«Ага! мысленно воскликнул он. План толькотолько начал осуществляться, а эффект уже просматривается. Хорошо. Значит, мы на верном пути. Посмотрим, что будет в «летке».
«Тайный план» полковника Гурова подразумевал очередную провокацию.
Он не сомневался, что нападение азиата прямое следствие недавнего «шмона», устроенного им на авиабазе. Белавин местный житель, наверняка знакомых у него здесь не меньше, чем у Курбанского. Если он может беспрепятственно разгуливать по территории городка, пускай даже лишь в дневное время, получать последние новости не такая уж проблема. Наверняка ктото сообщил ему о происшествиях в части, он забеспокоился и решил принять меры.
Теперь Гуров хотел использовать прием более действенный, хотя и более рискованный. Если Белавин, на совести которого два убийства, прохлаждается под домашним арестом, почему не может этого сделать Максим? Особенно если он действительно ни в чем не виновен. Для парня это будет заслуженным послаблением режима, а для Белавина еще одним раздражающим фактором. Разгуливающий по «летке» Максим будет для него чемто вроде красной тряпки, которой дразнят быка.
Хотя затея была связана с риском, Лев считал, что он вполне оправдан. Все улики, которые указывали на Белавина, были косвенными. А отпечатки на рукоятке ножа доказательство самое прямое. Даже если получено оно обманным путем, этот обман тоже нужно еще доказать. Несмотря на его личную уверенность в невиновности Максима и виновности Белавина, для передачи дела в суд материалов недостаточно. И с помощью своей новой провокации он надеялся эти недостающие материалы добыть.
Максим практически сразу согласился с его предложением. Со старым техником пришлось повозиться, но в итоге и его Льву удалось уговорить.
Оставалось действовать.
Гуров составил докладную, где четко и последовательно излагал причины, по которым задержанному Китаеву необходимо изменить меру пресечения. Используя свое влияние, слегка надавил на Сырникова, в результате чего это изменение не заставило себя ждать. Выйдя из СИЗО, он увидел, как Максима сажают в служебный «уазик», чтобы отвезти в «летку», к месту нового постоянного пребывания, и с удовлетворением подумал: «Одно дело сделано. Сделаемка мы еще коечто».
Несоответствия, замеченные им в личности Мусы Джункаева, не давали покоя. Чтобы разобраться с этими неясностями, Гуров решил позвонить в Москву:
Стас? Здорово! Как жизнь молодая?
Вашими молитвами, товарищ полковник. Куда запропастился?
Я же в командировке, ты что, не в курсе?
Я в курсе. Только не думал, что эта командировка пожизненная. Закругляйся, мы уже без тебя соскучились.
Какая еще пожизненная?! Типун тебе на язык! Я лишнего дня в этом дурдоме не останусь.
Что, провинция рулит?
Не то слово. Послушай, Стас, я, в общемто, по делу звоню.
Так я и знал! Нет чтобы просто так позвонить старому другу, пообщаться, узнать, как дела, обсудить наболевшее. Одна корысть на уме. Ладно, говори уже, чего надо.
Это и есть самое наболевшее, Стас. Этим могу поделиться только с тобой, старым, проверенным другом.
Тебя застукали при получении взятки?
Почти. Человечка одного нужно пробить. Побыстрому. А местные тут такие неповоротливые, неделю будут возиться. Помоги, будь умницей.
Смотри как заговорил. Вот что значит человек действует в личных интересах. Только и я хочу выгоду извлечь, раз ты так. Коньяк за тобой.
Заметано. Если не засосет это болото и вернусь живым, первым делом к тебе. С благодарностью.
Ладно. Свежо предание. Что за человекто?
Некий Муса Джункаев. Работает дворником, дерется как Ван Дам. Нестыковочка. Проясни мне эту личность, будь другом.
Ладно, попробую. А он тебя хорошо отделал? не преминул съязвить Крячко.
Не так хорошо, как тебе хотелось бы, усмехаясь, ответил Гуров. Я его на нары отправил загорать, думал, отдохнет разговорится. А он вместо чистосердечного признания взялся мне «дуру лепить». Проясни, в чем там дело, Стас. Насчет коньяка можешь не сомневаться.
Этот Муса, он у тебя там главный подозреваемый, что ли?
Думаю, соучастник. На главного подозреваемого никак не удается серьезных доказательств добыть. Поэтому и задержался. Думаю, может, через этого Мусу удастся подобраться поближе.
Этот Муса, он у тебя там главный подозреваемый, что ли?
Думаю, соучастник. На главного подозреваемого никак не удается серьезных доказательств добыть. Поэтому и задержался. Думаю, может, через этого Мусу удастся подобраться поближе.
Ладно, я понял. Постараюсь чтонибудь накопать. Ждите ответа!
Сам позвонишь или мне набрать?
Конечно, сам. Потомуто меня и эксплуатируют все безнаказанно, что я сама доброта и отзывчивость.
«Доброта и отзывчивость» прервала связь, и в трубке послышались короткие гудки.
Так, это тоже сделано, вслух констатировал полковник. Что еще остается? Пожалуй, только ждать.
Он не сомневался, что Максима уже доставили в «летку». Поскольку условия домашнего ареста разрешали ему прогулки, он заранее договорился с парнем о встрече.
Чтобы закинутый Гуровым крючок как можно быстрее подцепил нужную «рыбку», он хотел дать Максиму некоторые инструкции относительно того, где именно ему лучше всего гулять и как себя вести.
