16
В январе 1766 г. Руссо прибыл в Англию и провел здесь 16 месяцев; чем дальше, тем более негативно воспринимал он эту страну. По ходатайству Д. Юма король Георг III с неохотой выделил французскому философу стипендию.
17
Тереза Левассер была профессиональной белошвейкой. Ср. свидетельство еще одного посетителя, в тот же период побывавшего у Руссо, герцога де Круа: «На протяжении всей нашей беседы, которая длилась добрых два часа супруга его сидела подле него и шила».(Journal inédit du duc de Croy. P., 1907. T. III, p. 17). (http://books.google.fr/ books?id=Fv7RJlCbk5AC&pg=PA428&lpg=PA428&dq=rousseau+les+tuileries& source=bl&ots=3ck38u56ly&sig=ERGz1JJqAb797EwS0Xj0-vMH9vw&hl=fr&ei= 4kLCTrXwIZP64QS5n7SsDQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=7&ved =0CEgQ6AEwBg#v=onepage&q=rousseau%20les%20tuileries&f=true).
18
Переписка Руссо со знаменитым французским политиком и трибуном началась в 1757 г.; Мирабо посылал своему корреспонденту книги по ботанике. Для Жан-Жака было характерно глубокое уважение к личности Мирабо, но одновременно и несогласие с политическими воззрениями автора «Опыта о деспотизме», вышедшего в свет одновременно с «Общественным договором», в том же 1772 г., когда Сен-Пьер впервые посетил Руссо. Точно так же и Мирабо очевидным образом дистанцировался от представлений Жан-Жака относительно «естественного состояния».
19
Первая постановка комической оперы «Деревенский колдун» состоялась 18 октября 1752 г. в Фонтенбло, в присутствии короля (соответствующий эпизод изложен в восьмой книге «Исповеди»).
20
Осуждение крупных помещиков звучит в «Эмиле» и «Новой Элоизе».
21
В XIX в. «нанковые панталоны» становятся символом простолюдинов, как о том свидетельствует Бальзак в «Утраченных иллюзиях». В эпоху Руссо дело еще обстояло иначе, но в любом случае наряд Руссо отличался подчеркнутой скромностью. В «Жозефе Бальзамо» король «с осуждением» рассматривает костюм философа.
22
В Амстердаме в 1751 г. вышел (в переводе с английского) французский текст жизнеописания Сократа. Между тем Дидро перевел еще ранее, в 1749 г., «Апологию Сократа» Платона и даже сам себя именовал Сократом; Сократ стал также персонажем одноименной пьесы Вольтера (1759). Таким образом, фигура греческого мыслителя привлекала к себе внимание читающей публики XVIII в.
23
Об этом экзотическом растении Бернарден рассказывает в своей книге «Путешествие на Иль-де-Франс».
24
23
Об этом экзотическом растении Бернарден рассказывает в своей книге «Путешествие на Иль-де-Франс».
24
Растение, о котором здесь идет речь (Helichrysum foetidum), действительно обладает серыми ворсистыми листьями. Интересно, что Сен-Пьер ни словом не упоминает о его специфическом запахе. Цветки растения могут напомнить клубничины разве что своей формой, но никак не цветом они желтые.
25
Квартал Тюильри располагался между зданием Лувра и площадью Согласия. В XVIII в. там находился не только сад, но и дворец Тюильри (сгорел в 1871 г.). Именно в саду Тюильри, в октябре 1794 г. на острове посреди пруда был сооружен временный мавзолей, где выставили на всеобщее обозрение гроб с телом Руссо (его прах был доставлен в Париж из Эрменонвиля и затем захоронен в Пантеоне).
26
К середине XVIII в. как кофейные мельницы, так и специальные жаровни для зерен уже стали в Париже обычным явлением. Более того, похвалу кофе можно встретить в тот период в одном из изданий Голубой библиотеки, что свидетельствует о весьма пестром социальном составе потребителей напитка.
27
Сен-Пьер вернулся во Францию в июне 1771 г., так что его запасы кофе к моменту знакомства с Руссо (напомним, что настоящая дата первого визита июль 1771 г.) еще не истощились. Остров Бурбон дореволюционное (до 1793 г.) название о. Реюньон. Кофе стали разводить здесь, причем чрезвычайно активно, с 1712 г.
