Пер Гюнт: стихотворения - Генрик Ибсен 21 стр.

Снова ты, Пер, пустословием занят.
Разве тебя так нещадно тиранят?
Неповторимое! Да ерунда!
Просто ты не был собой никогда.

Как это не был? Ты, что же, слепой?
Что же я делал, как не был собой?
Ты изучи мою сущность сперва,
разве не сам я себе голова?
Все-таки следует чувствовать меру
нету во мне ничего, кроме Пера.

Вот же наказ, ознакомься, дружок:
«Петера Гюнта, который не смог
в жизни следа никакого оставить,
в ложку отправить и там переплавить».

Это ошибка, поверь, я не лгун!..
Именно Петер? Не Расмус? Не Йун?

Что ты! Они перелиты давно.
Да соглашайся! Не все ли равно?

Нет, ни за что. Погоди, дорогой.
Может быть, все-таки это другой?
Ты осторожней: другой или третий.
Сам же окажешься после в ответе.

Если не веришь, письмом подтвержу.

Дай мне отсрочку!

Зачем?

Докажу,
что оставался собой до сих пор,
и разойдемся друзьями, без ссор.

Чем?

Ну, свидетели есть, аттестат

Вряд ли, приятель, они убедят.

Новое время и новые муки
Дай мне отсрочку, возьми на поруки.
Жизнь человеку дается однажды,
и потому оправдаться я жажду.
Можно?

Ступай. Но условия жестки:
встречу на первом лесном перекрестке!

Правильно сказано: время казна.
Может быть, целая жизнь мне дана,
может быть, часу и то не пройдет,
как перекресток мой путь оборвет.
В этом дремучем сосновом бору
много ль свидетелей я соберу?
Да уж, поистине праведный суд:
нужен свидетель, что я не верблюд!

Ради бога, хоть грошик подай, дорогой!

К сожалению, мелочи нет под рукой.

Вот так встреча! Принц Пер? Ну здорово, дружок!

Кто ты, дед?

Да из Рондов один старичок.

Ты не Доврский ли дед?

Угадал, угадал

Расскажи мне, что было. Великий скандал?

Ох, зятек, потерял я и силу и власть!

Разорился ты, что ли?

О да, в пух и прах.
И голодный, как волк,  не держусь на ногах.

На такого свидетеля сразу напасть!

Да И принц поседел

Иссушают заботы,
неприятности старят, любезный мой тесть.
Но не будем на сердце затаивать месть,
хоть остались у нас не сведенные счеты.
Я повел себя глупо, я был сумасброд

Что поделаешь? Юность не хочет забот!
А с невестой ты ловко устроил тогда,
ты избавился только от мук и стыда.
Опозорилась женщина, сбилась с пути.

Расскажи! Отдала свое сердце другому?

Сквозь огонь умудрилась и воду пройти,
а недавно вот с Трондом бежала из дому.

Что за Тронд?

Тронд Вальфьельдский.

О, имя знакомо!
Я у этого Тронда пастушку отбил.

Да, забыл от сынка тебе тоже привет;
он по целой стране уж детей наплодил

Я с тобой поболтал бы, да времени нет.
У меня к тебе просьба великая, тесть:
понимаешь, на карту поставлена честь.

Мне не много ведь нужно: расписка одна,
а уж я тебя, тесть, напою допьяна.

Ничего, не волнуйся, устроим и так,
ты в обмен подтверди мне, какой я бедняк

Да, деньгами помочь я не смог бы теперь:
запасался, копил, экономил, поверь
все равно не ушел от беды неминучей.
Ближе к делу, однако. Ты помнишь тот случай,
что завел меня в Рондские горы? как я
заявился в твой дом и просился в зятья?

Как же, принц!

Перестань, я не принц никакой!
А еще не припомнишь: хрусталик глазной
ты хотел удалить мне из правого глаза,
чтобы троллем пещерным я сделался сразу?
Королевство сулил мне а я отказался
от почета, от власти, от самой любви,
и оставил твой дом, и собою остался
Вот теперь под присягой о том заяви.

Не посмею.

Ну что тебе стоит? Скажи!

Сам подумай: могу ли я клясться во лжи?
Или скажешь, что нашей одежды не мерил?
Или меду не пил?

Ну, поддался, поверил,
но в существенном я не пошел на уступки.
Человек познается в последнем поступке
все решает конец!

Но конец-то обратный!

Что ты мелешь?

А как же! Пошел на попятный,
да еще прихватил на прощанье пароль.

А какой? Я не помню.

Пронзительный, верный.

Ну-ка, дай мне припомнить.

Словечко одно.
Но стеной нерушимой проходит оно
меж земным человеком и тварью пещерной.
Не припомнишь? «Собой будь и все!».
Ты ведь тролль!

Нет!

Собой был и все ты с тех пор до конца.
Будь собою и все. Два коротких словца.

Отчего же и все?

Я вручил тебе слово.
С той минуты, хоть в тайне, но жил ты, как тролли,
с этим словом ты вышел на первые роли,
в этом слове твоих возвышений основа.
Как ни прячься, любезный,  ты мой ученик,
без меня бы ты, принц, ничего не достиг.

Но позвольте! Ведь все это вымысел чистый!
Что мне кобольды, тролли, лгуны, эгоисты?

