Жизнь длинная. Вдруг эти детишки окажутся Не того!.. Вертела она ладошкой. Понимаете?
Не понимаю, сухо отвечал всегда такой солнечный зайчик Родин.
На детях гениев природа отдыхает. Оставляю себе люфт для маневра.
Ну вы!.. Сергей Станиславович никак не находил нужные слова. Ну вы даёте! А этих куда? Если кивая на плоский живот Елены Павловны. Она как раз стирала салфеткой гель после ультразвукового исследования. Эмбрионы прижились и отлично себя чувствовали. На помойку?
Вы что, идиот?! Они мои дети! Я буду их любить, даже если из них ничего дельного не выйдет. Прокормлю, одену, обую, к делу пристрою. По квартире и машине у меня на каждого хватит. Ещё и на остальных останется.
Так время-то идёт! Таращил глаза Родин. Пока с этими он уже не кивал, а всего лишь с опаской косился на живот Елены Павловны. Пока с этими понятно станет так ваш поезд уже ту-ту!
Вы, Сергей Станиславович, как-то резко отупели. Я же заморозила свои, с нажимом акцентировала Елена Павловна, яйцеклетки. А у вас и проверенные гестационные курьеры имеются, не так ли?
Елена Павловна явно была в теме. Не каждый обыватель знает, что суррогатных матерей называют гестационными курьерами или
Или нянями на срок вынашивания, усмехнулась Елена Павловна, будто прочитав мысли репродуктолога. Я не каждый обыватель. Я организатор и вдохновитель кампании «За Веру, ДНК и Страну». И я не из тех, кто относится спустя рукава к информации и знаниям.
Это я уже понял. Только и оставалось промямлить Родину.
Беременность протекала без осложнений. Кампания «За Веру, ДНК и Страну» пошумела-пошумела да и стихла. Законопроект не был принят. Но кто-то отхватил немалое бабло на проведении мероприятий, на «заготпунктах», на информационном и материальном обеспечении этой несусветной глупости. В том числе и дружок Елены Павловны. И она сама. Это кроме троих детишек.
В положенный срок была произведена операция кесарева сечения и
И это дети от вот тех вот, кто участвовал в этой бредовой кампании? уставилась на Родина Оксана Анатольевна.
Только я тебя прошу! Умоляюще посмотрел на неё супруг. Это же врачебная тайна! Как тайна исповеди. Ну, ты в курсе. Даже если Даже если
Даже если твой моральный компас показывает в противоположном направлении? сжалилась Оксана над Сергеем Станиславовичем.
Он только обессилено кивнул.
Я могила! Жена да убоится му Слушай, а от кого они? теперь взгляд совершенно не боящейся мужа жены горел лихорадочным женским любопытством. Никак от Она задрала глаза вверх.
Оксана! Родин аж подскочил. Я понятия не имею!.. Но нет! Он ей он посмотрел на потолок. Не нравится. Чисто внешне.
Оксана! Родин аж подскочил. Я понятия не имею!.. Но нет! Он ей он посмотрел на потолок. Не нравится. Чисто внешне.
Но от кого же, от кого?!
Я бы хотел, чтобы она унесла эту тайну с собой в моги Нет, пусть живёт сто двадцать лет, но пусть Оксана! Я уже жалею, что рассказал тебе!
Правильно сделал, что рассказал. У тебя не должно быть от меня тайн. Даже врачебных! Упредила она гипотетические возражения. Но, блин! Прикольно! И ужасно неэтично! Живут себе мужики, далеко не последние. И знать не знают, что у них есть детишки.
Это замечательно! Вздохнул Родин. Ни тебе претензий. Ни тебе алиментов. Ни тебе упрёков и Прекрасная она женщина, Елена Павловна! Кстати, ты в каком месте Подмосковья хотела бы дом?
Оксана вытаращила на него глаза и кивнула на дверь кабинета, мол, оттуда дровишки? Родин кивнул. Супруги некоторое время смотрели друг на друга. Первой обрела дар речи Оксана.
