Время, которое я у Вас займу, будет коротким. Предмет, о котором я хочу с Вами посоветоваться, касается вопроса, могу ли я быть советским писателем или это объективно невозможно[491].
Обычно я сам справляюсь со своей бедой и выхожу из трудностей, но бывают случаи, когда это делается немыслимым, несмотря на крайние усилия, когда труд и долгое терпение приводят не к их естественному результату, а к безвыходному положению.
Андрей Платонов.
23/v-33.
Адрес: Москва, 9, Тверской бульвар, д. 25, кв. 27. А. Платонов.
Впервые: Вопросы литературы. 1988. 9. С. 180. Публикация Е. Литвин.
Печатается по автографу: АГ. КГ-п-57-10-6.
{169а} А. М. Горькому.
12 июля 1933 г. Москва.
Глубокоуважаемый Алексей Максимович! Месяц тому назад я Вам послал по почте письмо, в котором просил разрешения увидеться с Вами, чтобы поговорить о своей литературной работе[492].
Письмо либо не дошло до Вас, либо Вы не имеете времени что понятно каждому. Сейчас я посылаю Вам свою небольшую рукопись, с просьбой прочитать ее и направить куда-либо для напечатания[493] (в один из журналов или в «Год шестнадцатый»[494]), или же, если рукопись Вы найдете недостойной для напечатания, возвратить мне.
Дело в том, что без Вашей помощи, и только Вашей, я ничего не смогу напечатать. При других обстоятельствах я бы не стал Вас затруднять.
Искренне преданный Вам Андр. Платонов.
12/VII 33.
Адрес: Москва, Тверской бульв[ар], д. 25, кв. 27.
Печатается по автографу: ИМЛИ, ф. 629, оп. 3, ед. хр. 36, л. 1. Письмо, скорее всего, не было отправлено, на что указывает его отсутствие в АГ.
1
2
3
{170} А. М. Горькому.
13 июля 1933 г. Москва.
Алексей Максимович!
В статье своей «О кочке и точке» Вы, между прочим, написали: «Вот сейчас под Москвой строятся бараки для тысяч рабочих по каналу Москва Волга. Эти тысячи разнообразных людей прекрасный материал для изучения. Я не уверен, что кто-либо из «собратьев по перу» обратит внимание на этот богатейший материал»[495].
Должен Вам сообщить, что недели две-три назад я написал об этом т. Авербаху[496]. Написал в том смысле, чтобы мне была дана возможность изучить Беломорстрой или Москва Волгу и написать об этом книгу[497]. Я бы, конечно, возможности этой не просил (кому у нас она запрещена?), а сам бы «взял» ее, если бы хотя бы некоторые мои рукописи печатались и я имел бы средства к существованию. Интерес к таким событиям у меня родился не «две недели назад», а гораздо раньше. Больше того несколько лет тому назад я сам был зачинателем и исполнителем подобных дел[498] (подобных не по масштабу и не в педагогическом отношении, конечно).
Цель настоящего письма вовсе не оспаривать Вашего правильного, вообще говоря, мнения о «собратьях по перу», а попросить Вас, чтобы мне была дана возможность исполнить эту работу через «Историю заводов»[499] или еще как-либо.
Глубоко уважающий Вас Андр. Платонов.
13/VII-33.
Адрес: Москва, 9, Тверской бульвар, д. 25, кв. 27, А. Платонову.
Впервые: Вопросы литературы. 1988. 9. С. 180181. Публикация Е. Литвин.
Печатается по автографу: АГ. КГ-п-57-10-9.
{171} А. М. Горькому.
20 сентября 1933 г. Москва.
Алексей Максимович!
{171} А. М. Горькому.
20 сентября 1933 г. Москва.
Алексей Максимович!
В начале лета я написал Вам письмо[500]. Это письмо, наверно, до Вас не дошло Вы мне не ответили.