28
Дело здесь не только в относительно высокой стоимости кофейных зерен (все-таки, как было сказано выше, к концу века кофе перестает быть во Франции предметом роскоши), но и в некоторых особенностях личности автора письма, с его явно невропатическим складом.
29
Следует отметить, что как раз в период своего знакомства с Сен-Пьером (17711773) Руссо пытался создать нечто вроде ботанической энциклопедии, но не довел эту работу до конца. «Фрагменты словаря ботанических терминов» были опубликованы посмертно, в 1781 г.
30
Речь идет о книге медика и ботаника из Монпелье Антуана Куана «История рыб» (Historia piscium, 1769, с параллельным французским переводом), которую Руссо прислал ее автор.
31
В «Письме Д'Аламберу» содержится рассуждение о вреде неумеренного употребления спиртного и одновременно защита его по сравнению с другой человеческой страстью: женщинами. Интересно, что, в отличие от главной героини «Новой Элоизы», Тереза Левассер не избегала вина.
32
Это свидетельство Бернардена ценно тем, что позволяет усомниться в степени приверженности Жан-Жака к вегетарианству. Выведенный исследователем соответствующей проблематики М.Онфрэ бином «Молоко против Рагу» (Onfray M. Rousseau ou La voie lactée // Le ventre des philosophes. P., Grasset, 1989. P. 78) в данном случае явно не работает. В то же время общие принципы «гастрософии» Руссо здесь налицо: Жан-Жак отдавал предпочтение простой крестьянской пище и критиковал французскую кухню за ее чрезмерную изысканность. Вопрос о вегетарианстве Руссо сложнее, чем это может показаться на первый взгляд (Guichet J-L. Rousseau, l'animal et l'homme: l'animalité dans l'horizon anthropologique des Lumières. P., Cerf, 2006. P. 359). Ю. Миками вообще не считает Руссо вегетарианцем (Mikami J. Les relations sociales chez Jean-Jacques Rousseau: essai de lecture critique de la seconde partie des «Confessions». Genève, Slatkine, 1987. P. 67).
33
Побывавший 11 декабря 1759 г. у Руссо в Монморанси коммерсант Франсуа Фавр (17361813) обнаружил на столе философа толстую тетрадь с кулинарными рецептами.
34
Умение Терезы вкусно готовить подтверждают многие посетители Руссо, включая графа Ф. ДЭшерни и шотландского адвоката Джеймса Босуэлла. Угощение, которое досталось Босуэллу (он впервые побывал у Жан-Жака в декабре 1764 г.), оказалось весьма обильным и опять-таки не вполне вегетарианским: суп, два сорта вареного мяса, капуста, репа, капуста, морковь, холодная свинина, форель.
35
Жан-Жак имеет в виду достаточно фривольную эпиграмму своего однофамильца Жана-Батиста Руссо (16701741) «Проповедь францисканца» (1757).
36
Речь идет об основанном на заключительных главах «Книги Судей» стихотворении «Левит с горы Ефремовой» («Le Lévite d'Êphraïm»), написанном в 1762 г., после осуждения «Эмиля» и бегства из Монморанси и опубликованном посмертно в 1781 г. В стихотворении слышатся отголоски преследований Жан-Жака. Вот как об этом сочинении рассказано в «Исповеди»: «Я уверен, что за всю свою жизнь не написал ничего, что было бы проникнуто более умилительной нежностью нравов, отличалось бы более свежим колоритом, более наивным рисунком, большей верностью эпохе, более античной простотой во всем, и это несмотря на страшный и, в сущности, отвратительный сюжет, так что, помимо всего прочего, за мной была заслуга преодоления трудности. Если Левит с горы Ефремовой и не лучшее из моих сочинений, то оно навсегда останется самым моим любимым» (пер. Д.А. Горбова, М.Я. Розанова).
