Пер Гюнт: стихотворения - Генрик Ибсен 22 стр.

Да, так бывает с лучшими людьми.

И вот такой пустяк

Пустяк?

Ну да.
Грехов en gros[26] я избегал всегда

Так и не лезьте со своей виной
вы не меня искали. Я иной.
Вам неприятен вид руки моей?

Я сроду не видал таких ногтей.

А что в моей ноге вам любопытно?

Да у нее какой-то вид копытный.

Ну да, а что?

Я думал, вы священник.
Но золото нашел не клянчи денег,
впустили в зал не мельтеши в передних,
допущен к первым прогони последних.

Да, как-никак у вас свободный дух.
Я мог бы вам помочь как брат и друг.
Но не просите у меня о силе
об этом у меня уже просили,
и столько сил пустил я в оборот,
что в этом отношенье я банкрот:
мне души перестали попадаться.

Что, общество решило исправляться?

Нет, большинство годится в переплавку.

На этот счет и я просил бы справку.

Ну, объяснитесь.

Может быть, нескромно,
но с просьбой обращаюсь к вам огромной.

Убежища вам, что ли?

Угадали.
Уж если люди так в цене упали,
то, право, не попробовать ли мне
вас убедить в моей большой вине.

Но, дорогой

Но, милый, будьте другом,
воздайте мне по месту и заслугам.
На жалованье я не претендую

Избушку потеплее?

Нет, любую.
Но вы оставьте мне широкий вход,
чтоб я удрал, когда пора придет.

Уж вы меня простите, славный муж,
что я вас откровенно не приемлю,
но если бы вы знали, сколько душ
о том же просит, покидая землю!

И все-таки я так ужасно жил
Не может быть, чтоб я не заслужил.

И все-таки я так ужасно жил
Не может быть, чтоб я не заслужил.

Не хвастайтесь!

Я оправданья жажду!
Я в Штатах торговал живым товаром.

Мой бедный друг, не тратьте время даром.
Поймите, что теперь буквально каждый
торгует волей, мыслями, людьми.
Так что же я, возьми да всех прими?

В Китае я сбывал фигурки Брамы

Ох! Стиль, как у просительницы-дамы.
Взгляните, что за мерзкие фигуры
сбывают каждый день в литературу,
но мне от них, признаться, мало прока.

Постойте! Я разыгрывал пророка.

Фантастика! Искатель вящей славы?
Такие и годны для переплава!
И, если в этом ваш великий грех,
ступайте и делите участь всех!

Большой корабль захлестнут был волной
Один я спасся Но какой ценой?
Наполовину я повинен в том,
что повар оказался за бортом.

И в том, что девка больше не невинна,
вы, может быть, повинны вполовину?
И с этой вполовиночку-виной
с серьезным видом говорить со мной?
Чтоб на такую дрянь дрова я тратил?
Ну нет, любезный, я еще не спятил.
Я был, конечно, груб, прошу прощенья
я высказал общественное мненье.
Не угнетайте совести своей
да отправляйтесь в ложку поскорей.
Я признаю за вами ум и знанье,
я верю, что у вас воспоминанья,
да, но какие? Все равно что нет.
Helt litet малость как сказал бы швед.
Исторгнут ли они рыданья, стыд?
Покой, любовь тебя благословит?
С ума сойдешь от жара и озноба?
Чуть-чуть досады и немного злобы.

Гвоздей не замечаешь в сапоге,
покуда нет болячек на ноге.

Да, кстати, это очень любопытно.
Я к обуви привык парнокопытной.
Но раз уж речь зашла о сапогах,
то я устал держаться на ногах.
Мне некогда болтать: я подстерег
один довольно лакомый кусок.

Ответьте мне: какими же грехами
он славен был?

Все просто, дорогой:
он был собой со всеми потрохами,
он днями и ночами был собой.

Выходит, быть собой великий грех?

Для некоторых. Вовсе не для всех.
Немногие себя находят прямо,
но можно быть собой наоборот
Вы видели парижскую рекламу
у них портреты солнце создает.
Но раньше, чем получится портрет,
они готовят маску, на которой
меняются местами тень и свет.
На первый взгляд ее забросить впору:
портрет выходит вовсе не красивым
за то его прозвали негативом,
когда душа считает свет за тень,
расцвет за увяданье, ночь за день
и лишь изнанку правды уважает
ее по смерти мне препоручают.
И вот над ней я проливаю пот,
покуда правда в ней не оживет:
окуриваю паром, выжигаю,
в растворы серы, хлора окунаю,
и, наконец, на солнце просушив,
беру готовый снимок позитив.
Но там, где снимки бледны или стерты,
там бесполезно звать на помощь черта.

Итак, влетает вороненок черный,
а лебеденок белый прочь летит?
Но этот негатив Прошу покорно,
скажите мне, чье имя там стоит.

Там Петер Гюнт.

Он разве был собой?

Он клялся в том.

Ну что же, этот Петер
обычно не бросает слов на ветер.

Вы знаете его?

Конечно, знаю.
Я очень многих знаю, большинство.

Ну, я пошел иначе опоздаю.
А кстати, где вы видели его?

