Ваше величество безгранично мудры! Возможно, я и не возвращался сюда сквозь века. В каком-то смысле я и сейчас остаюсь в своём теле, но открываю в памяти прошлые жизни. Я вновь переживаю случившееся со мной когда-то, и переживания эти настолько сильны, что почти обрели реальность.
Мрачная тень пробежала по лицу императора. Его брови возмущённо сдвинулись.
Ты смеешь утверждать, что Великий из Моголов, потомок Тимура и Бабура всего лишь плод твоих воспоминаний? угрожающе спросил он. И мудрейший Абу-л Фазл, сидящий здесь, тоже существует в твоей голове? Что ты позволяешь себе, обезьянье испражнение?! Я и вправду подумал, что ты в своём уме.
Император хлопнул в ладоши, и стража тут же окружила Салима.
Посмотрим, насколько реальным окажется меч, что завтра отрубит твою башку!
Салим не успел опомниться, как вновь оказался в темнице. В мрачном помещении, которое представляло собой широкий каменный мешок готовую могилу для ещё живого человека, было сыро и пахло мертвечиной. И, возможно, не просто пахло: зажги здесь свет и наверняка обнаружишь останки какого-нибудь несчастного. Будучи стражником, он, вероятно, забрасывал в эту клоаку пленников, и вот сам сидит под замком.
Интересно, какой переполох вызвала во дворце его история? Должно быть, министры по приказу императора выясняют, реальна ли денежная брешь, а стражники продолжают отыскивать беглого Омара Аль-Фергани. Возможно, Акбар собрал своих мудрейших советников в ибадат-хана молитвенном доме, где обычно происходят шумные философские диспуты, и обсуждает вероятность прогулок по прежним воплощениям. Так или иначе, Салима наверняка ожидает незавидная участь. Самое печальное то, что бедняге придётся расплачиваться за деяния, которые сам он, по сути, не совершал.
Отрубание головы. Это может даже показаться романтичным, если происходит с каким-нибудь персонажем выдуманной истории, но когда отделять собираются твою собственную голову, пока ещё уверенно держащуюся на плечах, уже совсем не весело.
«Почему, собственно, отрубание? думал Салим, сидя на земляном полу. Обычно преступников казнили при помощи виселицы. Иногда, если хотелось более зрелищного действа, могли затоптать слонами, а вот к мечу и плахе прибегали, по неизвестным причинам, достаточно редко. Возможно, таким образом во дворце решили внести некоторое разнообразие в рутину обычного убиения. А может быть, моя голова достаточно созрела для того, чтобы отделиться от туловища?» подумал он обречённо.
Впрочем, император мог внезапно изменить своё решение. Такое время от времени случалось. Все помнили грандиозную охоту, в которой Акбар задействовал едва ли не всю свою армию. Пятьдесят тысяч воинов образовали гигантское кольцо диаметром в пятьдесят косов1 и начали сгонять всех зверей, что были в округе. В течение месяца воины сужали этот круг, пока все животные не оказались загнанными на небольшой площади. Первым в круг въехал сам Акбар. Обычно он охотился на протяжении пяти дней, используя при этом лук, меч, мушкет и даже аркан. Иногда падишах брал с собой двух дрессированных гепардов, которые самостоятельно настигали оленей, а затем послушно приносили добычу хозяину. После того, как император удовлетворял свои охотничьи страсти, в круг допускались ближайшие придворные, затем дворцовые слуги, чиновники и военные. Охота постепенно перерастала в массовое побоище. Бывали случаи, когда во время неразберихи люди сводили счёты друг с другом и вместо оленя получали более желанный трофей труп своего врага. Однако на этот раз Акбар, неожиданно для всех, решил прекратить охоту в самый последний момент. Коротким приказом он велел отпустить всех загнанных животных целыми и невредимыми, и живой круг из пятидесяти тысяч воинов послушно расступился. После этого случая падишах стал испытывать некоторое отвращение к убийству и временами даже воздерживался от мясной пищи.
Ближе к вечеру в потолке темницы открылся люк. В слабом свете Салим разглядел очертания Абу-л Фазла. Некоторое время визирь вглядывался в смрадную темноту, а затем спросил у пленника:
Это всё ещё ты, паломник по чужим жизням?
Да, коротко ответил тот.
И как долго ты собираешься находиться в этом теле?
По интонации визиря было трудно определить, издевается ли он над заключённым или вправду интересуется. Во всяком случае, перед Салимом забрезжила зыбкая надежда на помилование, и он послушно ответил:
Обычно я пребываю в прошлой жизни несколько дней, иногда около месяца. Но часто мои путешествия совсем кратковременны, особенно если я глубоко погружаюсь во мрак веков. Скоро, если позволит Аллах, я вернусь обратно.
Так ты не сможешь исчезнуть прямо сейчас?
Нет, великий визирь. Я могу лишь ускорить этот процесс, или продлить, но не слишком сильно.
Что же произойдёт, если тебе оттяпают голову?
Казнь не страшит меня, мудрейший. Я просто вернусь обратно в свою жизнь. Жаль мне лишь невинного стражника Салима, который поплатится своей головой.
На несколько секунд очертания визиря неподвижно застыли в облаке света.