37
Перу Руссо принадлежат переводы следующих фрагментов «Освобожденного Иерусалима»: 52 первые строфы из первой песни, эпизод «Олинда и Софрония» из второй песни и несколько отдельных строф (Hamman C. Rousseau citant le Tasse. ou les séductions de lartifice // XVIII siècle, N 1 (38), 2006. P. 511). В «Новой Элоизе» содержится пять цитат из Тассо (чаще всего из того же «Освобожденного Иерусалима); для сравнения: Петрарка в самом знаменитом сочинении Руссо цитируется девять раз. В «Исповеди» приводится одна цитата из «Освобожденного Иерусалима».
38
Мы пропускаем фрагмент, где Бернарден де Сен-Пьер кратко (и не всегда достоверно) излагает биографию Руссо.
39
Городок к северо-востоку от Парижа, непосредственно примыкающий к нынешнему Периферийному кольцу. Излюбленное место прогулок не только Руссо, но и многих парижан. Не случайно именно здесь протекала любовная идиллия Генриха IV и Габриэллы ДЭстре.
40
Нынешняя площадь Булонского леса 846 га (для сравнения площадь Измайловского лесопарка 1534 га).
41
Эти явные преувеличения, почерпнутые Сен-Пьером из рассказов самого же Жан-Жака, отражают всё те же особенности личности философа и отчасти являются результатом неумеренного чтения им медицинской литературы.
42
Речь идет об известном враче и ученом Антуане Физе (16891765), профессоре медицинского факультета университета в Монпелье, авторе книги Opera medica (1742). Полагая, что у него «полип в сердце», Руссо в 1737 г. обратился к услугам Физа (см. «Исповедь», кн. 6), который не подтвердил этого самодиагноза. Однако написание фамилии Физа в очерке Бернардена (Fitze вместо Fizes) может свидетельствовать о контаминации имен: находясь в Монпелье, Руссо останавливался в доме другого медика, ирландца Томаса Фитц-Мориса (Fitz-Maurice).
В 1763 г. «заочную» консультацию Физа получил проезжавший через Монпелье знаменитый английский писатель Тобиас Смоллетт; соответствующий комический эпизод изложен в его книге «Путешествие во Францию и Италию» (1766).
43
Тупик Дофен (до 1744 тупик Сен-Венсан, после 1789 улица Дофен) становился таковым ночью: его запирали на решетку со стороны Тюильри.
44
Между тем вскрытие (правда, несовершенное, в соответствии с практикой того времени) не выявило у Руссо никаких урологических заболеваний.
45
Вообще говоря, речь идет о папахе. Осенью 1765 г., на репетиции «Деревенского колдуна», Руссо облачается в тот же армянский наряд, но его головной убор из серого драпа с пышной меховой оторочкой нечто среднее между чепцом и папахой. (Yolande Crowe. Le manteau arménien de Jean-Jacques Rousseau. http://doc.rero.ch/lm.php?url=1000,42,23,20070126092909-PZ/manteau.pdf).
46
Думается, это не единственная причина использования Руссо армянского костюма: в XVIII в., под влиянием общей ориенталистской моды, он приобретает известность во Франции. Руссо заказал себе соответствующий наряд в Монморанси в 1762 г., но из-за начавшихся в связи с публикацией «Эмиля» гонений долго пользоваться им ему не пришлось; зато, оказавшись в Швейцарии, он не расстается с ним. Вот как об этом говорится в «Исповеди»: «Я заказал себе небольшой армянский гардероб, но поднявшаяся против меня буря заставила меня отложить перемену костюма до более спокойных времен; и только через несколько месяцев, когда мне пришлось из-за новых приступов опять прибегнуть к зондам, я нашел возможным, ничем не рискуя, надеть эту новую одежду в Мотье (небольшой городок к юго-востоку от Нёшателя. К.Ч.), особенно после того, как посоветовался с местным пастором и он сказал мне, что я могу приходить в ней даже в храм, не вызывая скандала. И вот я надел куртку, кафтан, меховую шапку, пояс и, отстояв в этом одеянии церковную службу, убедился, что вполне удобно пойти в нем и к милорду маршалу. Его превосходительство, увидев, как я одет, произнес вместо всякого приветствия: Салям алейкум!; этим все кончилось, и я уже не носил другой одежды».