Весной он должен оказаться в Палестине, то есть в будущем Израиле. Саломея получила четкое задание. Я обещал Лаврентию Павловичу, что привезу ее в СССР Наум Исаакович не сомневался в исходе голосования в ООН, намеченного на конец ноября:
Англичане сбегут из страны, поджав хвост. Арабские страны, по объявлении независимости Израиля, немедленно начнут войну. На войне, как известно, всякое случается. Например, гибнут люди
Они предполагали избавиться не только от его светлости, но и от Музыканта. Музыкант работал из страха за жизнь ребенка, а таким агентам Эйтингон никогда не доверял. Наум Исаакович почесал поседевший висок:
Тем более, Лаврентий Павлович хочет забрать себе Саломею. Она поедет на гастроли, в Будапешт, или Прагу. В общем, мы все организуем. Несчастный случай, большая потеря юного, многообещающего таланта. Пусть приватно играет Лаврентию Павловичу. Когда она ему надоест, Берия устроит ей хорошую партию Эйтингон усмехнулся:
Матвея не оторвать от Деборы, а то вышел бы удачный брак посоветовавшись на закрытом совещании, Рыжего они решили не трогать:
Товарищ Яша сообщает, что наш план сработал, заметил Эйтингон, за спиной Рыжего весь Израиль шепчется, что он советский агент. Получится, как с Ягненком Берия хмыкнул:
Которого пока не может найти ни наше родственное ведомство, в Америке министр тонко улыбнулся, ни мы сами свернув газету, Эйтингон покачал носком начищенного ботинка:
Найдем, никуда он не денется. За квартирой Деборы следит не только ФБР, но и наши нью-йоркские резиденты
Которого пока не может найти ни наше родственное ведомство, в Америке министр тонко улыбнулся, ни мы сами свернув газету, Эйтингон покачал носком начищенного ботинка:
Найдем, никуда он не денется. За квартирой Деборы следит не только ФБР, но и наши нью-йоркские резиденты
Матвею пока приказали остаться в США.
Доктор Кроу, прохлаждающаяся, как выражался Берия, на берегу Татарского пролива, строила телевизоры и проектировала тоннели. Физики работали над бомбой, но воз, по словам министра, пока оставался там, где застряли ученые два года назад:
Без данных от Матвея мы, как без рук, но еще больше нам мешает бездеятельность Вороны Эйтингон, недовольно, подумал:
Бесполезно применять к ней силу. И близнецы пропали, словно растворились в воздухе. Ее теперь вообще никак не склонить на нашу сторону сначала ему надо было заняться рождественским подарком Розе, как весело думал Наум Исаакович.
Приехав в Рим из союзной зоны оккупации, в Германии, с безукоризненными документами испанского дельца, он встретился с местными резидентами. В декабре итальянское правительство вручало проклятому Гольдбергу очередную побрякушку. У инвалида было больше наград, чем у многих боевых генералов. Месье Монах не стал отказываться от почестей. В декабре он появлялся в Риме. Покуривая сигару, Эйтингон рассматривал побитую сединой голову чилийки:
Где мы и встретимся, в очередной раз, только теперь он уедет домой в гробу, а Роза, наконец-то, станет моей женой от базы до Де-Кастри было не больше получаса лета, но Наум Исаакович не хотел связываться с Розой:
Пока я не разберусь с бардаком, который здесь развели, я не могу ни на что отвлекаться. Даже на Розу он прилетел на восток по личному приказу министра Берия. Лаврентий Павлович хлопнул ладонью по радиограмме:
Черт знает, что. Они уничтожают подводную лодку, нарушившую государственную границу, подбирают в проливе какого-то власовца, или белоэмигранта. Потом он ранит нашего работника и бежит из лазарета Берия выматерился:
Испортили праздник и мне, и вам. Они не соизволили прислать фотографии мерзавца Наум Исаакович прилетел на базу с багажом, рассчитывая позже оказаться на севере, в Де-Кастри:
Девочки отметили день рождения, а я не позвонил Розе. Ничего, устроим праздник еще раз, с тортом, с подарками закончив кормить, чилийка переодевала ребенка:
Не знает она никакого английского языка, хмуро сказал себе Эйтингон, наш старый знакомец появился здесь не ради нее. И доктор не при чем, его самого молотком в висок ударили. Однако, все равно, врач к ней ходил. Мистера Питера Кроу он тоже навещал
Едва увидев снимки предполагаемого власовца, Эйтингон распорядился перекрыть все дороги в округе и перебросить на базу наряды внутренних войск:
Здесь не Прибалтика, никаких бандитов не водится. Никто ему не поможет, далеко ему не уйти. Он скоро окажется у нас в руках за три дня мистера Кроу, военного разведчика и кавалера Креста Виктории, пока не нашли:
Он сюда явился ради Вороны, к гадалке не ходи. Где-то в нашем министерстве сидит крот, от западной разведки чилийка, накрыв себя и ребенка бушлатом, испуганно забилась в угол койки. Эйтингон помнил свои так называемые беседы с дурочкой, весной этого года:
Сейчас мне придется долго ей объяснять, чего я, собственно, хочу, а она будет мотать головой, и мычать. С ней вообще все надо повторять на пальцах присев на край койки, он медленно, раздельно, сказал по-испански:
Не бойтесь, вы меня помните. Ваш мальчик вырос парнишка совсем не напоминал индейца:
Отец у него был белый Эйтингон вытащил из кармана пиджака кусок рафинада. Мальчик протянул ручку:
Словно в зоопарке. Если не покормишь, она тебе не будет доверять он вложил сахар в ладонь чилийки:
Просто расскажите мне кое-что Наум Исаакович считал, что доктор к побегу мистера Кроу отношения не имеет, но для очистки совести, решил навестить чилийку:
Покушайте, милая, я подожду ласково добавил он. Захрустев рафинадом, дикарка, боязливо, неловко, улыбнулась.