Назначенное время встречи приближалось, и, взглянув на часы, Лев решил, что пора стартовать.
Бесконечные метания между центром города и летным городком изрядно утомили его, но делать было нечего. Смирившись с этим неудобством своего очередного расследования, он по привычке вызвал такси и поехал в «летку».
Прохаживайся возле его дома, наблюдай. Но и ушами тоже не хлопай. Предугадать, что они предпримут, не может никто, сам понимаешь. Следи. Ты за ними, а я за тобой.
Стоя рядом с Максимом в тени деревьев, полковник давал ему основные ориентировки. На данном этапе необходимо было устроить так, чтобы Белавин заметил Максима и начал нервничать.
Он ведь не знает, что ты все еще под арестом, пускай даже и под домашним. И даже если узнает, то точно не сразу. Думаю, в прокуратуре у него нет таких прилежных осведомителей, как на авиабазе. Со спортивным костюмом это ты хорошо придумал. Штаны широкие, браслета совсем не видно. Так и ходи. Главное, будь внимателен. Я постараюсь всегда находиться гденибудь поблизости, да и «опекуны» твои браслет, конечно, отслеживают. Но и сам бдительности не теряй. Какойникакой, а риск всетаки есть.
В этот момент к собеседникам подошла Лариса, невеста Максима.
Ой, как мы вам благодарны! сияя от счастья, обратилась она к Гурову. Вы для нас просто как какойто волшебник из сказки. Давно ли мы думали, что все, уже ничто не поможет. И вот все перевернулось просто на сто восемьдесят градусов. Всего лишь несколько дней, как вы приехали, а Максим уже на свободе. Это просто чтото невероятное!
Ну пока не совсем еще на свободе, смущенно улыбнувшись, поправил Максим.
Нет, этого ты мне даже не говори, я даже слушать не хочу! решительно запротестовала Лариса. Теперь у нас есть надежда. Ты невиновен, нужно только доказать это. А если уж за дело взялся Лев Иванович, я не сомневаюсь, что доказательства удастся получить. Я просто уверена в этом!
Гуров поблагодарил за доверие и оставил влюбленных наедине. Но и уезжать он пока не собирался. Твердо помня свое обещание «находиться поблизости», прогуливался неподалеку, внимательно следя за окрестностями.
Однако остаток дня прошел без происшествий. «Нагулявшись», Максим вернулся домой, и полковник, знавший, что там ему уже никто не сможет угрожать, с чистой совестью поехал обратно в гостиницу.
На следующее утро в девять часов позвонил Стас:
Здорово, Иваныч! Ну и типчика ты мне подсунул! Этот твой Муса, похоже, довольно отвратная личность.
Правда? Чтото подсказывало мне. Значит, он не всегда работал дворником?
Нет, не всегда. Сначала была армия и спецназ, причем одно из элитных подразделений. Участвовал в нескольких операциях, но уже на второй был замечен в жестоком обращении.
Это как?
Действия проводились, так сказать, «на выезде», в одной из горных деревушек. Заданием группы было обезвредить бандитскую группировку. А в таких местах, сам понимаешь, где бандит, а где просто поселянин, не всегда угадаешь сразу.
Муса не того обезвредил?
Да. Но не просто так, а с особой жестокостью. На это закрыли глаза, решили, что по ошибке. Но в следующий раз он искалечил нескольких человек, и там уже на ошибку списать не получилось. Понятно было, что эти люди не имеют отношения ни к террористам, ни к бандформированиям. Мусу наказали, но особых результатов это не дало. Случаи повторялись, и в итоге его уволили со службы с лишением всех званий, которых было, кстати, не так уж много.
Даже уволили? удивился Гуров. Похоже, там и правда было чтото из ряда вон выходящее.
Более чем. Это я тебе просто для краткости в общих чертах говорю, а если почитать его личное дело, так местами просто волосы дыбом встают.
Вот оно, значит, как. Ай да дворник! Теперь понятно, почему он на этой непрестижной профессии остановился. В армию ему путь закрыт, а ничего другого он, похоже, не умеет.
Вполне возможно. Но что касается профессии дворника, здесь для такого человека может иметься и привлекательная сторона.
А именно?
Незаметность. Ты сам сейчас сказал, что ничего другого, кроме как убивать и калечить, он не умеет. А это, повидимому, он умел делать хорошо. Так зачем же ему оставлять свое занятие? Что, на «гражданке» никто ни с кем никогда не дерется? Никто никого не заказывает? Ты первый скажешь, что это не так. Поэтому услуги подобного человека вполне могут быть востребованы. А профессия дворника отличная ширма, за которой можно укрыться от подозрений. Вспомни, ты ведь сам говорил, что этот Муса предполагаемый соучастник. Значит, услуги его востребованы и сейчас.
Да, мысль интересная. Что ж, Стас, спасибо тебе за помощь, ты для меня многое прояснил. Теперь мне гораздо понятнее, с кем я имею дело.
Пожалуйста. Не забудь про коньяк.
Информация, которую сообщил Стас, действительно заставила полковника немного иначе взглянуть на дело.
Что могло связывать Мусу и Белавина? Ясно, что так же, как Курбанский использовал для своих целей Белавина, так тот использовал Мусу. Но там подоплека взаимоотношений очевидна. Начальник и подчиненный. Одному казались полезными услуги не слишком озабоченного проблемами нравственности сотрудника, другому была выгодна дружба с вышестоящим начальством.