всех мероприятий в финансовой сфере. Из просмотренных мной девятнадцати периодических изданий в шестнадцати можно встретить упоминание о золотой валюте, причем в четырнадцати из них она оценивается положительно.
Признавалась (в десяти из девятнадцати изданий) выдающаяся роль Витте в железнодорожном строительстве. Но, хотя в целом заслуги сановника в этой области не ставились под сомнение, оценки также были неоднозначны. Говоря о заслугах государственного деятеля на этом поприще, «Новое время» увязывало строительство КВЖД с разжиганием Русско-японской войны: «С ним [Витте. Э.С.] в этом случае повторилось то, что в известной сказке произошло с волшебником, умевшим вызывать беспокойных духов, но не имевшим силы заставить их слушаться»[843]. Иначе говоря, Витте (как и в 19041905 годах) назывался одним из главных виновников конфликта. Той же точки зрения придерживались газеты «День»[844], «Московские ведомости»[845] и «Киевлянин». Так, газета В.В. Шульгина утверждала: «Ненужная агрессивная политика Витте на Дальнем Востоке одна из причин войны с Японией»[846].
По-разному оценивалось введение винной монополии. Согласно большинству изданий, эта мера, хотя изначально и была эффективной, очень скоро привела к негативным последствиям. «Киевлянин» назвал ее «неудачной, но крайне характерной для покойного»: «Ее оценил сам творец, закричавший недавно в Государственном совете по поводу результатов монополии свое знаменитое Караул!»[847] «День», в отличие от «Киевлянина», усматривал в этом скорее положительную сторону: «Самым замечательным примером чуткости покойного является поднятая им в прошлом году кампания против им же созданной винной монополии»[848] Интересно, что черносотенная «Гроза», травившая графа при каждом удобном случае, причисляла монополию к одной из немногочисленных заслуг Витте. Правда, главная роль в осуществлении этой реформы отводилась государю: «Если кабатчики лишены были возможности спаивать народ взятием виноторговли в руки казны, а ныне казна совсем прекратила народное пьянство, то этого возможно было достигнуть только Волею Самодержца»[849]. Винная монополия упоминалась в двенадцати из девятнадцати печатных изданий, причем восемь из них содержали критику этой меры.
Среди наиболее часто упоминаемых экономических мероприятий можно назвать также налоговую и тарифную реформы (упомянуты в восьми из девятнадцати изданий), успешное проведение конверсий[850] (упомянуты в шести изданиях), меры по улучшению фабричного законодательства (в трех). Признавались (в семи изданиях из девятнадцати) заслуги Витте и в области технического образования. Они во всех случаях рассматривались положительно.
Как оценивались итоги экономической политики Витте?
Негативные оценки его государственной деятельности, представленные в ряде некрологов, в целом мало отличались от критических замечаний в адрес Сергея Юльевича в бытность его министром финансов. Это обвинения и в форсированном насаждении промышленности, и в пренебрежении нуждами земледелия. Здесь сходились во мнении некоторые самые непримиримые оппоненты[851]. При этом, несмотря на очевидную разницу в оценках, современники пытались, даже критикуя, соблюдать некий баланс. И дело было не в том, что подобная тональность вообще характерна для некрологов. Думается, отрицать несомненные успехи в экономической сфере, достигнутые в том числе и благодаря реформам Витте, было бы трудно. Поэтому многие критические замечания фокусировались на неравномерности и противоречиях российской модернизации. Вопрос о характере капитализма в России, о социальных и политических последствиях российской индустриализации, связанной с именем Витте, до сих пор остается главным пунктом несогласия в историографических спорах об экономическом развитии страны на рубеже XIXXX веков[852].
Как оценивались итоги экономической политики Витте?
Негативные оценки его государственной деятельности, представленные в ряде некрологов, в целом мало отличались от критических замечаний в адрес Сергея Юльевича в бытность его министром финансов. Это обвинения и в форсированном насаждении промышленности, и в пренебрежении нуждами земледелия. Здесь сходились во мнении некоторые самые непримиримые оппоненты[851]. При этом, несмотря на очевидную разницу в оценках, современники пытались, даже критикуя, соблюдать некий баланс. И дело было не в том, что подобная тональность вообще характерна для некрологов. Думается, отрицать несомненные успехи в экономической сфере, достигнутые в том числе и благодаря реформам Витте, было бы трудно. Поэтому многие критические замечания фокусировались на неравномерности и противоречиях российской модернизации. Вопрос о характере капитализма в России, о социальных и политических последствиях российской индустриализации, связанной с именем Витте, до сих пор остается главным пунктом несогласия в историографических спорах об экономическом развитии страны на рубеже XIXXX веков[852].
Консервативные издания скажем, «Московские ведомости» или «Новое время», не говоря уже о черносотенных листках, давали сугубо негативную оценку широкому привлечению иностранных капиталов. «Московские ведомости» утверждали, что приток в Россию иностранных инвестиций привел к «широкому развитию грюндерства и спекуляции», что в конечном итоге стало одной из причин экономического кризиса[853]. По мнению авторов большинства консервативных изданий, реформатор слишком рьяно взялся за насаждение порядков, чуждых российским традициям. Черносотенные издания были особенно резки в своих суждениях. Политика Витте, заявляла «Земщина», привела к «германо-жидовскому засилью» в экономике[854]. «Гроза» громила сановника за то, что тот отдал Россию «на поедание жидовскому кагалу (Витте женился на жидовке)»[855] Черносотенцы, известные своим ярым антисемитизмом, издавна ставили ему в упрек близость к еврейству.
Знаменательно, что у «Московских ведомостей» и некоторых черносотенных изданий суждения о Витте в известной степени сходны. Видимо, и у правых существовали определенные шаблоны в отношении сановника, которыми они руководствовались при его оценке. Этот весьма показательный штрих свидетельствует о силе инерции, присущей той критике, которая высказывалась в адрес министра со страниц разных изданий.
С точки зрения либеральных изданий, развитие капитализма шло неравномерно, но многие ошибки Витте можно было оправдать масштабом тех задач, которые перед ним стояли. Главный же итог его экономической деятельности, по мнению либеральных сил, трудно переоценить это приобщение России к капиталистическому миру. Характерна статья М.И. Туган-Барановского. На страницах газеты «Речь» он признает, что «обнищание русской деревни шло бок о бок с ростом капиталистической промышленности». Но, настаивает экономист, «Витте более, чем кто-либо другой из людей XIX века, содействовал сближению России с Западом, превращению ее в государство европейского типа. В этом его непреходящая историческая заслуга»[856].
В.В. Жуковский, выступая на собрании Русского технического общества, назвал покойного реформатора «творцом в России государственного капитализма». По мнению известного предпринимателя, деятельность яркого и талантливого министра привела к принципиальным изменениям в хозяйственной жизни страны: «Несомненно, он был человеком даровитым, был артистом по натуре, и он, и его индивидуальность разбивали инерцию застарелого, заскорузлого экономического русского уклада жизни». Поэтому, резюмировал Жуковский, Витте можно назвать созидателем и основателем «новой экономической России». Главная заслуга графа состояла в том, что он способствовал сближению интеллектуальной части российского общества и предпринимательских кругов. Витте «призывал торгово-промышленный класс ко всякого рода интеллектуальной работе, допускал торгово-промышленные организации, поддерживал их внутреннюю жизнь для выработки классового сознания»[857].