Он попросил всех выйти из курятника
Ну, ясно, дальше мы услышим ту же историю 3+7 дней, которая подарила несушкам вторую жизнь! рассмеялась Гюльчетай.
Он попросил всех выйти из курятника
Ну, ясно, дальше мы услышим ту же историю 3+7 дней, которая подарила несушкам вторую жизнь! рассмеялась Гюльчетай.
Да, подтвердила Лариса. Куры снова начали нестись, и прожили бы еще одну жизнь, если бы начальство, наученное горьким опытом, не провело постепенную смену курсостава.
Замечательно! сказал Ландаун. Это подтверждает основную гипотезу. Мы на верном пути. Но все-таки это только начало. Первая встряска организма. Следующий шаг научиться слушать свой организм, почувствовать заново вкус всех продуктов. Чтобы организм понял, что он на самом деле хочет, что ему нужно какая вода, какая пища. Только твой организм знает, что ему надо не врачи и не диетологи.
По окончании процедуры 3+7 изрядно посвежевшая и постройневшая Лариса вертелась перед зеркалом и восторженно ахала: она сбросила 5 кг, влезла в свою старую юбку и вообще чувствовала себя прекрасно.
Ну, положим, сбросить вес в нашем деле было не главное, философски заметил Ландаун, но Лариса не дала ему договорить:
Нет, главное! и бросилась примерять следующую юбку.
В эту секунду Ландаун пожалел, что отказался от палки тибетского гуру. Россия все еще была в опасности, а экзальтированная особа женского пола отвлеклась от великого дела на первой трети дистанции, все внимание переключив на старые шмотки.
Впрочем, скоро некое событие вернуло ему оптимизм.
С кухни донесся тихий (как казалось говорившим) шепот.
Гюльчетай, у тебя прокладки есть? Дай мне.
А что? Началось?
Я же думала, у меня все закончилось, навсегда. Кто же знал, что у вас тут такие дела творятся?
«Что ж, революция женских прокладок вступила в новую фазу! подумал Ландаун. И теперь в ней льется нужная кровь»
А вслух сказал:
Нечего там секретничать. Ты, Лариса, обязана мне сообщать все данные по нашему эксперименту. Как говорят немцы, женщина не должна стесняться врача, священника, мужа и Ландауна, добавил он отсебятины.
А как ты услышал-то? удивилась Гюльчетай.
Организм очистился, чувства обострились. Во время голода в Поволжье в первые годы Советской власти обоняние людей позволяло им учуять подводу с хлебом за много километров. Так и я прекрасно все слышу. А у Ларисы после очищения голос стал ярче и громче, поэтому шепот ее и раньше-то театральный теперь чистая дань условностям.
А у тебя волосы на макушке отросли, заметила Гюльчетай.
Это не единственное, что тебя удивит
Котел 2. Душа
До выборов президента оставался один месяц, один месяц до решающей схватки. Все участники лихорадочно готовились, глушили друг друга найденным и придуманным компроматом, выбирали места, где лучше организовать шествия, а где посадить снайперов, и только у Ландауна еще, как говорится, конь не валялся.
Хотя как раз конского топоту было в достатке. Лариса, как та златогривая кобылица из «Конька-горбунка» носилась по заснеженным полям на лыжах, каталась с Матреной с горки и вообще наслаждалась легкостью и здоровьем и била в нетерпении копытом, порывалась срочно ехать в город искать себе мужа или любовника. Но трезвость Ландауна не давала ему остановиться на полпути.
При городском образе жизни всю эту легкость и молодость ты растеряешь в считанные недели, если не прочистить голову. Форму физического тела
Я в прекрасной форме!
Форму физического тела можно сохранить, только если жить правильно. А для этого надо понимать причины человеческого поведения.
Ладно, давай, учи! Лариса уселась за стол и сложила руки перед собой друг на дружку как прилежная ученица.
Как физическое тело состоит из клеток, так и душа состоит из некоторых частей, назовем их например, мегастонами, которые так же могут быть здоровыми и больными, заполненными чистой, светлой информацией или всякой грязью и негативом.
Ну, все! я поняла! Сейчас мы также будем мучить больные и грязные мегастоны жаждой и голодом, пока они не протянут ноги. Так? Лариса была очень довольна своей методологической рефлексией, но ее веселость и легкомыслие были не совсем удачны в таком тонком и кропотливом деле, как очищение Добра от зла, отделение зерен от плевел, мух от котлет.
Ландаун и Гюльчетай переглянулись, и Ландаун торжественно объявил:
Лариса, ты совершенно права. Именно этим мы сейчас и займемся. Поэтому ты будешь молчать девять дней!
Ну, все! я поняла! Сейчас мы также будем мучить больные и грязные мегастоны жаждой и голодом, пока они не протянут ноги. Так? Лариса была очень довольна своей методологической рефлексией, но ее веселость и легкомыслие были не совсем удачны в таком тонком и кропотливом деле, как очищение Добра от зла, отделение зерен от плевел, мух от котлет.
Ландаун и Гюльчетай переглянулись, и Ландаун торжественно объявил:
Лариса, ты совершенно права. Именно этим мы сейчас и займемся. Поэтому ты будешь молчать девять дней!
Целых девять дней? возмутилась Лариса.
Десять дней! добавил Ландаун.
Отдай мой паспорт и отпусти меня домой!
Одиннадцать дней!
Лариса поняла, что так считать Ландаун может долго, и приняла неизбежное.
Кх-м.
Вот и хорошо! А теперь постараемся понять, почему именно так. Ведь также как заботиться о теле тебе придется всю твою долгую счастливую жизнь, точно также тебе самостоятельно придется заботиться о чистоте твоей души. А чистота твоей души это залог приязненного и благожелательного отношения к тебе твоего мужа, к которому ты недавно так рвалась.
Так почему все-таки молчание? озвучила Гюльчетай вопрос, созревший в глазах Ларисы. Та благодарно кивнула ей.
Светлые и чистые мегастоны содержат информационную базу, которая помогает нам в светлых созидательных делах, а также программы-алгоритмы исполнения этих светлых дел. Они несут благо всем людям, а в конечном итоге и всей Вселенной, так что Вселенная заинтересована в их существовании и подпитывает их своей энергией при их исполнении. Чем чаще ты творишь Добро, тем больше эти программы, а лучше сказать правила от слова «Правь» получают энергии Вселенной.
Логично! перевела Гюльчетай одобрительное мычание Ларисы.
Темные деструктивные программы не получают энергии Вселенной, энергии Любви, потому что нацелены только на самих себя, их отличительная черта эгоизм, самость. Вселенная им не отказывает, энергия Любви разлита повсюду, но эти программы не способны ее воспринимать. Для питания им нужны энергии гордыни, зависти, злобы, раздражения, гнева и т. п. И они добывают их, даже если при этом вредят своему «хозяину». Зависть и злоба подпитывают программу, но одновременно подтачивают и сжигают здоровье человека.
Но ведь они этим и свое существование укорачивают?
Нет, при этом они размножаются. Излитая злоба поселяется в другом человеке, потом распространяется дальше. Как остановить ее рост? Забыть про нее. Выйти из привычного информационного поля, прекратить общение, Ландаун улыбнулся Ларисе. Все святые уходили в пустыню, кто на 40 дней, кто на год, чтобы очиститься от этих программ.
Ты хочешь сделать меня святой? спросила Лариса устами Гюльчетай.
Конечно.
А как же я тогда выйду замуж?
Идея, что святым один путь в монахи, выдумана темными силами, чтобы святые не размножались. На самом деле именно святым нужно иметь семью, детей, именно они способны к Любви и созиданию.
Блин! перевела Гюльчетай эмоциональный жест Ларисы. Блин! Блин! Блин! Почему я раньше об этом не догадалась?
Скоро ты будешь знать гораздо больше. 11 дней ты проживешь вон в той баньке, одна в тишине, только под свист ветра и скрип дверей. Без мирских дел и забот, даже еду тебе будет приносить Гюльчетай и ставить в сенях. Твои программы от информационного голода взвоют и набросятся на тебя, но силы их быстро иссякнут без подпитки. Ты выйдешь обновленной, чистой, светлой.
Лариса послушно пошла в баньку.
Погоди! остановил ее Ландаун. Есть еще одна тонкость! Как ты правильно отметила, голод уморит негативные программы, но позитивные, созидательные правила надо подпитывать, наращивать, лелеять.
То есть надо позитивно мыслить? предположила Гюльчетай.
Чтобы позитивно мыслить, нужно иметь чем
Ты опять намекаешь на недостатки женской логики, типа у женщин голова, чтоб прическу носить, а не чтобы мозгами думать завелась Гюльчетай, а может Лариса.
Да не об этом я! махнул рукой Ландаун. Думаем мы словами. Слова как клавиши на рояле есть черные клавиши, а есть белые. Сейчас у людей рояли испорченные разных ругательств, подколок и подначек даже дети знают очень много, на их клавиатуре сплошь черные клавиши, а белых клавиш всего, может быть, десяток.
Не может быть!
Ну, назови десять хороших слов, которые ты могла бы применить к себе, предложил Ландаун.
Гюльчетай загнула первый палец:
Я красивая и вдруг задумалась. Э-э добрая, заботливая э-э
Ласковая! не выдержав, подсказал Ландаун и загнул ей четвертый палец.
Я сама! запротестовала Гюльчетай и с немой подсказки Ларисы заявила, Сексуальная?
Только русские слова или слова родного языка!
То есть татарские можно?
Конечно, разрешил Ландаун. По своим корням русский и татарский очень близки. Например, татарское «ани» (мама) в русском соответствует местоимению «она», которое употребляется по отношению к женскому началу.
Ладно. Тогда я не сексуальная, я желанная! Я женщина! Это хорошее слово?
Замечательное!
Я она, я ани, я мама, я солнце, я небо, я каждый цветок в нашем поместье, я каждый поцелуй на твоей щеке. Я звезда над твоей головой. Я тишина, что помогает тебе думать, я пенье птиц, что будит тебя утром
Ландаун слушал эту поэму, открыв рот.
Ну, что, набрала я десять хороших слов? Гюльчетай нежно пальчиком закрыла ему рот, но зубы все-таки склацали.
Да! помотал головой Ландаун и обратился к Ларисе. Ну, вот что-то в этом духе. Главное, чтобы у рояля нашего сознания было в достатке белых клавиш, чтобы играть на нем мелодию добрых мыслей. А теперь иди напутствовал он свою послушницу, в баню!
Лариса в задумчивости удалилась. В баньке было тепло, но не жарко. На полке разложена постель. В предбаннике аккуратно сложены дрова, так что можно было прожить здесь спокойно целый месяц. Лариса щелкнула выключателем, свет не зажегся, Ландаун лампочку предусмотрительно выкрутил. Теперь у нее был только дневной свет и долгая звездная ночь.