Радуйся, несчастный! наконец воскликнул он. Великий император решил избавить тебя от долгих ожиданий. Завтра ты попрощаешься с этой жизнью и вернёшься в свою собственную, если такая всё же есть.
С этими словами голова исчезла, и люк захлопнулся, вновь оставив Салима в липкой темноте. За время короткого разговора он так и не успел разглядеть, что скрывает окружающий его мрак.
Утром заключённого вновь извлекли из темницы. Две служанки напоили его водой из медного кувшина, затем переодели в свежую одежду, придав облик, более подобающий для прощания с жизнью. В завершение церемонии девушки завязали ему глаза плотной тканью, и Салим снова оказался в темноте правда, уже не такой густой и смрадной, как темнота подземелья. Два стражника схватили его за руки и не спеша повели сначала по бесконечным коридорам дворца, где царила приятная прохлада, затем по лестницам и галереям, что огибали роскошные императорские павильоны. Довольно долго они шли по мраморной дорожке вдоль озера, пока, наконец, не остановились. Как только с глаз сняли повязку, Салим почувствовал сильное головокружение и чуть было не упал на раскалённый от солнца двор.
Ну, вот и оно место, где бывший стражник прекратит своё существование. Салим огляделся. Слева от него вытянулась шеренга из десяти воинов в полном вооружении. Позади них, торжественно приподняв подбородок, стоял палач с огромной саблей в руках. По правую сторону от Салима расположилась группа придворных и специально приглашённых гостей, среди которых было и несколько иностранцев, одетых на европейский манер. Акбар, судя по всему, не пожелал выйти из своего паланкина из-под шёлковых занавесок виднелся только смутный силуэт его могучей фигуры. А прямо перед собой Салим увидел просторную клетку из толстых прутьев, по которой напряжённо ходили четыре голодных гепарда.
Пожалуй, каждому жителю города было известно о большой привязанности падишаха к этим животным. Своего первого гепарда Акбар, ещё будучи молодым принцем, получил в подарок от одного раджи, а вскоре эти звери стали настоящей страстью императора, и их количество пошло на сотни. Сейчас дворец кишел хищниками. Все животные были поделены на восемь рангов и мясо получали в зависимости от своего положения в этой кошачьей иерархии. Самые привилегированные вольготно разгуливали по дворцовым комнатам, одетые в безрукавки, украшенные драгоценными камнями. Главой гепардов был признан зверь по имени Кутас. Свой высокий титул он получил после знаменитой охоты, когда, к изумлению императора, перепрыгнул через широкий овраг чтобы настичь оленя, этот подвиг был занесён в книгу охотничьих достижений. Во время торжественной церемонии по этому случаю слуги несли Кутаса на специальных носилках, где он возлегал на дорогих коврах и довольно фыркал видимо, прославляя императора на своём кошачьем языке. Впереди тащили гигантский барабан и громко в него били.
Гепарды низших сословий держались в специальных ямах или деревянных клетках, одна из которых как раз стояла сейчас перед Салимом. Звери внутри были ещё совсем дикими. Пройдёт несколько месяцев, прежде чем они привыкнут к своему хозяину, а затем понемногу начнут выполнять его команды.
Стражники повернули Салима, и он увидел перед собой лукавое лицо Абу-л Фазла.
Благодари Аллаха, несчастный! торжественно произнёс визирь. Великий император дарует тебе шанс на спасение.
Салим бросил взгляд на стоящий в стороне паланкин. Силуэт Акбара за шёлковыми занавесками был совершенно недвижим, словно на место падишаха посадили куклу.
Если не хочешь лишиться головы, продолжал Абу-л Фазл, тебе предстоит пройти через эту клетку. Выйдешь живым с другой стороны тебе будет позволено навсегда покинуть город.
Не вдаваясь в подробности, визирь спокойно отошёл в сторону и занял своё место рядом с придворными. Салим вновь взглянул на клетку. Зверей явно не кормили несколько дней. Один из них возбуждённо бегал по периметру и хищно принюхивался. Два других расхаживали по центру, яростно рыча друг на друга словно заранее делили будущую добычу. Наконец, четвёртый гепард безучастно сидел в стороне, но вид у него был самый голодный.
Салим прикинул расстояние. Ему предстояло пробежать всего с десяток метров, прежде чем он окажется у другого выхода. Если хищники не успеют повалить и растерзать его возможно, с некоторыми повреждениями ему удастся выбраться наружу. Но что будет дальше, когда его, израненного, без еды и питья выставят из города и заставят уйти прочь? Салим бросил ещё один взгляд на зрителей. Придворные что-то активно обсуждали не иначе как заключали пари. Интересно, какие ставки делались на благополучный исход? Большинству, как показалось Салиму, верилось, что приговорённый выживет.
Четверо слуг подошли к клетке и послушно заняли место у дверей, готовые по команде впустить пленника внутрь и выпустить с другой стороны. Салим ещё раз огляделся по сторонам, затем сделал шаг в сторону императорского паланкина и, поклонившись, замер. Нахмурившийся Абу-л Фазл отделился от группы придворных и подошёл ближе.
В чём дело? недовольно буркнул он. Мы не будем ждать, пока ты наберёшься мужества!
Позволь сказать, мудрейший, ответил Салим. Если мне позволено выбрать свою участь, то я сделал выбор. Пусть меня лишают головы!