В 1823 г. за картины «Вход в храм Воскресения Христова в Иерусалиме» и «Вид Невы с набережной, со стороны Троицкого моста, при лунном свете» Воробьеву было присвоено звание профессора перспективы. С 1824 г. он возглавил в Императорской академии художеств перспективный класс, а с 1826 г. класс живописи пейзажей.
В статье, опубликованной в журнале «Отечественные записки» в 1822 г., сообщалось также, что М. Н. Воробьев собирается опубликовать альбом своего путешествия: «Творение сие будет ново и весьма занимательно во всех отношениях. Оно будет состоять из 90 рисунков». О другом проекте упоминает Д. В. Дашков в своих записках «Русские поклонники в Иерусалиме», опубликованных в журнале «Северные цветы» в 1826 г. Описывая коротко храм Гроба Господня, Дашков пишет: «Надеемся, что любопытство читателей будет скоро удовлетворено изданием в свете прекрасного и полного плана Великой церкви, снятого на месте г. академиком Воробьевым к его рисункам приложится описание главнейших обрядов, исчисление икон и лампад каждого исповедания и проч.». Однако ни один из этих проектов так и не был осуществлен.
В 1827 г. М. Н. Воробьев написал две картины, ознаменовавшие начало нового этапа[45] в его творчестве, связанном с путешествием в Палестину: пейзаж «Мертвое море» и более жанровую по сюжету «Вечер у Абу-Гоша, арабского шейха». С этого момента художник часто обращается к пейзажам Святой Земли[46], используя свои старые наброски и акварели из путешествия[47]. В этих пейзажах реализм и детальность, присущие художнику, совмещаются с романтизмом изображения. Такие пейзажи пользовались большой популярностью у заказчиков и некоторые из них сохранились в авторских повторениях.
Широкую известность полу чили виды Иерусалима. Первоначальный перспективный набросок «Вид Иерусалима с Елеонской Горы»[48] был сделан при ярком солнечном свете. В таком виде город показан и на картине «Вид Иерусалима»[49]. Но используя ту же композицию, художник пишет и «Иерусалим ночью»[50]. На этой картине город предстает в загадочном лунном освещении, признанным мастером передачи которого Воробьев по праву с читается. Примечательно, что во всех вариантах этой картины, независимо от изображаемого времени суток[51], художник заменил изначально присутствовавшие на перспективном наброске фигуры людей в европейских костюмах[52] на более экзотических путников в арабских одеждах.
Рис. 5 «План Храма Воскресения Христова в Иерусалиме с указанием принадлежности каждого исповедания» из книги Андрея Николаевича Муравьева «Путешествие ко святым местам в 1830 г.», опубликованной в 1832. А. Н. Муравьев не указал автора ни этого, ни других планов и карты Иерусалима, приведенных в его книге.
Во время Русско-турецкой войны 18281829 гг. М. Н. Воробьев состоял в свите императора Николая I и находился при Главной квартире армии. Художник сделал много этюдов, запечатлевших военные действия. Возможно, именно пребывание в Болгарии, через которую он проезжал весной 1820 г., оживили его воспоминания о давнем путешествии.
Сохранилось несколько гравюр, подготовленных на основе рисунков М. Н. Воробьева. Эту работу выполнили граверы А. Ф. Клара и А. Брейтгорн. Набор гравюр включает в себя: 1) План храма, 2) План Кувуклии, 3) Кувуклия, 4) Вход во храм Воскресения Христова, 5) Церковь на горе Голгофе, 6) Сход к Гробу Богоматери и к гробам Иоакима и Анны в Гефсимании, 7) Придел св. Елены[53]. Восьмая гравюра «Церковь на горе Голгофе в храме Воскресения Христова» сделана по подготовительному рисунку А. Брейтгорна академиком Иваном Васильевичем Ческим. Она отличается от остальных гравюр подробным описанием изображенного и указанием года ее создания: 1842-й[54]. В «Подробном словаре русских граверов»[55] Дмитрий Александрович Ровинский указывает, что гравюры готовились для издания «Виды святых мест в Иерусалиме». Однако неизвестно, было ли такое издание осуществлено.
Неясно также, когда именно были сделаны семь гравюр работы А. Ф. Клары и А. Брейтгорна. Подписи под видами указывают на автора оригинальных рисунков: «Рисов. М. Воробьев. П.И.А.Х.». Аббревиатура «П.И.А.Х.» означает «профессор Императорской академии художеств»[56]. Звание профессора М. Н. Воробьев получил в 1823 г., поэтому можно утверждать, что эти гравюры были сделаны позже. Вероятно, работа по подготовке гравюр велась в рамках того планировавшегося издания «прекрасного и полного плана Великой церкви» с «описанием главнейших обрядов», о котором упоминает в своих записках Д. В. Дашков. Возможно, именно отсутствие «описания» литературного текста, иллюстрациями к которому могли бы служить подготовленные А. Ф. Кларой и А. Брейтгорном гравюры, и определило их дальнейшую судьбу.
Неясно также, когда именно были сделаны семь гравюр работы А. Ф. Клары и А. Брейтгорна. Подписи под видами указывают на автора оригинальных рисунков: «Рисов. М. Воробьев. П.И.А.Х.». Аббревиатура «П.И.А.Х.» означает «профессор Императорской академии художеств»[56]. Звание профессора М. Н. Воробьев получил в 1823 г., поэтому можно утверждать, что эти гравюры были сделаны позже. Вероятно, работа по подготовке гравюр велась в рамках того планировавшегося издания «прекрасного и полного плана Великой церкви» с «описанием главнейших обрядов», о котором упоминает в своих записках Д. В. Дашков. Возможно, именно отсутствие «описания» литературного текста, иллюстрациями к которому могли бы служить подготовленные А. Ф. Кларой и А. Брейтгорном гравюры, и определило их дальнейшую судьбу.
В 1832 г. вышла в свет книга Андрея Николаевича Муравьева «Путешествие ко святым местам в 1830 г.». Именно в этой книге, выдержавшей впоследствии множество переизданий, был впервые опубликован «План Храма Воскресения Христова в Иерусалиме с указанием принадлежности каждого исповедания». Этот план очень близок к гравюре «план Храма», но отличается оформлением и сопровождается подробной легендой. Сам А. Н. Муравьев не указал автора ни этого, ни других планов и карты Иерусалима, приведенных в его книге. Из-за этого авторство иногда ошибочно приписывалось самому А. Н. Муравьеву[57].
К счастью, Авраам Сергеевич Норов, опубликовавший в 1838 г. свое «Путешествие по Святой Земле в 1835 г.», относился к использованию не своих материалов более щепетильно и указал источники иллюстраций. Один из приведенных в его книге планов называется «Храм Гроба Господня в Иерусалиме». На этом плане также, как и у А. Н. Муравьева, показано деление храма между различными конфессиями. Планы разнятся оформлением и ориентацией: в книге Муравьева на север, у Норова на восток. В остальном оба плана практически идентичны и, безусловно, восходят к одному оригиналу. Подзаголовок в книге А. С. Норова не оставляет сомнений в том, кто является автором оригинального рисунка: «С пл<ана> г<осподи>на Воробьева»[58].
Рис. 6 «Храм Гроба Господня в Иерусалиме» из книги Авраама Сергеевича Норова «Путешествие по Святой Земле в 1835 г.», опубликованной в 1838.
Рис. 7 «С пл[ана] Г[осподи]на Воробьева». Подзаголовок к плану Храма Гроба Господня из книги А. С. Норова «Путешествие по Святой Земле в 1835 г.»
С чем был связан повышенный интерес к внутреннему делению храма между христианскими конфессиями? При строительстве Воскресенского собора в Новом Иерусалиме на многих приделах были сделаны надписи, объясняющие предназначение их иерусалимских прототипов и принадлежность к той или иной церкви: «на сем месте в Иерусалиме кельи римских монахов», «на сем месте в Иерусалиме церковь Сирианская», «на сем месте в Иерусалиме келья Армянского стража», «служат хабежи, еже есть эфиопы»[59] и т. д. В этих надписях было зафиксировано состояние храма Гроба Господня в середине XVII в., но к началу XIX в. они стали анахронизмом.
Д. В. Дашков и его спутники, посетившие Иерусалим в 1820 г., были одними из первых, кто увидел храм Гроба Господня частично восстановленным после опустошительного пожара 1808 г. На плане, снятом М. Н. Воробьевым, были зафиксированы те изменения, которые произошли во внутреннем делении храма между христианскими конфессиями, и в этом заключается особая историческая значимость этого плана.
Можно с большой вероятностью предположить, что этот план, как и рисунки, сделанные М. Н. Воробьевым во время путешествия, служили справочным материалом и могли использоваться в том числе и во время дипломатического кризиса, разгоревшегося вокруг святых мест и приведшего в конце концов к Крымской войне.
В 1840 г. у М. Н. Воробьева умерла жена. Художник тяжело переживал потерю, что отразилось и на его здоровье, и на творчестве. С 1843 г. Воробьев носил звание заслуженного профессора. В 18441846 гг. он ездил в Италию и в последние годы жизни занимался преимущественно итальянскими видами. В 1854 г. художника разбил паралич, а в следующем году М. Н. Воробьева не стало.
За долгие годы преподавания в Императорской академии художеств М. Н. Воробьев подготовил целую плеяду талантливых учеников. Среди них нужно особо отметить братьев Чернецовых, Никанора и Григория[60], продолживших традицию живописных путешествий по Святой Земле русских художников[61], начало которой было положено М. Н. Воробьевым.
За долгие годы преподавания в Императорской академии художеств М. Н. Воробьев подготовил целую плеяду талантливых учеников. Среди них нужно особо отметить братьев Чернецовых, Никанора и Григория[60], продолживших традицию живописных путешествий по Святой Земле русских художников[61], начало которой было положено М. Н. Воробьевым.
Наиболее полные собрания работ художника хранятся в фондах Государственной Третьяковской галереи в Москве и Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге. Картины М. Н. Воробьева можно увидеть в различных музеях России и других стран.
Автор выражает глубокую признательность Ольге Анатольевне Капарулиной (ГРМ) за консультацию, Екатерине Александровне Урзовой и Елене Борисовне Ковалевой за помощь в сборе материалов.
Каталоги, где представлены работы М. Н. Воробьева:
1. Святая Земля в русском искусстве. Каталог выставки // Государственная Третьяковская галерея. М., 2001.
2. Живопись. Первая половина XIX в. Каталог. Т. 2. А И // Государственный Русский музей. СПб., 2002.
3. Рисунок XVIIIXX вв. Каталог собрания ГТГ. Т. 2. Кн. 1. А В // Государственная Третьяковская галерея. М., 2006.
Александр Занемонец
Епископ Мефодий (19021974) и паломничества в Святую Землю из Русского Зарубежья
Владыка Мефодий молился, он был большой молитвенник. Говорят, он очень хороший администратор. Он был главное монах, он главное был молитвенник. И любящий молитвенник. Понимаете, он любил людей. Вот его, я бы сказала, самое главное качество, что он подходил к каждому человеку особенно, как будто он один для него. Это редко бывает. И это у него осталось навсегда. В паломничестве говорили: как он все организовал! А я говорю: как он подходил к каждому паломнику! Все узнавал: у кого беда какая, радость, как они живут А администрация да, все это было. Но на первом месте у него была душа человека.
Игуменья Ольга (Слезкина)