Ты не думай у нас тут газеты свои.
Почитай, если хочешь, вот эти статьи.
Вот по красному черным. И дальше. И вот.
Видишь, в «Дьявольской почте» на целой
странице,
«Преисподнее эхо» огромный отчет
о твоих достославных делах за границей.
Если ты не читал, посмотри, любопытно:
тут статья под названием «Парнокопытный»,
а вот это «О троллях»,
уже в «Блоксбергпост»,
дескать, главное в тролле
не внешность, не хвост,
если хочешь, хоть шкуру отдай на ремни,
но ведь дело не в шкуре, а дело в судьбе
Тролль не просто бывает собою все дни,
«Быть собою и все»,  утверждают они
принцип троллей. А далее все о тебе.

Так, выходит, я тролль?

Вот, свидетельства есть!

Значит, мог я и в Рондах навеки осесть,
облениться, забиться к себе в уголок,
не набил бы мозолей и обувь сберег?
Нет уж, троллем не быть Перу Гюнту никак!
До свиданья! Вот скиллинг возьми на табак.

Милый принц, подожди

Поискал бы больницу.
Если в детство впадаешь так надо лечиться.

Я бы лег с удовольствием, только родня
слух пустила, что нету на свете меня.
Разве кто-нибудь станет лечить небылицу?
Говорят ведь, что свой своему злейший враг,
я вначале не верил, выходит, что так.
Да не только друзья, даже дочкины дети
говорят, что меня не бывает на свете.

Это общая участь в такие года.

Это общая участь в такие года.

А у троллей еще и другая беда:
нет у нас ни налогов, ни грошиков медных,
ни сиротских домов, ни приютов для бедных.

Так прощай! Будь собою и все!

Ты бы мог
Поклониться за эти слова мне, сынок!
Ты без них не дожил бы до этих годов.

А не все ли равно со словами, без слов,
я рожден голышом и остался собой.

Бедный принц! До чего ж ты и вправду дожил!

До того, что и титул в ломбард заложил.
Это ваша работа, проклятые тролли,
это вы меня сбили с дороги, невежды

У меня самого не осталось надежды.
До свидания! В город мне выбраться, что ли?

А на что тебе город?

Устроюсь на сцену
колоритной фигурой за сходную цену.

Ну, прощай! Если впрямь повезет тебе, дед,
Обоснуешься в городе, выбьешься в свет,
Расскажи этим людям о Петере Гюнте
и его водевиле «О gloria mundi[25]».

Вот подлость какая! Еще ведь немножко
и это «и все» погрузит меня в ложку!
Разбит твой корабль и дела твои дрянь,
теперь на обломках гляди не застрянь.

Ну, что у тебя? Раздобыл аттестат?

Уже перекресток? А я не заметил.

Ну, где твой свидетель и что он ответил?
А впрочем, глаза обо всем говорят.

Запутался я с непривычки, любезный.

Зачем же себя утомлять бесполезно?

А ночь-то какая? Вот если бы днем

Быть может, того старичка позовем?

Да что ты! Какой-нибудь пьяный небось.

А все же попробуем.

Ну его. Брось!

Так к делу приступим?

А можно узнать,
что, в сущности, значит самим быть собой?

Не ждал от тебя подковырки такой
не ты ли недавно посмел утверждать

Но что это значит?

Себя побеждать,
убить свое «я», не в речах, а на деле
себя подчинить безраздельно той цели,
к которой тебя приготовил Хозяин.

Но как догадаться? Вокруг столько тайн

Вот в том-то и дело: догадка нужна.

Но если ввела в заблужденье она,
так что же мне, в жертву себя принести?

Приходится, милый Кто был бестолков,
так это же все сатанинский улов.

Мы что-то запутались, сбились с пути.
Я не был собою по вашим законам,
и в этом признаю себя побежденным.
Но если в одном проиграл я игру,
то было другое Блуждая в бору,
я понял, что дни мои были грешны,
и страшно мне стало от этой вины

Опять ты?

Я грешник! Не только в деяньях,
но даже в желаньях, мечтах, обещаньях.
Проклятую жизнь за границей я вел.

А ты положил бы мне список на стол.

Послушайте, я принесу аттестат
он будет у здешнего пастора взят.

Ну что ж, отправляйся, отыскивай преста.
Быть может, тебе в переплавке не место,
вот только приказ

Но ведь это приказ,
который относится, судя по датам,
к моменту, когда я в пустыне увяз,
в пророка играл, полагался на фатум.
Отпустишь?

Но, Пер

Не спеши, дорогой.
Ведь ночью в лесу удивительный воздух,
побродишь один, погадаешь на звездах
в горах старики не спешат на покой
Мне пастор один говорил в Юстендале:
«Я что-то не слышал, чтоб тут умирали».

До первой развилки и больше ни часа.

Ох, только бы встретилась черная ряса!

но Эсбен сказал: «Пригодится в беде»,
и поднял с дороги сорочье крыло.
Кто мог бы подумать, что именно зло
меня защитит на последнем суде?
Да, шансов особенных нет у меня,
и в полымя я попаду из огня.
Но есть первозданная мудрость одна:
«Покуда надеешься, смерть не страшна».

На ловлю вышел пастор, с птичьей снастью.
Выходит, Пер, что баловень ты счастья.

Что делает отец в такой глуши?

Да вот, стараюсь для одной души.

Преставился, должно быть, кто-нибудь?

Нет, у него иной пока что путь.

Так, может быть, отец, пойдемте вместе?

Компанию люблю, сказать по чести.

Я согрешил, отец.

А что за грех?

Я человеком был не хуже всех,
я о законах общества радел
и в кандалах ни разу не сидел,
но вот споткнулся, черт меня возьми.