Поселок Тумнин, Хабаровский край
На промороженной стене чайной, в клубах папиросного дыма, виднелся яркий плакат. Хорошенькая дама, в меховом пальто и шапочке, при ридикюле, улыбаясь, опускала бюллетень в обтянутую кумачом урну для голосования. Представительный молодой человек, в пальто с каракулевым воротником, тоже с бюллетенем, ласково следил за ней: «Женщина в СССР имеет равные права с мужчиной», сообщал плакат. Рядом, рассерженный гвоздь выцарапал короткую надпись, из нескольких слов:
Валька, кем бы она ни была, сильно насолила автору два года назад, пробираясь из Москвы в Прибалтику, Питер стал хорошо разбирать русский мат. Он устроился в темном углу, вдалеке от прилавка:
Мы с Джоном в похожие заведения заходили, но зима тогда не была такой холодной. Впрочем, в этих краях всегда морозы чайную отапливало несколько чугунных буржуек. У посетителей, все равно, вырывался пар изо рта. Буфетчица, в натянутом поверх меховой безрукавки, засаленном халате, кричала через низкий, пропахший «Беломором» зал:
Дверь закрывайте, кому сказала
Скрипящая дверь впускала в чайную порывы метели. Непогода продержалась все выходные, что Питеру было только на руку. Седьмого ноября он успел оказаться за оградой базы до объявления общей тревоги. У него при себе была провизия, заправленная бензином зажигалка и даже фляга с кофе:
Более того, я шел по компасу. Я хорошо помню карту, со времен подготовки десанта в первый день он не останавливался, пока не сделал почти десять миль, на северо-запад. Питер рассудил, что, в первую очередь, его начнут искать на востоке, у пролива:
Они решат, что меня либо подберет еще одна лодка, либо я пойду к рыбакам он не стал отклоняться слишком далеко на север, где лежал военный порт, Советская Гавань, и новый морской порт, Ванино.
В тех краях властвовало МГБ. Из Ванина на Колыму отправляли тюремные рейсы, с новыми заключенными. На недавно выстроенную зэка железнодорожную станцию, из Хабаровска, беспрерывно гнали эшелоны, набитые осужденными людьми. В Шотландии, на полигоне, Питер читал сведения о лагерях, полученные из Москвы, от Журавля:
Ванино, вотчина МГБ, а в Советской Гавани стоит тихоокеанский флот русских. Но место, где я был, совсем секретное, его нет ни на одной карте. До Советской Гавани здесь миль тридцать. Русские держат на базе подводные лодки, особого назначения
До Де-Кастри оставалось примерно сто миль, но Питер понимал, что с одной финкой, и без лыж, он туда не дойдет. Он надеялся отыскать в тайге заброшенную охотничью сторожку, и найти лыжи, но все три дня ему пришлось ночевать в лесу, под наломанными ветвями елей:
Хотя костер я разводил, и даже воду кое-как кипятил, во фляге
Он взял стопку водки, уху, со ржаным хлебом и горячий чай, с блинами. Сахар подавали серый, кусковой, чай пах соломой, но уха оказалась отменной, наваристой:
Здесь рыбу хоть руками можно ловить, я миновал несколько речек усмехнулся Питер, впрочем, у меня хватило провизии от доктора. Он даже яблоки сунул в саквояж последнее, мерзлое яблоко Питер съел утром, подходя к окраине поселка, в непроницаемой метели. Сквозь свист ветра он услышал тоненький, далекий звук паровозного гудка, повеяло гарью:
Тумнин, станция на линии из Ванино в Комсомольск-на Амуре. По этим путям везут зэка
Судя по лицам посетителей чайной, Питер оказался именно в такой компании. Хмурые, заросшие бородами мужики, в ватниках, тулупах и валенках, молча, тянули чай или разливали водку. Уху подавали в щербатых тарелках, блины пекли из дешевой муки, скудно смазывая маргарином:
И хлеб отдает лебедой, несмотря на то, что место коммерческое и карточки не принимает на это указывало рукописное, с ошибками, объявление над стойкой, рядом с вазочкой, куда насыпали простую карамель. Питер искоса взглянул на календарь:
Одиннадцатое ноября, вторник. Вообще надо убираться восвояси, пока сюда не заявилось МГБ, в поисках меня он опасался идти на станцию в Тумнине, не желая нарваться на проверку документов, но ничего другого не оставалось. Питеру нужны были деньги.
Милиционер, дежуривший в заплеванном зале, смерил его скучающим взглядом. На окраине поселка Питер избавился от саквояжа, рассовав по карманам флягу, нож и папиросы с зажигалкой. С деньгами ему повезло. Толкаясь у крохотного окошечка кассы, осажденного народом, Питер ловко вытащил из кармана высокого мужика, загораживающего от него расписание, несколько мятых купюр. Денег оказалось немного, но на обед и пачку «Беломора» хватило:
Надо придумать что-то с документами, напомнил себе Питер, дизель идет в Комсомольск-на-Амуре, большой город. Оттуда поезда отправляются в Хабаровск, где, тем более, нельзя показываться без паспорта. Без бумажки, ты букашка, как говорят русские. Надо найти какого-нибудь шофера, попроситься в кабину. Здесь есть автомобильная дорога, хоть и разбитая вдребезги. Но сейчас зима. Мы, хотя бы, не завязнем в грязи шоссе тоже вело в Комсомольск-на-Амуре: