Как? Прямо здесь хочешь меня заколоть? А я-то думал, что нужно внутрь зайти, Главному Идолу отвесить низкий поклон.
А ведь, пожалуй, ты прав! похвалил его Халиф.
Вошли они вдвоём в капище. Приблизились к изваянию Главного Идола.
Ну давай кланяйся! приказывает Халиф и опять заносит над Санасаром острый нож.
О повелитель! говорит Санасар. Неразумными детьми мы из дому ушли. Не кланялись мы идолам никогда. Как бы мне, неуклюжему, их величия не оскорбить. Покажи мне сперва сам, как нужно правильно кланяться?
Эх, Санасар! воскликнул с досадой Халиф. Ничего-то ты не умеешь! Смотри, как нужно кланяться
Нагнулся Халиф, а Санасар только того и ждал. Размахнулся он и Халифу ногой дал такого пинка, что завертелся тот волчком, в воздух взлетел и грохнулся об пол. Схватил его Санасар и связал по рукам и ногам.
Заволновались придворные, что их повелителя долго нет. Заглянули в капище, а Халиф на полу связанный лежит.
Великое смятение охватило народ. Стали люди в панике разбегаться кто куда. Пришло в движение несметное войско Халифа. Обнажили воины сабли, выставили копья, пошли на Санасара, окружают его со всех сторон.
И тогда громко крикнул старший брат младшему:
Багдасар! Коня мне скорей!
В тот же миг пригнал Багдасар коня. Вскочил в седло Санасар. Огляделся и промолвил в растерянности:
Мыслимое ли дело стольких ратников одолеть!.. Да если б даже обернулись они хлóпком, а я огнём, и то не смог бы их спалить! Если бы обернулись они огнём, а я водой, и то не смог бы их потушить!
Но сказал ему чудо-конь Джалали человеческим языком:
Прогони свой страх, Санасар. Господа помяни. Кого не убьёт твой Молния-Меч, тех мой огненный хвост сметёт. Кого не убьёт твой Молния-Меч, тех моё огненное дыхание сожжёт. Кого не убьёт твой Молния-Меч, тех растопчут копыта мои!
Ринулись братья в самую гущу Халифова войска, и завязалась жестокая битва. Задрожала земля под ударами конских копыт. Солнце устало соперничать с блеском разящих мечей. Густая пыль окутала всё вокруг и поднялась до самого неба. А когда рассеялся воздух, увидели Санасар и Багдасар, что не с кем больше биться. Полегли на поле враги, словно ячмень, побитый градом.
Вернулись братья во дворец к Цовинар-хатун, Халифа с собой привели. Привязали его к столбу, а сами уселись пировать.
Конец халифа
Разнеслась по всей земле весть о том, что пало войско багдадского Халифа. Что сам он привязан к позорному столбу. А победили и посрамили его сасунские храбрецы Санасар и Багдасар!
Разнеслась по всей земле весть о том, что пало войско багдадского Халифа. Что сам он привязан к позорному столбу. А победили и посрамили его сасунские храбрецы Санасар и Багдасар!
Узнал об этом и старый Гагик. Подумал: «А ведь это внуки мои! Повидать бы мне их перед смертью. Если не обоих, так хотя бы старшего внука обнять. А там и умереть спокойно»
Написал письмо армянский царь: «Санасар, внучек мой! Как получишь это письмо, собирайся в дорогу. Коли бриться собрался, щёки намылил бросай всё, у меня добреешься!»
Кликнул царь Ветер:
Отнеси в Багдад посланье моё. Старшему внуку, Санасару, его вручи.
Подхватил Ветер письмо. Примчался в Багдад. Бросил послание Гагика в дворцовое окошко.
Прочитал письмо Санасар и тут же стал в путь собираться. Наказал Багдасару матушку беречь да с Халифа глаз не спускать.
Прибыл он в Капотин-Берд. Вышел к нему навстречу царь Гагик. Узнал в лице внука черты любимой дочери Цовинар. Крепко обнял Санасара, за праздничный стол его усадил. Повели они меж собой беседу, и не было ей конца.
Багдасар тем временем, лишь первые лучи зари будили землю, вставал и уходил на охоту. Улыбалась ему удача. Каждый день приносил он с охоты по дикому барану. Каждый день пировал он, веселился.
Однажды, когда ушёл он опять на охоту, жалобно начал просить Халиф:
О жена моя, Цовинар. Затекли мои ноги и руки. Ослабь верёвки! Не дай окаменеть своему доброму сердцу!
Пожалела его Цовинар-хатун. Развязала Халифа.
Встал Халиф и поспешил в город. Собрал всех своих бывших князей, и стали они совет держать, как власть себе снова вернуть.
Один говорит:
Убьём Багдасара! Без брата не так он силён.
Нет, говорит другой. Всё равно силой не справиться с ним.
Тут хитрость нужна, говорит третий. На свадьбу его позовём, вином напоим, в яму бросим, завалим землёй и бурьяном сверху закидаем.
Кивнул Халиф. Велел князьям:
Нагрузите семь верблюдов бурдюками с семилетним вином. Поднимайтесь на гору Ахмах. Завтра заманю я туда Багдасара. Там и покончим с ним!
Вернулся Багдасар с охоты и увидел, что развязан Халиф. Нахмурился Багдасар, но промолчал. А Халиф вкрадчиво ему говорит:
Багдасар, а Багдасар?..
Чего тебе?
Не там ты охотишься. Знаю я такое место, где не только горные бараны, но и дикие быки пасутся. Если пожелаешь, покажу тебе это место.
Ладно, покажешь, согласился Багдасар.
Ночь миновала. Выехали они и поднялись на гору Ахмах. А там их уже ждут Халифовы люди. Обступили Багдасара, чаши ему протягивают:
Тысячу тебе благ, Багдасар! Свадьба у нас сегодня. Выпей! Выпей, Багдасар!
Э-э! Нет у меня времени, чтобы с каждым из вас пить! воскликнул он. Лейте всё в одну бадью. Хлебну одним глотком!
Обхватил Багдасар бадью обеими руками, опорожнил её в себя до последней капли. Оглянулся молодецки: вон, мол, я каков! Но тут ударило ему в голову семилетнее гранатовое вино. Зашатался Багдасар, рухнул на землю и захрапел.
Схватили подданные Халифа тяжёлые булавы и начали осторожно подступать к спящему Багдасару. Хоть и храпит он, а всё-таки страшно. Ну как проснётся! Толкаются, мешают друг другу, бьют булавами да всё по земле. Всю землю изрыли вокруг него
В Капотин-Берде взглянул на небо Санасар. А звезда Багдасара еле-еле мерцает. «Брат мой в беде», догадался Санасар.
Дедушка, прикажи коня моего седлать, обратился он к царю Гагику. Нужно Багдасара из беды выручать.
Да не волнуйся зря, принялся успокаивать его царь. Не хотелось ему отпускать от себя любимого внука. Багдасар сейчас, наверно, с матерью беседует, весело им вдвоём
Не дослушал Санасар. Сам оседлал своего Джалали, вскочил на него верхом. С места рванулся конь. Санасар и глазом не успел моргнуть, как очутился у багдадского дворца. Дверь распахнул, вбежал к матери.
Матушка! Где мой брат Багдасар?
Где ж ему быть? Да на горе Ахмах. Халиф его на охоту повёл.
Эй-вах! воскликнул Санасар. Заманил Халиф брата! На смерть заманил!
Вскочил опять на коня и поскакал на гору Ахмах. Примчался и видит: брат его Багдасар спит мертвецким сном, а люди Халифа всё смелее с булавами к нему подступают, вот-вот обрушатся на спящего смертельные удары
В страшной ярости бросился Санасар на врагов. Всех перебил. Размахнулся своей палицей чугунной и вогнал коварного Халифа на семь гязов в землю. Тут ему и конец пришёл.
Подошёл Санасар к брату. Головой покачал. Будить начал не просыпается. Тогда облил его Санасар ледяной водой и стал ему грудь растирать, чтобы хмель весь вышел из Багдасара.
Подошёл Санасар к брату. Головой покачал. Будить начал не просыпается. Тогда облил его Санасар ледяной водой и стал ему грудь растирать, чтобы хмель весь вышел из Багдасара.
Наконец очнулся тот. Привстал и сказал, зевая:
Эх, брат, зачем ты меня разбудил? Я так сладко спал!..
Потом огляделся вокруг и понял, что если бы не Санасар, заснул бы он здесь навечно.
Обнялись братья и в город пошли.
В тот же день созвал Санасар народ, обнажил свой Молнию-Меч и провозгласил:
Тот, кто верует в Господа моего, а не в каменных идолов; кто не желает смерти ближнему своему и добра его; кто устал от злобы и ненависти и мечтает о мире и согласии, пусть пройдёт под моим мечом!
И весь город повалил к нему и прошёл под мечом Санасара. И множество народа обратилось в христианскую веру.
А Санасар распахнул двери темниц и вернул свободу тем, кто был угнан Халифом в плен из армянской земли.
Возвращение в Сасун
Только один раз в жизни плакал армянский царь. Случилось это, когда принудили его отдать за багдадского Халифа любимую дочь Цовинар.
И вот во второй раз заплакал Гагик. Но уже не стыдясь, ибо плакал от счастья. Вернулась к отцу Цовинар. Да не одна! Пируют вместе с царём два его внука, два храбрых воина, два героя Санасар и Багдасар!
Семь дней и семь ночей длился пир в Капотин-Берде, устроенный царём в их честь. На восьмой день обратился Санасар к Гагику:
Отпусти нас, дедушка, в путь-дорогу. Построили мы для себя крепость, хотим туда поехать.
Разве мало вам моего царства? удивился Гагик. Я уж скоро умру, оно всё вам останется. Владейте им с Богом.
Живи вечно, государь! ответил Санасар. Хорошо нам у тебя, но только сердце по дому тоскует. А наш дом в Сасуне. Мы в каждый его камень свою душу вложили.
Видит царь Гагик, что внуков не удержать. Спрашивает:
Чем же мне одарить вас? Просите, что душе угодно!
А Цовинар-хатун советует Санасару:
Проси у царя, чтобы отдал вам горную область от Мараткаджура до Цовасара и от Чапахджура до Коде.
Санасар и говорит:
Отдай нам, дедушка, земли от Мараткаджура до Цовасара и от Чапахджура до Коде.
Отдаю их вам, дети мои! воскликнул царь Гагик. Владейте ими вовек!
Недолгими были сборы. Сели братья на коней и тронулись в Сасун. И поехала с ними Цовинар-хатун. И поехал с ними мудрый Кери-Торос.
Разросся Сасун. Пошла о нём по миру добрая слава. В разных краях заговорили люди:
Долго ли нам терпеть унижения и поборы? Долго ли смотреть, как грабят нас разбойники, уводят наш скот, топчут наши поля? Поедем-ка в Сасун! Там правят храбрецы Санасар и Багдасар. Налогов и податей не берут, в обиду никого не дают.
Стал стекаться под защиту Санасара и Багдасара многочисленный люд. И превратился Сасун в большой и богатый город.
Часть вторая
Дехцун, дочь царя каджей
Широко разлетелась по свету молва о сасунских братьях Санасаре и Багдасаре. И докатилась та молва до Медного города, которым правил царь каджей.
Были у царя две красавицы-дочери. Старшая звалась Дехцун-Цам. Сорок золотых кос заплетала она. А младшая Ну, да о ней речь впереди.
Однажды явилась Дехцун-Цам Санасару во сне, и полюбил он прекрасную девушку.
Задумала Дехцун: «Напишу письмо Санасару. Пусть приедет. Хочу посмотреть на него. Коль понравится мне пойду за него замуж».
Взяла она два небольших кувшина. Наполнила один водой и яблочком заткнула.
Второй, пустой, тоже яблочком заткнула. И только после этого села письмо писать: