* * *
После того как я представил тебе образы очевидности, я должен вернуться к схеме, раскрыть ее смысл, после чего привести словарик категорий философии очевидности, и тем самым окончить свое письмо.
В этой схеме три яруса: «страх разум вера», «данность мир возможного и невозможного очевидность», «желание устроиться на земле подчинение обретение», есть также промежуточный ярус «ведение неведение» и две вставки: между вторым и промежуточным ярусом, а также находящаяся под нижним ярусом. Элементы ярусов соединены вертикальными и горизонтальными линиями. Начну с горизонтали первого яруса.
Открывая себя как человека, человек открывает данность. Это предполагает, что открываемое человеком, когда он открывает себя как человека, это данность. Но, открыв данность, человек испытывает страх. От страха перед данностью человек бежит к разуму, который данность заменяет миром возможного и невозможного, делая человека ведающим. Однако человек, преодолевая разум, а значит и свой страх, обретает веру.
Горизонталь второго яруса показывает, отчего человек бежит (данность), к чему он бежит (мир возможного и невозможного) и к чему он должен вернуться (очевидность). Открывая себя как человека, человек открывает данность. Но страх, сопутствующий этому, ведет человека к миру возможного и невозможного, который знаменует собой переход от страха к разуму, этот страх уничтожающий. Однако от мира возможного и невозможного человек переходит к очевидности. Каждый из элементов яруса показывает раскрытие данности. Изначально, данность есть то, что открывается человеку. Когда же он подчиняется разуму, то, благодаря ведению, данность подменяется миром возможного и невозможного, которая есть данность, представленная как основания. В мире возможного и невозможного к данности добавляются основания. Добавка эта делается разумом, а человек «видит» ее благодаря ведению. В очевидности, когда человек преодолевает разум и обретает веру, данность предстает как данность, лишенная оснований, данность, только и всего. Иными словами, данность предстает как данность, в которую человек верит, но не испытывает перед ней страха. Ярус этот важен и тем, что здесь хорошо видно, что такое сведение к данности. Но для этого нужно разобрать вставку между вторым и дополнительным ярусом.
В этой вставке показано, что под основаниями понимается согласованность и необходимость. Чтобы описать эти категории, во вставке приведены понятия «одно и другое», понятия, аналогичные тем, что используются в законе достаточного основания: «каждое есть посредством другого». Итак, когда мы говорим о согласованности, то имеем в виду, что есть такое «одно», для которого есть «другое», посредством чего оно существует. Когда же мы говорим о необходимости, то имеем в виду, что «одно» и «другое» связаны обязательной силой, то есть, что раз есть «другое», то будет и «одно».
Вернемся к сведению к данности. Во втором ярусе показано открытие данности. Данность открывается человеку, когда он открывает себя как человека. Данность открывается и в мире возможного и невозможного, но только через основания, то есть через согласованность и необходимость, или еще иначе, через «одно» и «другое», связанные обязательной силой. В очевидности же данность открывается после того, как предстала в образе мира возможного и невозможного, то есть после разделения на «одно» и «другое», связанные обязательной силой. Поэтому, если мы хотим свести мир возможного и невозможного к данности, то есть узнать об очевидности без того, чтобы пройти путь к очевидности, то мы должны отказаться от того, чтобы рассматривать данность через призму связанных «одно» и «другое».
Переходим к промежуточному ярусу «ведение-неведение». Ведение это то, что человеку дает разум, чтобы он мог увидеть мир возможного и невозможного. Иными словами, ведение это знание об основаниях, знание о согласованности и необходимости. Отсюда неведение это как раз отсутствие такого знания. Причем, если само по себе неведение кажется только чем-то отрицательным, то, внимательно присмотревшись, можно увидеть, что неведение это лишь открытие данности.
Третий ярус показывает отношение человека к «страху-разуму-вере». Перед страхом человек пасует, желая устроиться на земле. Разуму человек подчиняется, а веру обретает.
Теперь остается рассмотреть вторую вставку. Здесь показан путь к очевидности от удивления через отчаяние. Удивление это состояние человека, который уже усомнился в основаниях, но все еще ищет их, в надежде найти покой, избавиться от вновь охватывающего его чувства страха. Но удивление уже не может пройти, какие бы основания человек не находил, он в них не верит. Тогда наступает отчаяние, состояние в котором человек понимает, что в данности оснований нет и для данности основания не нужны.
Так читается схема по горизонтали, здесь мы можем видеть последовательное изменение или, лучше, открытие данности и чем это сопровождается. Если же мы прочитаем таблицу по вертикали, то можем увидеть во всей полноте каждое открытие. Первая вертикаль описывает первоначальное открытие данности. Здесь видно, что это открытие сопровождается, с одной стороны, страхом, а с другой стороны, желанием устроиться на земле. Именно поэтому совершается переход от данности к данности, представленной через основания, то есть к миру возможного и невозможного. Во второй вертикали мы видим, что мир возможного и невозможного предстает перед ведением человека, подчинившегося разуму. Третья же вертикаль вертикаль веры. Человек, обретая веру, как неведающий открывает очевидность.