Прошу Вас, как председателя Оргкомитета писателей Совет[ского] Союза[501], помочь мне, чтобы я мог зани2 маться литературой. Меня не печатают 2 1/ года. Все это время я, однако, усиленно писал. Но мои рукописи отклонялись и отклоняются, отчасти потому, что я действительно не вышел еще из омраченного сознания, отчасти автоматически[502]. При этом никто никогда со мной не говорит теперь в чем именно порочность моих сочинений, так что я работаю как в запертом сундуке. Вся причина этого положения опубликование «Впрока» 2 1/ года тому назад.
Я прошу Вас, если Вы не считаете нужным поставить на мне крест, оказать мне содействие. Мне оно нужно, чтобы я мог физически жить дальше и работать. Это содействие в наиболее легкой и достойной форме можно осуществить следующим образом.
Во-первых, ставится хотя бы в небольшом театре (напр[имер], Завадского[503]) моя пьеса «Высокое напряжение» (Вы ее читали в прош[лом] году, причем оценка Ваша сводилась к тому, что пьеса эта достойна сцены[504]; пьеса получила также весьма положительные отзывы коллектива рабочих худож[ественного] совета театра б[ывшего] Корш и актерской труппы[505]).
Во-вторых, переиздается одна моя книжка рассказов и повестей (произведения идеологически уже апробированные). Сейчас довольно много переиздают книг, только меня переиздавать никто не станет.
Мне это нужно не для «славы», а для возможности дальнейшего существования. Существование же мне нужно для того, что я еще буду полезным работником в советской литературе (мне 33 года, все, что я написал до сих пор, 100 листов прозы лишь подготовительная по существу работа, ученическая или ошибочная по своему качеству).
Прошу извинить за некоторый настойчивый тон этого письма и не понять письмо иначе, кроме как оно написано[506].
Глубоко уважающий Вас Андрей Платонов.
20/IX.1933 г.
Адрес: Тверской бульвар, д. 25, кв. 27, А. П. Платонов.
Впервые: Вопросы литературы. 1988. 9. С. 180181. Публикация Е. Литвин.
Печатается по автографу: АГ. КГ-п-57-10-7.
1934
{172} А. М. Горькому.
19 февраля 1934 г. Москва.
Глубокоуважаемый Алексей Максимович.
При этом посылаю Вам свой рассказ «Мусорный ветер»[507] и прошу Вас прочитать его. В случае, если Вы найдете рассказ подходящим для напечатания, то прошу поместить его в альманахе «Год семнадцатый»[508].
Обращение мое непосредственно к Вам вызвано моим тяжелым положением и сознанием того, что Вы поймете всё правильно3[509] Если рассказ плох, то прошу возвратить его мне и он будет брошен[510]. Искренно уважающий Вас.
Андрей Платонов.
19/II 34.
Адрес: Москва, Тверской бульвар, д. 25, кв. 27, А. Платонов.
Впервые: Вопросы литературы. 1988. 9. С. 182183. Публикация Е. Литвин.
Печатается по автографу: АГ. КГ-п-57-10-8.
{173} М. А. и П. А. Платоновым.
27 марта 1934 г. Рязань.
2 ч[аса] дня 27/III[511]. Дорогие Муся и Тотик!
Я очень скучаю о вас, до того, что, задремав, почувствовал, что у меня на плече повис Тотик и что-то мне говорит. Проснувшись, я чуть не заплакал. Все время меня тянет выйти из поезда и уехать обратно; но буду трудиться для вас. Судьба «Корни-Злосчастье»1 вполне применима ко мне. Уже был зрителем двух небольших происшествий, но я останусь цел еще надолго и приеду к Тотику играть в поддавки. В полях весна, течет вода, снегу мало, на Оке ледоход. Поезд уже идет с опозданием на 2 ч[аса]. Люблю вас, будьте здоровы и держитесь друг за друга. Ваш Андрей.
Печатается по первой публикации: Архив. С. 503. Публикация Е. Роженцевой.
Первое письмо из поездки Платонова в Туркмению. Впервые писательская бригада посетила Туркмению весной 1930 г., в ее состав входили Н. Тихонов, П. Павленко, Л. Леонов, В. Иванов, Г. Санников и В. Луговской. Когда осенью 1933 г. началась подготовка Первого Всесоюзного съезда советских писателей, деятельность республиканских бригад снова оживилась. Был составлен план работы комиссии по туркменской литературе, включавший в себя переводы и изучение литературы союзной республики, организацию постоянной связи между писательскими союзами, систематическое освещение литературной жизни ТССР, издание лучших произведений, и, наконец, выезды в Туркменистан для знакомства с его литературной жизнью и помощи местным литературным организациям. Комиссию Союза писателей в полном составе планировалось отправить в начале 1934 г.
В это время рассматривается заявка Платонова на участие в поездке: «Я хочу написать повесть о лучших людях Туркмении, расходующих свою жизнь на превращение пустынной родины, где некогда лишь убогие босые ноги ходили по нищему праху отцов, в коммунистическое общество, снаряженное мировой техникой» (ЛГ. 1989. 8 ноября. Публикация Д. Г. Санникова). 13 марта Платонов был включен в состав бригады. Писатели выехали из Москвы 27 марта и 2 апреля прибыли в Ашхабад. Здесь была проведена встреча с оргкомитетом Союза писателей Туркмении; московские писатели побывали в Госплане Туркмении, посетили лабораторию физика В. Федосеева (подробно см.: Корниенко Н. В. Примечания // Записные книжки. С. 364387; Антонова Е. А. Платонов инженер треста «Росметровес»
// Страна философов, 2000. С. 791792; Роженцева Е. Опыт документирования туркменских поездок А. Платонова. Архив. С. 398407).
28 марта 1934 г. Самара.
28/III. 3 ч[аса] дня. Дорогая Муся и Тотик!
Я всё еду. Переехали Волгу. Всюду большие и печальные степи; они покрыты еще снегом и освещены солнцем. Изредка видны татарские деревушки с башнями мечетей. Ехать мне еще долго-долго. Только завтра к вечеру я увижу Азию и пустыню. Ехать мучительно, воздух в вагоне душный, на душе тоска по вас стоит, как свеча. Как-то вы там живете, всё ли у вас тихо и хорошо. Пиши мне, Муся, пусть будет у вас всё благополучно. Береги нашего единственного храброго смельчака ведь на самом деле [он] еще жалкий и беззащитный. Целую вас обоих. Андрей.
Возьми дом сторожить своего, верного человека.
Печатается по первой публикации: Архив. С. 503504. Публикация Е. Роженцевой.
{175} М. А. и П. А. Платоновым.
30 марта 1934 г. Станция Аральское море.
30/III. Ст[анция] Аральское море. Дорогие Муся и Тотик!
Кругом пустыня, жарко, растет саксаул, верблюды с милыми мордами Тотик бы их сразу полюбил. И вот в жарких песках море, рабочий поселок, мачты рыбачьих кораблей. Я смотрю жадно на всё, незнакомое мне.
Всю ночь светила луна над пустыней какое здесь одиночество, подчеркнутое ничтожными людьми в вагоне. На станциях продают рыбу киргизы и их дети много рыбы. Если б ты видела эту великую скудость пустыни. Мне нравятся люди на станциях киргизы. Изредка видны глиняные жилища вдалеке с неподвижным верблюдом. Я никогда не понял бы пустыни, если бы не увидал ее, книг таких нет. Завтра вечером я в Ташкенте и еду дальше. Будьте здоровы, помните обо мне.
P.S. Слушается ли тебя Тотик? Будьте здоровы. Целую обоих. Андрей.
Впервые: Волга, 1975. С. 168 (фрагмент).
Печатается по: Архив. С. 504. Публикация Е. Роженцевой.