Склонив темноволосую голову, девочка, заинтересованно, изучала скомканную бумажку, с грубо начерченным планом. Через вольняшек Наташа получила план аэродрома и список самолетов, стоящих на поле:
Гаврилов полетит в Хабаровск на дугласенке задумчиво сказала Роза, большой самолет ему ни к чему. Машина вернется в Де-Кастри. Из Хабаровска его забирают после праздников темно-красные губы усмехнулись:
Придется полковнику ждать другой оказии в лабораториях, из подручных материалов, Констанца соорудила несколько зажигательных бомб:
Мы спрячем амуницию в кабине доджа, спокойно сказала Констанца, и после посещения тоннеля вернемся сюда, за тобой и девочками. Я все рассчитала. Взрыв произойдет, когда мы будем подъезжать к аэродрому
Бомбы требовались, чтобы миновать охрану взлетного поля. Полковник Соболев, с мадам, оставался в Де-Кастри, но Роза, через фрау Луизу, вызнала, что начальника и его так называемую жену пригласил на обед глава строительства. Роза гладила всклокоченные, теплые кудри малышек:
Они уедут на опеле. Фрау Луиза говорила с маникюршей, в Де-Кастри. Та делала маникюр жене начальника строительства мадам полковник тоже ездила в поселок, за маникюром и массажем. Роза не собиралась делиться своей горничной:
Фрау Луиза сказала, что Соболев из Москвы получил коньяк и шампанское, а остального и здесь хватает по распоряжению Эйтингона комплекс отлично снабжали:
Мадам полковник встречала самолет. Наверное, ей доставили какие-то подарки Роза слышала от горничной, что Соболев сактировал любовницу, по состоянию здоровья:
В лагерях зэка с чахоткой на лесоповал гоняют, презрительно сказала фрау Луиза, а сучка кое-чем заработала себе досрочное освобождение мадам полковник осталась при штампе о судимости и поражении в правах, но могла спокойно ездить куда хотела, без конвоя.
Бросив грудь, Аннет затихла, обнимая сестру. Подперев голову рукой, Роза смотрела на предрассветную тьму, в щели плотно задернутых штор:
Скоро я увижу Эмиля, скоро у малышек будет отец она улыбнулась, девочки пока не говорят это слово, и правильно делают. Они вообще знают всего несколько русских слов первыми русскими словами для дочерей стали зона, конвой и зэка.
Выбравшись из постели, набросив халат на соболях, Роза прошла в гостиную. Эйтингон распорядился оборудовать в отдельной комнатке, холостяцкую, как он выражался, кухоньку:
Я встаю рано, сам варю себе кофе, объяснил он Розе, незачем тревожить тебя и девочек телефонными звонками повару на кухне варила себе кофе и Констанца, когда ее вызвали в комплекс для починки водопровода. Роза смолола кофе, затягиваясь папиросой:
Я сразу поняла, кто передо мной, я много раз слышала ее описание. Я тогда вернулась с прогулки, с девочками. Они лезли ко мне на руки Роза помнила странное выражение, в глазах цвета жженого сахара:
Я сразу поняла, кто передо мной, я много раз слышала ее описание. Я тогда вернулась с прогулки, с девочками. Они лезли ко мне на руки Роза помнила странное выражение, в глазах цвета жженого сахара:
У нее так бывает, когда она смотрит на малышек. Она ничего не говорит, но я слышала, что немцы, в концлагерях, стерилизовали заключенных. Максимилиан мог отдать такой приказ, о Констанце Роза передернулась.
Она успела выпить глоток несладкого кофе. Резко затрещал внутренний телефон, на стене. Стрелка часов не миновала половины шестого утра. Роза, решительно, сняла трубку. Звонили из конструкторского бюро, она услышала спокойный голос Констанцы:
Гаврилов велел вызвать врача из лагерного лазарета Роза прервала ее:
Я сейчас подниму профессора и заодно Соболева. Пусть готовят додж, Лючию надо перевезти сюда залпом допив чашку, она сжала руку в кулак:
Воскресенье, а сегодня среда. Может быть, все обойдется, у меня тоже была угроза преждевременных родов. Профессор велел мне лежать, два последних месяца. Но нельзя бросать Лючию, ни в коем случае. Марта меня уговаривала бежать с дачи, а я отказывалась. Я не хотела потерять ребенка ткнув сигаретой в пепельницу, Роза набрала номер медицинского флигеля, где жил профессор: «Мы что-нибудь придумаем, обязательно».
Роза плохо помнила свои роды:
Но я лежала в этой спальне, два года назад. Фрау Луиза останется с малышками, накормит их завтраком, погуляет с ними
Роза перенесла девочек в детскую, где тоже стояли две кроватки, с балдахинами. На персидском ковре аккуратно сложили игрушки. У Аннет и Надин были свои мольберты, сделанные зэка в столярной мастерской лагпункта, в поселке Де-Кастри. Оттуда привозили пирамидки и деревянные кубики, для конструктора, поезда и куклы для девочек:
Люди лишились семей, не знают, что случилось с их детьми, Роза скривила губы, и все из-за этого мерзавца
Эйтингон снабдил спальню девочек большой картиной, в тяжелой, бронзовой раме. Товарищ Сталин, в белом френче, на ступенях помпезной колоннады, принимал цветы от советских пионеров. На холсте изобразили и узбекскую девочку, в цветастом платье и тюбетейке, и мальчика в малице оленеводов. Роза выразительно закатила глаза:
Летом в шубе. Гестаповцы, в Брюсселе, тоже любили такие картины, с фюрером. Чтобы ты сдох пожелала она, осторожно закрывая дверь детской, впрочем, нам недолго осталось терпеть из спальни доносились слабые стоны Лючии.