Так можно прочитать таблицу, хотя это прочтение, думаю, не единственно возможное.
* * *
Теперь мне остается привести словарик важнейших категорий философии очевидности, чтобы считать свою задачу исполненной.
Данность то, что открывается человеку, когда он открывает себя как человека.
Мир возможного и невозможного данность, предстающая через основания.
Очевидность данность, лишенная оснований, данность, только и всего.
Страх чувство, испытываемое человеком перед данностью.
Разум то, чему подчиняется человек, испытавший страх перед данностью; то, что создает из данности мир возможного и невозможного, а человеку дарует ведение.
Вера то, что обретает человек, пройдя путь к очевидности, открывая очевидность как неведающий.
Основания категория, указывающая, что в данности одно может быть только благодаря другому.
Необходимость обязательная связь согласованных элементов.
Согласованность выделение из данности элементов, таких, что «одно» не может быть без «другого».
* * *
Теперь мне остается привести словарик важнейших категорий философии очевидности, чтобы считать свою задачу исполненной.
Данность то, что открывается человеку, когда он открывает себя как человека.
Мир возможного и невозможного данность, предстающая через основания.
Очевидность данность, лишенная оснований, данность, только и всего.
Страх чувство, испытываемое человеком перед данностью.
Разум то, чему подчиняется человек, испытавший страх перед данностью; то, что создает из данности мир возможного и невозможного, а человеку дарует ведение.
Вера то, что обретает человек, пройдя путь к очевидности, открывая очевидность как неведающий.
Основания категория, указывающая, что в данности одно может быть только благодаря другому.
Необходимость обязательная связь согласованных элементов.
Согласованность выделение из данности элементов, таких, что «одно» не может быть без «другого».
Ведение знание об основаниях, способность согласовывать и связывать частицы данности так, чтобы данность представала через основания.
Неведение отсутствие знаний об основаниях.
Путь к очевидности путь от удивления через отчаяние к очевидности.
Удивление состояние человека, усомнившегося в основаниях, но все еще ищущего основания, которые могут его удовлетворить.
Отчаяние состояние, в котором человек понимает, что в данности оснований нет и они для данности не нужны.
* * *
В этом письме я постарался максимально полно раскрыть положения философии очевидности. Для этого я дал тезисы, схему и ее прочтение, словарик и образы очевидности. Особенно подробно я писал о данности, поскольку это центральное для всей философии понятие. С той же целью я описал сведение к данности. Мне приходилось часто повторяться, но это объясняется поставленной целью. Изложение философии у меня сбивчивое, но я не могу сейчас написать лучше.
В конце хотел бы отметить, что не считаю философию очевидности истиной и истиной для всех. Я не считаю, что философия очевидности истинна, что она правильно отражает мир или говорит правду о человеке. Кроме того, я не считаю, что философия эта истинна для всех или должна быть ей. Что же она такое? Это моя реакция на пережитое и мое отношение к миру, и в философии очевидности меня заботит не то, насколько хорошо я доказал ее положения, а то, насколько полно я сформулировал свои взгляды. Надеюсь, что в этом письме они изложены с достаточной полнотой.
Октябрь 2011 г.Раздел III. Лекции по философии Л. Шестова
Лекция первая. Данность
Первую лекцию о философии Льва Шестова мы должны посвятить двум вопросам. Во-первых, надо понять предлагаемое объяснение наследия философа. Для этого важно объяснить, что такое образы философии. Во-вторых, поскольку лекция эта первая, мы ставим себе задачу рассказать о центральном для философии Льва Шестова понятии данности. Имея в виду эти два вопроса, мы и начнем. Однако перед этим мы вынуждены сделать небольшое отступление.
Философия Шестова, как она предстает в нашей трактовке, была названа философией очевидности. Мы вполне допускаем, что это название введет некоторых слушателей в замешательство. Ведь мало того, что под именем философии очевидности выступал философ, ничем не похожий на Шестова, но и сам Шестов выступал против самоочевидностей. Затруднение это понятно и решать его здесь, как нам кажется, не место. Только после того, как мы познакомимся с предложенной трактовкой Шестова, мы сможем обсудить, что же означает философия очевидности в применении к Шестову.
Учитывая это замечание, приступаем.
* * *
Как принято смотреть на идеи великих философов? Искать в них систему. Философ от своего первого и до последнего произведения развивал определенную систему мыслей, все больше углубляя идеи, ставшие для него основными, уточняя формулировки. Задача же потомков свести весь путь, который проделала мысль философа, к более или менее полной и четкой системе. Применим ли подобный подход к философскому наследию Льва Шестова? Нет.
Прежде всего, сам Шестов не стремился к тому, чтобы создать законченную философию. В его произведениях невозможно отыскать хотя бы тезисного обобщения основных идей и выводов. Объясняется это, скорее всего тем, что Шестов не ставил перед собой подобной задачи создать систему. Философ хотел показать лишь то, что возможна философия до этого невиданная, которая стоит в стороне от главных направлений человеческой мысли. Другими словами, Шестов хотел показать образы философии, которые, по его мнению, и не могли быть сведены к системе.