Сейчас я вспомню. Кажется, в Капштадте.

Ну, ну! Выходит, вы попались кстати.

Он проходил по трапу. В этот миг

Ну, значит, я почти его настиг.
Кейптаун! Ты погибнешь ни за грош
по милости ставангерских святош.

Ха! Радости-то сколько! Глупый пес,
как ловко я тебе наставил нос!
Подумать только; этакий козел
и корчит из себя отца всех зол,
ломается А чем ему гордиться?..
Но сам-то я! Куда ж это годится;
я звался Пером и не знал забот,
а числился собой наоборот.

Привет тебе, звезда моя!.. Исчезни,
погибни, как и я, в холодной бездне.

Не доверяй ни солнцу, ни звезде
они погаснут! Пустота везде.

Из ничего в ничто. Во всем обман.
Мой путь лежал из пустоты в туман.
Прости, земля, прости, о мир прекрасный,
напрасно я топтал траву густую.
Прости меня, о солнце,  ты напрасно
обогревало хижину пустую,
напрасен был твой свет в лесу глухом:
хозяин навсегда покинул дом
О, дух был скуп, щедра одна природа.
Земля и Солнце, вы хотели дать
душою обделенному уроду
отчизну, сердце, любящую мать,
не думая, какой ценою сыну
платить придется за свое рожденье
О, наглядеться до изнеможенья
на все, потом взобраться на вершину,
взглянуть, смеясь, на море, на закат
и рухнуть вниз. Меня убьет лавина,
мой бедный труп снега запорошат.
И кто-нибудь, взобравшись на плато,
отыщет надпись: «Здесь лежит никто».
А дальше что? Не знаю, дальше что

Утро светлое, новое,
когда песни небесные
льются в двери дворцовые,
льются в хижины тесные
слово, ставшее песнею,
слово светлое, новое!

Нет утра для меня! Мне душно и темно.
Я вижу, я дышу но я погиб давно.

Ну, с добрым утром, Пер! Давай свой список
черный.

Я не нашел его Я так искал упорно,
я выбился из сил

Так снова неудача?

Фотограф лишь один мне встретился бродячий.
Ты подожди еще.

Нет, больше я не жду.

Чу, филин закричал. Почувствовал беду.

К заутрене звонят. Напрасен твой испуг.

А что там за огонь пылает меж ветвей?

А, это свет в окне!

Не только свет, но звук.

То женщина поет. Никак не спится ей.

Мне надо в этот дом там список я добуду.

Все предусмотрено я больше ждать не буду.

Ты вовремя зажглось, заветное окошко!
Прочь, Пуговичник! Будь твоя большая ложка,
мой гроб повапленный, хоть с дом величиной
ей не вместить меня со всей моей виной!

Я отойду, но знай: мои условья жестки.
Мы встретимся с тобой на третьем перекрестке.

Назад или вперед где лучше, неизвестно.
И в четырех стенах, и в целом мире тесно.

Сейчас приду домой Как я посмел! Как мог!..
Будь мужествен, Пер Гюнт. Переступи порог.

Сторонкой обойти велела мне Кривая.
Но, как ни узок путь, я напролом шагаю.

О, осуди меня!.. Поведай, сколько зла

О, боже, он пришел! Как я его ждала!

Скажи, что грешен я. Ты будешь мне судьей.

Тебе я не судья, единственный ты мой!

Мне некогда, Пер Гюнт. Я требую ответа.

О Сольвейг, боль твоя ответ, меня достойный.

Мою простую жизнь ты сделал песней стройной,
с тех пор как ты пришел, мне светом стала тень.
Я дождалась тебя. Благословенно лето,
когда передо мной предстал ты, в Духов день.

Так, значит, я погиб?

Нет, все пойдет иначе

Но если и тебе не разгадать задачи?

Какой?

Скажи, где был Пер Гюнт до этих пор?

Где был?

Самим собой. Созданием Творца.
Скажи, когда и где не прятал я лица?
Иначе я уйду в туманы, глубоко.
Иначе я погиб.

Но это же легко!

Когда я правдой жил, в согласии с судьбой?
Когда я сильным был? И где я был собой?
О, если знаешь ты, то истину яви.

В моей надежде, вере и любви!
Во мне одной.

Но это Только мать
могла бы о ребенке так сказать.

Я мать. А кто отец? Он тот, кому под силу
простить ребенка, если мать простила.

О чистая моя! Невеста! Мать! Жена!
О, приюти меня. Так можешь ты одна!

Усни, мой милый, а я не сплю.
Я буду стеречь тебя, мальчик мой.
Ведь мать и дитя неразлучны они,
и счастьем наполнены долгие дни.
Ты жил у груди моей в сладком сне
все долгие дни Ты как свет в окне!
У сердца матери ты лежал
все долгие дни Ты от снов устал.
Усни, мой милый, а я не сплю.
Я буду стеречь тебя, мальчик мой.

До перекрестка! Дальше погляжу.
А нынче я ни слова не скажу.

Я буду стеречь тебя, мальчик мой.
Усни, мой милый, а я не сплю.