С начальником комплекса, полковником Соболевым, Роза не церемонилась. Они с чекистом разговаривали на немецком языке. В конце войны Соболев служил в СМЕРШе Первого Белорусского Фронта. Язык у него был бойкий, но корявый. Роза, каждый раз, морщилась от его акцента. Весь персонал комплекса, считал Розу немкой. Женщина их не разубеждала:
Пусть думают, что Эйтингон привез меня из Германии, что я его любовница, а малышки, его дети. Не надо никому знать об Эмиле, о моей работе в Сопротивлении
О муже она рассказала только девочкам, как Роза называла Констанцу, Лючию и Натали. Проходя по отделанному мрамором коридору, она вдохнула запах горячей воды:
Фрау Луиза позаботилась. Когда я рожала, она тоже бегала с тазами в разговоре с Соболевым, Роза, холодно, заметила:
Я могу позвонить товарищу Котову, товарищ полковник. Однако я не думаю, что стоит беспокоить его, или, например, Лаврентия Павловича имя министра Роза произнесла небрежно, скучающе, из-за такой мелочи, как оказание помощи роженице Соболев заблеял что-то о полковнике Гаврилове. Роза прервала чекиста:
Вот и договоритесь с ним. Вы коллеги, вы в одном звании
Набрав номер апартаментов Констанцы, она велела доктору Кроу нажать, как выразилась Роза, на полковника Гаврилова, со своей стороны:
Напирай на то, что у вас нет санчасти. Лючию придется везти в Де-Кастри объяснила Роза, где лагерные медики больше привыкли к обморожениям, чем к родам
На лагпункте не устроили отделения для мамок. За исключением конструкторского бюро, женщины на строительстве тоннеля не работали. К инженерам, находящимся в ведении Констанцы, мужчин не подпускали. Закурив папиросу, Роза прислонилась к стене
Эйтингон надеялся, что Констанца заведет задушевную подружку, признается, как она бежала из Америки и оказалась в СССР. Может быть, он думал, что Констанца не только для разговоров себе женщину выберет. Эйтингон дурак усмехнулась женщина, Констанца даже нам ничего не сказала услышав от доктора Кроу, что два года назад Марта была жива, Роза обрадовалась:
Эйтингон надеялся, что Констанца заведет задушевную подружку, признается, как она бежала из Америки и оказалась в СССР. Может быть, он думал, что Констанца не только для разговоров себе женщину выберет. Эйтингон дурак усмехнулась женщина, Констанца даже нам ничего не сказала услышав от доктора Кроу, что два года назад Марта была жива, Роза обрадовалась:
Значит, ей удалось бежать с дачи. Она нашла Уильяма, уехала с ним из СССР. Когда я вырвусь отсюда, мы с ней встретимся. Она погостит у нас в Мон-Сен-Мартене, повозится с девчонками. Она, непременно, отыщет своего мальчика с кухоньки доносился запах кофе:
Когда я пришла в себя, после родов, я тоже попросила кофе со сливками, Роза улыбнулась, профессор мне разрешил и даже позволил рюмку коньяка. Я потеряла много крови, но обошлось без переливания
Роза помнила трогательные, кружевные чепчики дочерей, завернутых в меховую полость. Профессор подал ей девочек. Она, зачарованно, еще не веря случившемуся, выдохнула:
Одинаковые, доктор, они одинаковые гинеколог кивнул:
Здоровые, крепкие малышки, фрау Роза. Неделя значения не имеет. Они немного поторопились, не дождались годовщины революции Роза тогда подумала:
И очень хорошо, что так первый месяц после родов она провела, почти не вставая с кровати. Фрау Луиза ночевала в соседней комнате:
Но я с ними и одна справлялась. Мы спали в одной постели, девочки мало капризничали днем Роза читала иллюстрированные журналы и романы прошлого века, из библиотеки особняка. Каждый день ей звонил Эйтингон:
На новый год он приехал, привез коляску для двойни, сам с ними гулял. Я сидела в шубе под меховой полостью, на террасе. Повар пожарил каштаны, в карамели, сварил глинтвейн Роза помотала головой:
Но у Лючии еще месяц до срока. Ребенок родится недоношенным, слабеньким. Или подождать нового года, когда все опять разъедутся? Но на новый год может пожаловать чекистская тварь. И даже наверняка, пожалует, с подарками. Но как везти младенца на самолете Роза разозлилась:
До Хоккайдо всего час полета. Устроим малыша на груди Лючии, нарядим ее в шубу, замотаем платком. Ничего страшного, рядом с матерью он и не почувствует, что мы куда-то летим
Стоны смолкли. До Розы донесся мягкий, успокаивающий немецкий язык профессора, с напевным, украинским акцентом:
Он хороший врач, очень хороший. Он говорил, что вырос в крестьянской семье, в деревне. Его мать умерла родами, когда он был подростком, в начале века. Он пообещал себе стать врачом, и выполнил обещание
Роза пошла на запах. Доктор Кроу, в неизменном, лабораторном халате, курила, прислонившись к итальянской машинке. За раздернутыми шторами кухоньки, в сумрачном свете раннего утра, под мерцающими фонарями, виднелся черный силуэт доджа. Констанца дернула коротко стриженой, рыжей головой в сторону двора:
Натали, разумеется, сюда не пустили. Она гнала, как сумасшедшая, уговаривала Лючию потерпеть Констанца вспомнила задыхающийся голос итальянки:
Я должна тебе что-то рассказать. Мои заметки могли забрать, при обыске. Ты говорила, о рисунке Ван Эйка Констанца все внимательно выслушала: