Разрешение?
На службу в Красной армии.
Но я не хочу больше служить, Анна.
Ты прибыл сюда, дабы присоединиться к белым?
Нет. Я не имею намерения вступать в Белую армию, как и в Красную армию.
Тогда зачем ты здесь?
Пробираюсь на Юг с намерением покинуть Россию навсегда.
Вот как? Ты выбрал странный маршрут, Петр.
Не я выбирал. Так сложились обстоятельства, Анна.
Вот именно, сказала она. Ты сказал верно. Обстоятельства. И они диктуют тебе свою волю. Присоединяйся к Красной армии Донской Республики и останешься жив. Иначе расстрел.
Но по какому закону? Расстрел за что?
Декрет от 5 апреля 1918 года, Пётр. Декрет ДСР (Донской Советской Республики) о «Красном терроре» в котором сказано «что подлежат расстрелу все лица, причастные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам». Сейчас идет суровая гражданская война, Петр. И я даю тебе шанс, учитывая наше с тобой старое знакомство.
А иного пути
Нет. Местный комиссар по борьбе с контрреволюцией Шамов таких как ты не отпускает.
Таких как я?
Ты дворянин. А он ненавидит дворян. Офицера из низов он еще может помиловать. Но вот дворянина никогда.
Я сын гимназического учителя. Я не князь Голицын.
Но дворянского сословия.
Анна, мой дед выслужил дворянство на Крымской войне. Отец был учителем.
Но ты дворянин! Шамов не станет разбираться в родословной. Он и меня ненавидит. Я, по его мнению, представительница чуждого класса. Капиталистов он также не любит, хоть и меньше чем дворян. Уже не знаю, чем они ему так насолили. Но я прислана сюда из Москвы. До меня он не дотянется. Руки коротки. А вот до тебя легко.
Он станет заниматься судьбой простого корнета? Только в той камере, где я разместился, по твоей милости, столько офицеров позначительнее меня.
Тобой он будет заниматься. Если бы я знала, что у него есть твои приметы, не стала бы задерживать тебя на вокзале.
Мои приметы? искренне удивился Лабунский.
И я удивилась, когда узнала. Ты успел наследить в Москве. И это большой минус к твоему дворянству в глазах Шамова
***
Андрей Шамов, комиссар по борьбе с контрреволюцией Донской Советской Республики, обладал хорошей памятью. Он помнил телеграфное сообщение из Москвы по группе офицеров-контрреволюционеров, которые могут появиться в Ростове.
«РОСТОВ. КОМИССАРУ ПО БОРЬБЕ С КОНТРРЕВОЛЮЦИЕЙ ШАМОВУ. ПРИМИТЕ МЕРЫ ПО ЗАДЕРЖАНИЮ ОФИЦЕРОВ ЗАМЕШАННЫХ В КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И СУМЕВШИХ СБЕЖАТЬ ИЗ СТОЛИЦЫ»
Далее шли фамилии и звания. И среди них было имя Лабунского. Его московский товарищ многое про него рассказал, дабы избежать расстрела. И вот в сводке задержанных имя корнета Петра Лабунского.
Где его вязли? спросил он одного из сотрудников.
Кого?
Да вот этого. Корнета Лабунского.
Корнета? Ах, этот тот самый офицерик с вокзала! Его захватил патруль по приказу товарища Губельман. Мелкая сошка.
Не скажи! Его Москва запрашивала.
Корнета?
Даже простой унтер-офицер может быть контрреволюционером. Так его взяла Губельман?
Она его опознала на вокзале. Так мне доложили.
Где он сейчас?
В тюрьме. Где же еще?
А с чего Губельман его арестовала? Он вызвал подозрения?
Они, видать, давние знакомцы, товарищ Шамов.
Вот как? А это уже интересно
***
Шамов был удивлен просьбой Анны Губельман о привлечении Лабунского к службе в рядах Красной гвардии республики.
Вы его рекомендуете?
Он имеет опыт. Нам нужны командиры. А Петр Лабунский почти не офицер. Он всего лишь корнет.
И что с того? Разве это основание верить ему? У меня все камеры забиты офицерами. Они все пробираются к Корнилову! Это враги.
Многие да. Но не Лабунский.
А вот это что?
Шамов протянул бумагу с текстом телеграфного сообщения.
Что это? Анна притворилась, что ничего не знает о сообщении из Москвы.
Сообщение от московских товарищей из ЧК. Прочитайте.
Анна Губельман прочитала.
Его пытались арестовать?
И обвинение самое нехорошее. Он враг, товарищ Анна. Попадает под Декрет от 5 апреля 1918 года.
Но я давно его знаю. Лабунский не аристократ. Его отец только гимназический учитель истории. А вы знаете постановление военно-революционного комитета о привлечении бывших офицеров в ряды армии республики. У нас нет командиров, товарищ Андрей.
Я никогда не был сторонником привлечения тех, кто носил золотые погоны в нашу Красную Армию.
Он всего лишь корнет. Разве это офицер? В чем Лабунский виноват?
Обвинение одно контрреволюционная деятельность.
Это нужно выяснить. Нужно разобраться, товарищ Андрей
**
Штаб Дроздовского полка.
30 апреля 1918 год.
Части полковника Дроздовского подошли к Ростову. 1-й офицерский стрелковый полк, 2-й офицерский конный полк, легкая артиллерийская батарея, дивизион гаубиц, броневик и инженерная рота.
Полковник генерального штаба Михаил Гордеевич Дроздовский в Яссах сформировал добровольческую бригаду и повел её на соединение с генералом Корниловым. Отряд имел громкое название Первая бригада русских добровольцев, но по численности бригада не дотягивала даже до полноценного полка. Несмотря на это Дроздовский медлить не стал, зная отчаянную нужду Корнилова в людях, и двинулся в поход. «Дрозды» прошли Каховку, Мелитополь, Бердянск, Таганрог. В начале апреля 1918 года войска переправились через Южный Буг.
Перед ними был Ростов!
***
Михаил Гордеевич, хоть и офицер Генерального штаба, не был человеком канцелярии. К комфорту совершенно равнодушен, на блага жизни обращал мало внимания. За все время похода он был в одном и том же потертом френче. Из наград носил лишь георгиевскую ленту без самого ордена. Человек энергичный, деятельный, он всё нес на своих плечах.
Дроздовский собрал малый военный совет. Присутствовали только начальник штаба полковник Войналович, командир отдельного флотского отряда полковник Жебрак-Русанович, подполковник Туркул и командир броневика «Верный» капитан Нилов.
Господа! Мы у столицы Войска Донского. Перед нами славный город Ростов. И наша задача взять его! Этим мы укрепим Добровольческую армию генерала Корнилова. Я собрал вас узким кругом для обсуждения плана наступательной операции. Прошу вас высказываться.
Сил у нас мало, господин полковник, высказался Антон Василевич Туркул. Выступая, мы имели твердую надежду, что по пути к нам присоединятся люди заинтересованные в спасении Родины. Но, Трукул развел руками, за время похода к нам присоединились около двух сотен бойцов. Наши силы ныне насчитывают немногим больше тысячи солдат. Назвать это бригадой трудно. В наших полках на момент начала похода было не больше батальона. Мы рассчитывали на подъем патриотизма. Но поступления в живой силе незначительны! Хочу спросить можно ли с такими силами взять Ростов?
Все зависит от того, чем располагают красные в городе, сказал начальник штаба Войналович. По предварительным данным армия Донской Советской Республики насчитывает около 20 тысяч человек. В самом городе у них тысяч 15-16. Нужно отправить опытного разведчика в город. Он выяснит какие силы нам противостоят. На что мы можем рассчитывать в городе.
И как ваш разведчик попадет в Ростов? спросил подполковник Туркул. У нас нет времени для долгой подготовки. Послать несколько переодетых офицеров?
Нет. Нужно действовать быстро. Мотоциклист проскочит.
Что? не понял Войналовича Дроздовский.
Трофейный мотоцикл, который мы захватили три дня тому назад. Мы забрали его у большевиков. Наш человек так и проникнет в Ростов. Он без погон в кожаной куртке. На него не обратят внимания.
Вы уверены? спросил Дроздовский начальника штаба. Кто выполнит это здание?
Юнкер Анатолий Прицкер.
Юнкер?
Это смелый юноша. Уверен, что проскочит. Быстро объедет город и вернётся с информацией.
Дроздовский посмотрел на капитана Нилова.
А что скажет командир броневика?
Очевидно одно красных слишком много в городе! ответил Нилов. И по слухам у них там бронепоезд.
Бронепоезд имеется, подтвердил информацию Войналович. Но численный перевес не даст красным слишком много, если будем действовать правильно. Красными командует некто Подтелков. Он у них военный комиссар. В прошлом казачий подхорунжий. Лихой рубака, но командир никакой. Он не имеет опыта командования крупными войсковыми соединениями. Вы посмотрите, как у красных разведка поставлена? Из рук вон плохо.
Но 15-20 тысяч в армии советов? не поверил Жебрак-Русанович. Откуда у красных столько? Это явное преувеличение.
Ничего подобного! возразил Войналович. Красные провели мобилизацию.
Вы все верно сказали, господа! сказал Дроздовский. И понимаю в каком мы положении. Но штурмовать Ростов нужно. Это позволит нам соединиться с Добровольцами Корнилова. Нам нужен Ростов как стратегический пункт с его большими запасами боеприпасов, оружия и продовольствия. Да и что такое численность? Не думаю, что дух их армии высок. Что такое мобилизованные под страхом смерти солдаты и офицеры, господа? Я собрал вас здесь сейчас, чтобы на расширенном совете, куда я приглашу всех командиров, мы были едины во мнении. Господа! Уверенность и еще раз уверенность. Младшие офицеры должны видеть, что мы абсолютно уверены в победе.
Я согласен! сказал подполковник Туркул. Город нужно брать!
Я тоже! сказал Жебрак-Русанович. Сил у нас мало! Ничтожно мало. Но стоять просто так мы не можем. Или наступать, или отойти от Ростова. Второе невозможно!
Значит, стоит назначить время штурма! сказал Нилов. Эх! Будь у нас бронепоезд! Бронепоезд с пушками!
Будет, капитан
***
Ростов.
30 апреля, 1918 год.
По городу ходили слухи, что армия белых подходит к городу. Не все верили в это. Кто-то говорил, что это части гетмана Украины Скоропадского и штурмовать Ростов они не намерены.
Не нужен гетману Ростов! У него мир с большевиками.
Мир! Какой это мир. До первой ссоры!
Да и не Скоропадского это войско. Это дивизия, что идет на помощь к Корнилову.
И что же будет?
Скоро бой будет в городе. Вот что.
Когда же все это кончиться? Торговли нет никакой. Сколько можно? сказала какая-то женщина. Детей кормить нечем.
***
Мотоцикл остановился у здания вокзала. Красноармейцы с интересом смотрели на технику и на мотоциклиста в кожанке. Тот спокойно достал из кармана кисет и ловко свернул самокрутку.
К нему подошел один из младших командиров начальник караула на станции.
Табачку не отсыпаешь, браток? спросил он.
Чего не отсыпать? Угощайся!
Спасибо! Ты откуда к нам?
Состою при комиссаре по делам управления, соврал мотоциклист.