И вот на следующий день она пришла к нам открытая, восприимчивая. Она сняла с лица косметику, мы сделали пробы, и я нашел в ее лице все, что искал для образа Жанны дАрк: черты простой, очень искренней женщины, обреченной на страдания. Но подобное открытие все же не стало для меня полным сюрпризом, потому что эта женщина с самого начала была совершенно искренней и совершенно удивительной.
И вот я взял ее в фильм, и мы на протяжении всего процесса съемок прекрасно находили общий язык, прекрасно работали вместе. Кое-кто утверждал, будто я «выжал» из нее все, что мне было нужно.
Но я никогда на нее не давил. Никогда ничего из нее не выжимал. Она охотно отдавала все сама, дарила от всего сердца. Она каждый раз всем сердцем отдавалась роли.
О НЕТЕРПИМОСТИ
Эта мысль, по-моему, хорошо иллюстрирует то, что постоянно встречается в ваших фильмах: красоту души и красоту тела, раскрывающихся друг через друга. В этом вы, кажется, схожи с Каем Мунком, который, став пастором, в своих проповедях прославлял и душу, и тело женщины, поскольку то и другое творение Господа.
Я был рад снимать «Слово» в том числе и потому, что чувствовал, что мне близки идеи Кая Мунка. Он всегда очень хорошо умел сказать о любви. То есть не только о любви в целом, о любви между людьми, но и о любви в браке, об истинном браке. Для Кая Мунка любовь была не столько набором красивых и приятных мыслей, способных соединить мужчину и женщину, сколько прочной связью между ними. И для него не существовало различия между любовью духовной и любовью телесной. Возьмите «Слово». Там отец произносит: «Она мертва Ее боль ше нет с нами. Она на небесах», а сын отвечает: «Да, но я так любил ее тело»
У Кая Мунка особенно ценно понимание того, что Бог не разделил эти две формы любви. Поэтому и он сам их не разделял. Но этой форме христианства противостоит другая мрачная и фанатичная вера.
Мне кажется, первая форма восходит к проповедям Грундтвига, вторая к идеям «Внутренней миссии»[39], родившейся из учения Киркегора. Именно эти две формы определяют или, во всяком случае, определяли религию в Дании. Вам приходилось видеть столкновение этих двух форм?
Вторая форма, отличающаяся суровостью и даже фанатизмом, проводящая разграничение между мыслью и действием, характерна прежде всего для западной Ютландии. А я из Зеландии Но я помню несколько случаев Да, особенно ту историю со священником-фанатиком из «Внутренней миссии». В своей церкви он проявил какую-то немыслимую непримиримость и жестокость. Это наделало много шума, вся страна была в ужасе. Весь народ выступил против «черного» христианства. Все противопоставляли ему другое христианство светлое, радостное, просвещенное У Мунка богатый фермер и бедный портной олицетворяют эти две формы христианства, разделенные глубоким антагонизмом.
Но Кай Мунк, который явно склонялся к просвещенной форме (представленной в пьесе позицией фермера), не отвергал и другую. Он понимал, что ее приверженцы прямодушны и искренне верят, что своими действиями выполняют миссию Иисуса и что, выполняя ее, не должны никому давать спуска. Та же проблема и со священником, о котором я вам рассказывал: он был большим христианином, чем сам Иисус, горел (или думал, что горит) тем же огнем, что и Он.
Мне кажется, что эта борьба оказала влияние на многие произведения датской литературы конца XIX начала XX века.
Да. В Дании царил раскол. У вас во Франции тоже было нечто похожее в эпоху янсенизма. Лично для меня та эпоха была связана также и с вопросом о терпимости и нетерпимости, который все время вставал передо мной. Эта нетерпимость двух религиозных партий друг к другу никогда мне не нравилась, я считал, что нетерпимость не приемлема никогда, ни при каких обстоятельствах.
В «Дне гнева», например, мы видим нетерпимость, которую христиане проявляют к тем, кто хранит приверженность старым обрядам, суевериям. Даже в «Гертруде» вы можете ощутить присутствие нетерпимости. Там ее проявляет главная героиня, которая принимает только то, что способна почувствовать сама, которая требует, чтобы все так или иначе подчинялись ее воле.
ПРОТОКОЛ
Как ваш фильм был принят в Дании?
Критикам «Гертруда» не очень понравилась. Но они и «День гнева» встретили без энтузиазма. Впрочем, по прошествии нескольких лет они его все-таки приняли. Надеюсь, что и с «Гертрудой» все будет так же.
Какова судьба других ваших фильмов?
«Слово» приняли хорошо. «Жанну дАрк» тоже. Но лично я считаю, что «Слово» более удачный фильм, чем «Жанна дАрк», хотя в «Жанне», в самом сердце фильма, заключен больший заряд, который открывает новые возможности для других режиссеров. Может быть, им захочется пойти этой же дорогой, может, им удастся добиться большего в использовании крупных планов и более точной актерской игры.
Если бы мне пришлось снимать этот фильм сегодня, я, вероятно, снял бы его по-другому. Хотя Нет. В общем-то, я не уверен, что снял бы его по-другому. «Жанна дАрк» была для меня грандиозным проектом. До того времени мне не приходилось браться за съемки такой масштабной картины. Тем не менее у меня была полная свобода действий, я делал все, что хотел, и остался очень довольным своей работой. Сейчас я отношусь к фильму немного по-другому, но, несмотря ни на что, я бы, пожалуй, сегодня не смог сделать его иначе, чем в свое время сделал.
Ведь мой фильм был основан на протоколах процесса Жанны дАрк. Ведь для меня важнее всего была «техника» судебного процесса. Он [процесс] стоял для меня на первом месте со всеми своими особенностями, своей спецификой, и я попытался отобразить эту специфику в фильме: вопросы и ответы короткие, четкие. Поэтому единственным возможным решением стало применение крупных планов, которые сопровождались репликами. Каждый вопрос, каждый ответ настоятельно требовали крупного плана. Других вариантов не было. Специфика судебного процесса обусловила стиль съемки. Больше того: крупные планы позволяли зрителю испытать ту же боль, какую испытывала Жанна, те же страдания, какие терпела она, отвечая на вопросы. И я намеренно добивался подобного результата.
У героини фильма «День гнева» и Жанны дАрк есть общая черта: их обеих обвинили в колдовстве
Да. И обе окончили свою жизнь на костре Только героиня Лизбет Мовин попала туда не так, как Жанна Впрочем, сначала я хотел завершить фильм по-другому: я придумал довольно удачную концовку. Зритель не должен был видеть, как колдунью ведут на костер. Он просто слышал голос мальчика из хора, поющего «Dies Irae», и понимал, что эта женщина тоже осуждена на сожжение. Но потом мне почему-то показалось нужным изменить конец. Необходимо было наглядно показать последствия этой нетерпимости.
Тема нетерпимости, которую вы сами отмечаете в своих фильмах, самым очевидным образом присутствует в «Чти жену свою».
Да. Муж обращается с женой как с рабыней, как с низшим существом; поэтому нужно научить его быть хоть капельку терпимее.
Но, по-моему, эта нетерпимость не так заметна в Гертруде, которая кажется, правда, более деспотичной, чем мужчины, с которыми она встречается, но вместе с тем более одухотворенной и свободной, чем они.
Но, по-моему, эта нетерпимость не так заметна в Гертруде, которая кажется, правда, более деспотичной, чем мужчины, с которыми она встречается, но вместе с тем более одухотворенной и свободной, чем они.
Да, и все-таки в ней есть какая-то нетерпимость, скрытая в глубине души. Конечно, в пьесе Яльмара Сёдерберга эта нетерпимость несколько смягчена: Гертруда признает за мужчинами право жить не только ради нее, но и ради того, что им интересно, ради работы; но она все же ревнует мужчин к работе, не хочет, чтобы работа заняла в их жизни место, которое должно принадлежать ей. Она не хочет быть на вторых ролях. Ей хочется быть примой, занимать главное место в жизни мужчины. Если это условие соблюдено, она не мешает мужчине и дальше заниматься своей работой
КОГДА ВСЕМУ ПРЕДСТОИТ НАУЧИТЬСЯ
Поговорим о начале вашей карьеры в кино. Кто из режиссеров на вас повлиял?
Гриффит. И конечно, Шёстрём.
Много ли вам довелось посмотреть фильмов, прежде чем вы сами стали снимать кино?
Нет, не много. Я интересовался в основном шведским кино: Шёстрёмом, Стиллером. Потом я открыл для себя Гриффита. Когда я посмотрел его «Нетерпимость», меня особенно заинтересовал эпизод из современной жизни; впрочем, все его фильмы («Путь на восток» и проч.) находили отклик в моей душе.
«Нетерпимость» (чье название возвращает нас к главной теме беседы) чем-то похожа на ваш фильм «Страницы из книги Сатаны», не так ли?
Сценарий к фильму писал не я. Его написал датский драматург Эдгар Хойер, взяв за основу роман Марии Корелли. Готовый сценарий он представил кинокомпании «Нордиск». Потом его передали мне. Я поговорил со сценаристом, и он сказал, что будет только рад видеть меня режиссером фильма.
Но если вы заинтересовались этим сценарием, значит, он перекликался с какими-то вашими мыслями.
Идея фильма пришла мне в голову только после того, как я посмотрел «Нетерпимость». Правда, у Гриффита события четырех новелл перемешаны, а у меня это четыре разных истории.
Но разве вы не внесли свою лепту в написание сценария?
По мере того как я его читал, у меня появлялись разные идеи, которые я обдумывал и фиксировал на бумаге. Потом я попросил разрешения внести в сценарий кое-какие поправки и это разрешение получил. Особенно много пришлось менять в новелле про современную жизнь, в которой действие происходит в Финляндии во время революции 1918 года: идет война белых с красными, буржуазии с русскими революционерами.
А новелла про инквизицию как-то связана с «Жанной дАрк» и «Днем гнева»?
Наверно; вообще, не забывайте, я тогда был новичком, который еще всему учился, мне приходилось всему учиться. Я был рад снимать этот довольно серьезный фильм, потому что он давал мне возможность приобрести новый опыт.
Значительную часть ваших работ составляют экранизации. Особенно экранизации пьес.
Да. Я знаю, что я не великий поэт. Знаю, что я не великий драматург. Поэтому я предпочитаю использовать работы настоящих поэтов и настоящих драматургов. Последним по времени был Сёдерберг, автор пьесы «Гертруда». Сёдерберг великий писатель, который не был по достоинству оценен при жизни; только сейчас наконец начинают осознавать его истинное значение. Раньше он жил в тени Стриндберга, и хотя их часто ставили в один ряд, Сёдерберг считался писателем гораздо меньшего масштаба.