Мир определённо сошёл с ума.
И уже давно, ответил Родин. Думаю, не было ни единого поколения, которое не могло бы так сказать.
А скажи мне, мой друг, любовник и муж Родин, а были ли хоть в одном поколении раскраски для взрослых?
Что?
Раскраски для взрослых. Или даже: эротические раскраски для взрослых.
Сергей Станиславович смотрел на жену с недоумением.
Тыдыбыр рассказала и показала. Реально раскраски. И даже эротические. Издательства выпекают, как пирожки. Вот ты можешь представить себе взрослого человека, который сидит и раскрашивает сосок, например на бюсте шестого номера, а?
Оксана вопросительно посмотрела на Родина. Он покачал головой.
Вот и я не могу. Это насколько надо долбануться, чтобы вместо заняться делом: почитать, погулять с ребёнком или ну не знаю, полы и окна помыть. Лопату в руки взять. Выйти во двор с метлой. Что угодно. Потрахаться. Напиться. С друзьями посвистеть Человек взрослый человек! берёт карандаши, фломастеры Кисточки. Я не знаю. И раскрашивает сосок!
Уж лучше бы делали порнографичекие раскраски. Про Белоснежку и семь гномов, например
Был такой мультик! Помню! Моя первая свекровь была подслеповата. И вот как-то припёрлась она к нам в неурочное время. А муж поставил этот самый мультик. Мы, конечно, быстро на кухню. А свекруха пошла в гостиную, ожидать чаёв. Минут десять смотрела, пока не поняла!
Родин и Поцелуева хохотали от души. Еле успокоились.
Да! Прокомментировала в завершение Оксана, утирая слёзы. Когда бесится грузинский папа, если его дочь принесла в подоле это нормально. Если баба родила от кого хотела и не поставила в известность даже это нормально. Наверное А вот раскраски для взрослых это наверняка патология!
Слушай! А ведь можно ещё из пластилина!..
Они снова расхохотались.
Дверь кабинета Родина распахнулась без стука. В проёме нарисовалась массивная санитарка приёма Зинаида Тимофеевна. Воткнула руки в боки и укоризненно отчитала:
Всё хиханьки! А к нам бабу избитую привезли. И ни заведующей отделением, ни начмеда! Заперлись и смеются!
Зинаида Тимофеевна, не сердись! Уже бежим. Хочешь, мы тебе раскраску для взрослых подарим?
Отраскрасила я своё. Вот лысый ты, седой или рыжий, глянула она на Родина, вот так и ходи! Не то красют всё, красют. Как будто под раскрашенным не то, что родилось! А оно уж, что родилось у мамы с папой то уж родилось у мамы с папой.
Родин с Оксаной переглянулись. Зинаида Тимофеевна умела расставить всё по местам.
Кадр сорок девятый
Папа
В приёмном покое Зинаида Тимофеевна и Сергей Станиславович, возглавляемые Оксаной Анатольевной, застали чудную картину. Трагическую и комическую одновременно. На кушетке сидела женщина с неумело наложенной марлевой повязкой на голове. Это и отдалённо не напоминало «шапочку Гиппократа»[9]. Косо и криво наложенные бинты были пропитаны кровью. Лицо женщины было разбито, как после пятого раунда на профессиональном ринге. Тем не менее, она улыбалась расквашенными губами и даже что-то благостно шептала. Её за плечи придерживала акушерка. Анастасия Евгеньевна Разова держала за руки здоровенного красивого мужика и, подпрыгивая, чтобы дотянуться до положения «глаза в глаза» кричала ему со всем неистовством, на которое была способна:
Я тебя урою! Я тебе очко порву! Я тебя покалечу и менты мне не указ!
Мужик не вырывался. Выглядел беспомощно и растеряно, что никак не согласовывалось с его прикидом топ-менеджера. Анастасия Евгеньевна обратилась к вошедшим, одну руку отцепив от мужика и патетически воздев её:
Доколе же?!. Доколе эти грубые мужланы бить будут женщин?! Женщин и детей?!
И в ярости не заметив попытку пятистопного ямба, Настенька Разова, этот нежный и милый домашний медвежонок (пусть она сняла квартиру и похудела суть её не изменилась), влепила мужику мощнейший апперкот благо рост ей позволял въехать аккурат снизу. У него аж кровь из носу потекла. Он не дёрнулся, не стал менее растерянным. Точнее сказать потерянным. Не оказывал никаких попыток сопротивления. Родин бросился вырывать жертву из Настиных лап.
Что ты творишь?!
Её можно понять[10], заметила Поцелуева и обратилась к акушерке: Полицию вызвали?
Женщина говорит, что она сама это сделала, испуганно отозвалась та.
Они всегда это говорят! Прогудела Зинаида Тимофеевна, надвигаясь на мужчину, которого Родин уже заслонил собой. С лестницы упала. Поскользнулась и головой об косяк. Ага До такого вот.
Прекратить самосуд! Зарычал Родин.
Взоры Анастасии Евгеньевны и Зинаиды Тимофеевны сосредоточились на Родине. Оксана была вынуждена прийти на помощь начмеду.
Все успокоились! Документы с собой есть?!
Акушерка пошла к столу и протянула Оксане Анатольевне два паспорта и обменную карту.
Вот! Порядочные они. Он все документы привёз!
Я правда сама прошептала женщина.
И так она это прошептала, что все поверили. В её тоне не было страха, как это бывает у жертв домашнего насилия. Не было желания оправдать, сохранить себя или кого-то Было только искреннее облегчение. Как бывает у человека, которого что-то сильно мучило, а потом исчезло.
Я У меня Очень важная деловая встреча Назначена наконец отмер мужчина. Алексей Владимирович Кузнецов, протянул он дрожащую ладонь Родину.
Сергей Станиславович Родин, автоматом откликнулся нынешний начмед, протягивая свою.
Мужчины пожали друг другу руки.
И тут я встречу отменил Перенёс. Почувствовал: надо домой. Лиза Я зашёл. Она Он сглотнул. Вся в крови. Стена в крови Мебель, лампы Книги Всё вдребезги. Я её в машину. Она беременная. И я к вам Помогите ей. Я не знаю
И здоровенный красивый мужик кулём рухнул на кафельный пол. Прямо под ноги Зинаиде Тимофеевне. Та попинала его носком тапка и глубокомысленно заключила:
Вот ведь. Похоже, правда не он.
Боже! Начинается! Па-а-па! Па-а-апочка!
Врачи и акушерка бросились к женщине.
Странно, прокряхтела себе под нос Зинаида Тимофеевна, перетаскивая Алексея Владимировича Кузнецова на стул. Обыкновенно во время родов мамочку зовут.
Врачи уже укатили женщину из приёмного покоя в недра отделения. Зинаида Тимофеевна вздохнула, отвесила мужчине пощёчину. Он открыл глаза.
Ничего милый, ничего. Помогут. Разберутся. Ты сиди, сиди. Я тебе сейчас горячего чайку сделаю. Сладенького. Только юшку с морды сотру.
Ему было уже хорошо за сорок, ей чуть за тридцать. И всё у Лизы с Алексеем было хорошо. Надёжно. Небедно. Можно сказать, счастливо. Только детей у них не было И тут бы следовало написать как в сказках: «И вот однажды» Следовало бы. Да не в этот раз. Любое наше «однажды» это всего лишь результат того кем мы были и кто мы есть. Сказки просты и глубоки. А жизнь сложна и кишит рифами и мелями. И одним из этих рифов было странное иррациональное нежелание Лизы заводить детей. Она искренне полагала, что если родит ребёнка перестанет быть ребёнком. Ребёнком своего отца, которого она обожала. Боготворила, пожалуй.